Мысль дяди Воркера была присутствующим более понятна, чем мысли глупого мальчика Боя, хотя полной ясности все еще не было.

Гениальная способность Фула к обобщениям была известна всем. В этот момент она проявилась с особой силой.

— Скажи, мальчик, а если к этому рубильнику присоединить два существа, таких, как Ирапожис, можно их было бы остановить одним рубильником? Не волнуйся и подумай как следует перед ответом.

Но мальчик, не задумываясь, ответил:

— Можно!

— Допустим! А если к рубильнику присоединить три полноценных искусственных существа, можно их будет останавливать? Думай, мальчик, думай!

Мальчик ответил без запинки:

— Можно!

— Стойте, друзья! Теперь уже последний вопрос. Скажи, Ирапожис! Правильно ли отвечал мальчик на все наши вопросы, независимо от того, понимали мы его ответы или нет?

— Правильно, — угрюмо ответил Ирапожис.

И в эту минуту Фул сделал свое великое открытие.

— Дорогие друзья, — вибрирующим голосом начал он, — мы все хорошо знаем, что нас пугало при разработке проекта разведения коллективов искусственных разумных живых существ.

Мы боялись, что такие коллективы, самоусовершенствуясь, саморазвиваясь, самоорганизуясь, саморазмножаясь, захватят ведущее положение в институте, в фирме, затем в стране и во всем мире. Но что выход из этого критического положения будет найден, мы не сомневались, нас не сумели остановить скептики и прозаики!

Мы были уверены, что сумеем сначала создать коллектив Ирапожисов, а затем так или иначе обезвредить его. (В этом состоял творческий метод Фула. Он умело создавал трудности, а затем мобилизовывал коллектив на их преодоление.) Последние полгода я искал способ обуздать наше творение. И сегодня я такой способ нашел.

У Фула на лбу выступила испарина вдохновения.

— Дорогие друзья, — торжественно продолжал Фул. — Я предлагаю в проект коллектива искусственных разумных сверхполноценных живых существ внести общий рубильник, которым по желанию можно будет прекращать их деятельность.

Восторг присутствующих не поддавался описанию. Вумен с обожанием смотрела на Фула (вскоре она его все-таки женила на себе). Стайка юных математиков всхлипывала от восторга, хотя техническая сторона решения проблемы им еще не была понятна до конца. Кто-то из ученых под завистливые вздохи коллег предложил назвать общий рубильник коллективным рубильником.

Появившийся в этот момент сотрудник лаборатории чистого разума сказал, что они в лаборатории давно уже замечали в своих уравнениях один общий член, но не знали, что другие люди называет его общим рубильником. Если другие люди захотят, то могут прийти и показать сотрудникам лаборатории чистого разума настоящий рубильник. Он уверен, что это поможет другим людям избежать хотя бы самых простых ошибок.

По предложению Ай Кэна все пошли обратно в кабинет директора, захватив по дороге главного бухгалтера и хором объясняя ему суть дела.

Фула несли на руках. Вумен держала его за руку… Институт выходил на столбовую дорогу к процветанию…

Когда тетушка Мазер узнала обо всем случившемся, она тяжело вздохнула и сказала:

— Какая сложная судьба у нашего Ирапожиса! В руках человека он гений, в руках варвара — страшилище, в руках ребенка — игрушка.

Тетушка Мазер была умная женщина…»

Заключение

Фантасты нередко рисуют ужасную картину того, как автоматы, самообучаясь, самоорганизуясь, саморазвиваясь и саморазмножаясь, становятся умнее и сильнее человека, вступают с ним в вооруженный конфликт и подчиняют его себе. Перспектива, что и говорить, неприятная!

