Конечно, нет! Все дело в том, что эти два паровых двигателя действуют совершенно различным образом. В цилиндр поршневой машины подается определенная порция пара, который, расширяясь, охлаждается сам и охлаждает стенки цилиндра, несмотря на все меры, которые предпринимаются для того, чтобы это охлаждение было минимальным. Когда впускается очередная порция пара, часть тепла затрачивается на подогрев только что остуженной стенки. И если посчитать количество энергии, которое выделяется при сжигании топлива в топке парового котла, то окажется, что самая лучшая паровая машина отдает всего лишь 10–12 процентов этой энергии. Значит, из каждых 10 тонн угля, которые загружают в топку, почти 9 тонн сгорают впустую.

А в турбине сжатый пар подается на колесо не отдельными порциями, а непрерывно. Здесь нет поршня, ограничивающего движение пара, нет клапанов, отсекающих одну порцию пара от другой. Наоборот, каналы, подводящие пар к колесу, и лопатки на колесе сделаны так, чтобы не нарушать плавности мощного потока пара. Замена прерывистого потока подводимой энергии непрерывным привела к постоянству температуры в турбине и, как следствие этого, к лучшему использованию энергии топлива.

Первая турбина, построенная Парсонсом за десять лет до того, как его «Турбиния» осрамила британский флот, несмотря на все конструктивные несовершенства, оказалась почти вдвое экономичнее лучших паровых машин. Как только это выяснилось, можно было с уверенностью сказать, что дни паровой машины сочтены.

А в Швеции примерно в это же время и совершенно независимо от Парсонса инженер-изобретатель Карл Лаваль также пришел к мысли о создании паровой турбины.

Но не только паровые турбины Парсонса и Лаваля начали вытеснять паровую машину Уатта.

Шутиха — ее придумали китайцы четыре тысячи лет назад — закрытый с обеих сторон картонный цилиндр, наполненный порохом, в состав которого входят горючие вещества — углерод и сера. Поставщиком кислорода, необходимого для их сгорания, является химическое вещество — азотнокислый калий. Зажженные пламенем или искрой углерод и сера быстро сгорают и, соединяясь с кислородом, образуют раскаленный газ. Давление этого газа вызывает взрыв оболочки; энергия горения преобразуемся в механическую энергию обрывков шутихи, разлетающихся в разные стороны.

Но цилиндр можно оставить открытым с одной стороны, стенки же сделать не из картона, а из металла. Тогда после взрыва горячий газ будет устремляться наружу через открытый торец. Если на пути газа поместить какое-либо тело, то газ увлечет его за собой. Таким телом может служить поршень, движение которого и легко затем преобразовать во вращательное движение вала, как это сделано в паровой машине. Новой установке не нужен паровой котел с топкой, не нужны вода и пар. В ней сгорание топлива происходит внутри цилиндра; поэтому ее и называют двигателем внутреннего сгорания.

Казалось бы, идея совершенно ясная и чрезвычайно привлекательная. Оставалось только найти подходящее топливо, которое было бы удобно подавать порциями в цилиндр двигателя так же, как подается пар в цилиндр паровой машины, и снабдить цилиндр устройством для зажигания этого топлива. Однако реализация и усовершенствование этой идеи заняли значительно больше времени, чем создание работоспособной паровой машины.

Все дело было в том, что топливо в цилиндре сгорало очень вяло; этот процесс нисколько не напоминал взрыв.

Но вот немецкий инженер Николаус Отто предложил сжимать горючую смесь перед тем, как зажигать ее. Эта мысль привела к созданию четырехтактного двигателя.

Двукратное преобразование энергии: сначала химической энергии топлива в тепловую, затем тепловой — в механическую — автоматически осуществлялось непосредственно в цилиндрах двигателя. Это был большой шаг вперед.

Уже первый такой двигатель, усовершенствованием которого Н. Отто занимался свыше пятнадцати лет, оказался более эффективным, чем паровая машина. Его коэффициент полезного действия достигал 15 процентов. А то обстоятельство, что этот двигатель не требовал громоздкого котла с топкой, запаса воды и конденсаторов для пара, сделало реальными мечты многих инженеров и изобретателей, работавших под аккомпанемент насмешек, улюлюканья и проклятий невежественных людей и церковников над созданием летательных аппаратов тяжелее воздуха и самодвижущихся экипажей. История авиации помнит много выдающихся имен, в том числе имя русского офицера Александра Можайского.

В декабре 1903 года братья Уилбур и Орвилл Райт, подбросив в воздух монету, жребием определили, кто из них должен совершить первый полет на построенном ими самолете, который они снабдили двигателем внутреннего сгорания, изготовив его своими силами.

Жребий пал на старшего брата — Уилбура. Однако его попытка была неудачна. Он начал подъем в воздух слишком круто, в результате чего нос машины задрался вверх и она упала на землю, едва от нее оторвавшись. Недолго продолжался ремонт, и 17 декабря 1903 года теперь уже младший брат Орвилл взобрался и лег на крыло самолета, сильно смахивающего на лежащую этажерку, сделанную из тонких палочек и белого полотна. И эта наивная машина, которая по современному представлению имела допотопный вид, оказалась одним из первых технических чудес XX века. Она плавно поднялась в воздух, пролетела 40 метров со скоростью, близкой к 50 километрам в час, и плавно села на песок. Этот первый управляемый полет продолжался 12 секунд.

Чуть раньше этого чуда на дорогах появилась повозка без привычной лошади впереди. В эту повозку, построенную немецким изобретателем Готлибом Даймлером, был «запряжен» двигатель внутреннего сгорания. Он работал по четырехтактному циклу, а топливом для него служил бензин.

Теперь уже всему миру стало ясно, что мечты изобретателей сбылись. Самолет и автомобиль существовали.

Чтобы они могли двигаться и летать, нужно было жидкое топливо, нужна была нефть, из которой это топливо получали. Армия геологов направилась во все концы земли искать нефтяные источники. Автомобиль без дорог беспомощен. И вот уже строятся десятки и сотни тысяч километров специальных автомобильных дорог, бесконечными гладкими лентами пересекающих страны и континенты.

Для добычи и переработки нефти, для строительства дорог нужны были миллионы людей и тысячи самых разных машин. В течение пятидесяти лет земной шар покрылся сетью дорог, аэродромов, и сейчас уже трудно представить себе жизнь без трактора, автомобиля, самолета. Так человек поставил себе на службу гигантское количество транспортных машин, снабженных двигателями внутреннего сгорания, черпая из окружающего мира энергию, необходимую для приведения их в действие. В сферу проектирования, производства и усовершенствования двигателей внутреннего сгорания, автомобилей, самолетов постепенно оказались вовлеченными сотни тысяч, а затем многие миллионы людей. И, как во всех других отраслях производства, стали просто необходимыми новые машины, изготовляющие все, начиная от коленчатого вала, шины, прибора, указывающего скорость, до прочного стекла, искусственной кожи и пластмасс.

Чтобы приводить в движение эти машины, также была необходима механическая энергия.

…Чем больше энергии добывали люди, тем во все больших количествах она им была нужна. Точно как в сказке о золотой рыбке. И все расширяется поток открытий и изобретений новых источников энергии, машин для ее преобразования.

В XIX веке на заводах и фабриках полновластно царила паровая машина. В XX веке ее оттуда вытеснил электрический двигатель.

Человек продолжал обзаводиться энергией.

Тайна лягушечьей лапки