— В таком то виде? Лучше бы пропустил. Я не знаю, что там творится у тебя с этой расчетливой проституткой, — Михаил оскорбил Свету, а делать этого не следовало.
Антон стиснул челюсть и двинул своему товарищу кулаком в правую скулу. Михаил не мог не ответить, и завязалась драка. Мутузя друг друга, мужчины упали на землю.
— Ты идиот! — выкрикнул Михаил, сплевывая изо рта кровь.
— Посмотри на себя. Ты не имеешь права оскорблять мою девушку. Ты вообще не должен никого оскорблять, — Антон рычал, пытаясь отдышаться.
В этой потасовке Михаил выигрывал, так как Антон был пьян, кроме того его травма позвоночника сказывалась, отдаваясь тупой сковывающей болью по всему организму.
Теперь все посетители отвлеклись от сексуального танцевального шоу, переведя свое внимание на дерущихся, точно петухи, владельцев бара. Кто-то подскочил к Михаилу и, оторвав от Антона, оттащил в сторону. Антон почувствовал, что и его пытаются сдержать сильные мужские руки.
«Вероятно охранники. Не зря я выбирал мускулистых и смышленых», — подумал Антон.
Слизнув с губы кровь, он посмотрел на своего потрепанного товарища. Хотелось что-то выкрикнуть, но Михаил поднял руки вверх, а затем натянул на лицо довольную улыбку.
— Всем спасибо за внимание! Мы рады, что зрелище доставило вам удовольствие. С самого начала мы с Антоном Петровичем планировали сделать нечто запоминающееся, чего не было у конкурентов. Надеемся, что у нас удалось порадовать вас?! — народ принялся аплодировать, словно не поняли, что все это было совсем не наигранное шоу. — Ну, а так как зрелище завершилось, хоть мы и немного увлеклись, я приглашаю вас пройти внутрь, чтобы познакомиться с обстановкой зала и попробовать угощения. Сегодня выпивка за наш счет.
Антон удивленно округлил глаза. Охранник все еще удерживал его, а потому он рванул руку и грозно взглянул на того.
— Уволю к чертям, — пригрозил Антон.
Сделав несколько шагов к бару, Антон услышал, как Михаил велел второму охраннику не впускать его.
— Увезите его домой к чертям собачьим, он итак уже испортил все, что только мог. — Михаил презрительно фыркнул, направляясь внутрь бара и стряхивая с костюма пыль и осенние листья.
Охранник подошел к Антону, пожимая плечами. Видно было, что ему сложно принять решение, ведь оба мужчины являлись начальниками и от них обоих зависела его судьба.
— Вы слышали его слова, — несмело произнес охранник.
— Я уйду сам. Можете не провожать.
Антон сплюнул кровь и направился к своему автомобилю. Внутри разгоралось пламя обиды, сопровождающееся полнейшей духовной разрухой.
Сев за руль, Антон решил поехать на уже знакомый Бугринский мост (а может стоило заглянуть в церквушку и попросить Бога не забирать все?!). Превысив скорость, Антон не сразу заметил инспектора дорожного движения, машущего ему палочкой.
«А вот это конец всему», — подумал он, вылезая из машины.
— Свою вину признаете сразу или проедете с нами для сдачи необходимых анализов? — поинтересовался мужчина в форме.
Антон понимал, что от него разит алкоголем так, что без всяких анализов ясно — он нарушил одно из правил. Кивнув, он протянул инспектору права и ключи от машины.
— Вашу ласточку доставят на стоянку, откуда вы сможете перегнать ее, но уже не самостоятельно. Вы ведь понимаете, что это залет, как минимум на два года?
Антон не стал ничего отвечать, просто развернулся на месте и медленно побрел к своему дому. Все мысли растворились в осенней прохладе. Сейчас внутри была пустота, которую казалось ничем уже не восполнишь.
Глава 4
Антон отрешенно рассматривал узор потолочной плитки, стараясь подумать о чем-то позитивном, однако все мысли крутились вокруг утраты. После потери лапки прошло уже четыре дня, два из которых Антон предпочел провести в полнейшем одиночестве. Ему не хотелось выходить на улицу, чтобы не лишиться единственного, что осталось — дома. Альма никуда не денется, в этом Антон был уверен, потому что собака преданно лежала на коврике около кровати, стараясь ободрить хозяина.