Фантазировать можно по-разному. И уж если представить себе на минуту, что автоматы стали чуть-чуть умнее человека и по каким-то своим, уже непонятным человеку соображениям решили ему насолить, а может быть, даже и избавиться от него, им гораздо рациональней избрать вместо тактики открытой войны (это всегда рискованно!) пассивную тактику отказа от работы. В один ужасный день с плутоватым выражением, застывшим на экранах, трубках, циферблатах и панелях, остановятся турбины и генераторы, двигатели всех типов и родов, остановятся пароходы, поезда и автобусы. Прервется связь, перестанет действовать радио. Переминаясь с опоры на опору и позевывая, прекратят работу автоматы, которые делают все — от пера, спички и пуговицы до проката, домов, хлеба и вычислений. Темно и тихо станет на земле; в этом мраке и тишине будет развертываться трагедия, ужасов которой хватит на целый шкаф фантастических рассказов.

Автоматы, переговариваясь между собой в каком-то особом, недоступном человеку коде, будут ждать, только ждать! А человечество быстро пойдет назад, гораздо быстрее, чем оно шло вперед. И если спустя сто-двести лет автоматы, изнывая от безделья, вновь возьмутся за дело, то наверное работать им придется впустую. Им некого будет освещать и обогревать, одевать и обувать, кормить и развлекать. Мир машин, не поощряемый беспокойным человеком, будет влачить жалкое существование, горько сожалея о тех временах, когда он был неотделим от мира людей.

Не правда ли, какие ужасные картины можно нарисовать на фоне противоречий между человеком и машиной? Но ведь все эти воображаемые картины не новы. Опасными чудовищами казались ткацкий станок «счастливчика» Жаккара, швейная машина бедняги Тимонье лионским ткачам и парижским швеям, обвинявшим машины в тех бедствиях, которые в действительности возникали из-за социальной несправедливости.

Теперь эти ужасные картины реставрируются, конечно, в модернизированном виде. Но по-прежнему надуманными противоречиями между человеком и машиной, как фиговым листком, пытаются прикрыть реальные и глубокие противоречия между людьми, социальную несправедливость и ее тяжелые последствия в капиталистическом обществе, в частности связанные якобы с вытеснением человека машиной.

А в действительности дело обстоит совсем иначе. Ведь мы видели, сколько творческого труда, изобретательности надо затратить для того, чтобы создать новый автомат, и чем сложнее и точнее этот автомат, тем больший коллектив людей нужен для его создания. И чем шире внедряется автоматизация, тем больше нужно новых автоматов, тем чаще приходится заменять один автомат другим, тем больше людей вовлекается в отрасли промышленности, связанные с автоматизацией технологических процессов.

Потребность в человеческом труде не только не убывает, а, наоборот, непрерывно растет. И труд становится все более производительным, творческим и интересным.

Во времена Жаккара тысячи ткачей вручную ткали такое количество ткани, которого хватало для того, чтобы одевать небольшую кучку избранных. Сейчас сотни тысяч людей проектируют и строят заводы и оборудование, выпускающие такое количество ткани, которого достаточно, чтобы одеть сотни миллионов людей. А заводы-автоматы будущего, которые тоже еще надо проектировать, разрабатывать, строить, испытывать, доводить, а потом вновь модернизировать, будут шить одежду и обувь, изготовлять приемники и телевизоры, строить дома и печатать книги, добывать для миллиардов людей материалы, энергию и информацию.

Нужно только, чтобы миллиарды людей имели одинаковые права и возможности пользоваться всеми теми благами, которые заключены в их труде. Такие права и возможности обеспечит человечеству коммунизм. И на пути к коммунизму человеку служит и всегда будет служить машина, автомат.

Предисловие … 3

Гусь действительно важная птица … 9

История еще одного «пустяка» … 11

Посмотрите на спичку … 14

Еще несколько слов о дискуссии … 18

Такой неудобный мир … 23

Из «ничего» — «нечто» … 28

Сказка о золотой рыбке … 34

Сказка о мальчике Гемфри Поттере … 37

Могла ли изобрести машину тетя? … 40

Почему так произошло? … 42