— Альма, ты мне скажи, как побороть это проклятие? — Антон стал считать потерю лапки проклятием, рушащим его жизнь.
Альма приподняла голову и что-то гавкнула в ответ, а затем снова легла, грациозно вытягиваясь во всю длину.
— Вот и у тебя ответа нет, — Антон цокнул, укутался в одеяло и постарался задремать.
Ближе к вечеру тело ломило от лежания до такой степени, что пришлось подняться. Размявшись с помощью наклонов, Антон зевнул, вытянулся и присвистнул, зовя Альму за собой.
«Эгоист, думаешь только о себе, а собака весь день голодная», — выругался Антон на себя, насыпая Альме побольше корма.
Антон решил выпить кофе и съесть что-нибудь, потому что уже два дня не употреблял ничего кроме воды и алкоголя. Горечь во рту стала уже привычной, а посасывание в желудке почти незаметным.
Отыскав в холодильнике остатки ветчины, Антон нарезал ее и поставил сковородку на плиту. Шкворчание на сковороде ненадолго пробудило тягу к жизни, а во рту начала образовываться слюна. Антон облизнул губы, втягивая приятный аромат ветчины. Телефон в коридоре зазвонил. Антон вспомнил, что мобильник оставил в машине, которую так и не подумал забрать со стоянки. Настойчивости звонящему было не занимать, поэтому, ругнувшись себе под нос, Антон направился к телефону.
— Слушаю вас, — усталым голосом произнес он.
— Антон? Антон Петрович, — быстро поправила себя женщина.
— Да, это я.
— Антон Петрович, никак не смогла дозвониться Вам на мобильный. — Антон сразу узнал голос главного бухгалтера сети «Your Paradise».
— Я знаю, я потерял его. Что-то случилось? — Антон уже подготовился к известию, что стал полным банкротом.
— Тут нагрянули из налоговой с внеплановой проверкой. Они требуют встречи с начальством, поэтому я подумала, что должна оповестить Вас.
«Конечно. Сейчас они обязательно найдут какие-нибудь несостыковки и решат закрыть наш бар. Я знал что так и будет», — подумал Антон, стискивая трубку.
С кухни донесся запах горелой ветчины, и Антон тут же вспомнил о своем обеде, который теперь, вероятно, придется выбросить.
— Позвоните Мише, уверен, что он найдет способ уладить все. — Не дожидаясь ответа, Антон положил трубку и помчался на кухню.
Как он и предположил, ветчина была зажарена в угли, от которых исходил дым. Выключив плиту и переставив сковородку на холодную комфорку, Антон открыл окно.
«Я неудачник. С потерей лапки вся моя жизнь превратилась в кошмар», — подумал он, а затем решил прогуляться до кафе, надеясь, что его дебетовые и кредитные карты пока не заблокированы.
Одев теплые джинсы, свитер и ветровку, Антон вышел на улицу, делая глоток свежего воздуха.
— Альма, прости, сейчас я тебя с собой взять не могу. В кафе тебя вряд ли пропустят. — Собака понимающе посмотрела на своего хозяина, опустила голову, поджала хвост и вернулась в дом. — Не грусти, я принесу тебе чего-нибудь вкусненького.
Антон запер дверь. Он вспомнил, как Света не любила Альму. Возможно, что однажды она стала бы настаивать на усыплении собаки.
«Все что не делается к лучшему», — попытался Антон утешить себя.
Он заметил во дворе соседнего дома Марину, вглядывающуюся в его сторону.
«Только тебя-то на мою голову и не хватало», — подумал Антон, но сделал вид, что не заметил ее и не расслышал приветственного оклика.
Направляясь в сторону кафе, где частенько ужинал со Светой, Антон посмотрел в сторону недавнего открывшегося бара. После всего позора, который ему пришлось пережить, заходить внутрь не хотелось. Наверное, для этого должно было пройти время, кроме того Антон боялся увидеть пустой зал.
Взглянув на пустующую парковку, Антон раздосадовано поджал губы. Вероятно, посетителей нет. Все возвращается к начальной точке. Воспоминания о дне открытия захлестнули, а в боку засаднило от боли. Все тело еще ныло после потасовки с Михаилом, который был в несколько раз сильнее. Однако на парковке не было ни единой машины, поэтому самые худшие мысли пробудились в голове, заставляя Антона подойти ближе. Он поднялся на крыльцо, но двери были заперты, а на стекле болталась криво повешенная табличка «Закрыто».