— Уведите его к нему в комнату, — приказал генерал, резко прерывая разговор.

По длинному коридору Ликата отвел Тано из кабинета генерала в отведенную ему комнату. И вошел следом за ним.

— Ты назвал меня честным и добрым человеком, но это вовсе не так, — жестко сказал Давиде. — Была бы моя воля, я с тобой бы не нянчился.

— Но ты спас мне жизнь, — возразил Тано.

— Только ради Марии. Мне ее искренне жаль. Ради тебя я не стал бы стараться. Я с удовольствием пристрелил бы тебя еще в той африканской гостинице. Слишком много ты загубил людей…

— Этим ты оказал бы мне тогда большую услугу, — с усталой улыбкой ответил Тано.

Вновь на Грддчанах

Прилетев в Прагу, Лоренцо Рибейра отправился в условленный заранее час на встречу с Варфе-лем. Они встретились там же, где в прошлый раз — на холме у Кремля. С огороженной невысокой баллюстрадой террасы открывался широкий вид на город. В то солнечное утро красавица Прага была особенно хороша. Лоренцо с искренним восхищением смотрел на открывавшуюся с холма панораму, на десятки, сотни причудливых шпилей, колоколен, стройных башен, взмывавших в ясное, голубое небо.

Варфель был без своей мягкой шляпы, но в больших темных очках.

Повернувшись к нему, Лоренцо с улыбкой проговорил:

— Это просто преступление, господин Варфель, глядеть в такое утро на ваш прекрасный город сквозь черные очки! Без ярких красок он теряет всю свою прелесть. Или, может быть, в последнее время вы разлюбили свою Прагу?

— Да, конечно, теперь она не может мне нравиться, — серьезно отвечал чех. — Так же, как и моим друзьям.

Варфель сделал несколько шагов в сторону известного всем туристам кафе «Винарни» с большими зеркальными окнами и указал на столик, за которым, оживленно разговаривая, закусывали несколько немолодых солидных господ. Чтобы познакомиться и поговорить с ними, Лоренцо и прилетел в Прагу. Варфель уже рассказывал о них Рибейре. Среди них был отставной чешский генерал пограничных войск Милош Зданек, знавший границу Чехословакии, как свои пять пальцев, для которого незаметно переправить за рубеж любой груз — плевое дело; поляк Болеслав Куц, занимавший высокий пост в Объединенном штабе войск стран Варшавского Договора; русский Анатолий Догилев — видная фигура в военно-промышленном комплексе, ведавший оборонными предприятиями в Ленинграде; болгарин Тодор Красилев — глава крупного экспортно-импортного объединения, связанный с секретными службами.

— За каждым из этих людей в их странах стоят многочисленные группы сторонников, недовольных происшедшими переменами и желающих вернуться к старому, — проговорил Варфель. — Все они только и ожидают подходящего момента, чтобы поднять голову. Именно это нас и объединяет. Поэтому мы и пришли на встречу с вами.

— Ах, какая милая компания пожилых идеалистов! — насмешливо произнес Рибейра. — Только, пожалуйста, не заставляйте меня вновь выслушивать всю эту чепуху о ваших идейных целях, великих идеалах и тому подобное!

— Будь иначе, мы не имели бы дела с такими дельцами, как вы! — с наигранным возмущением возразил Варфель.

— Повторяю: вам просто нужны деньги.

— Вы ошибаетесь! Мы вам это докажем!

— Перестаньте, Варфель, не надо громких слов. Кого вы хотите обмануть? — резко проговорил Рибейра. — Все мы прекрасно понимаем, что дело совсем в другом. Вам всем нужны мои деньги, много денег, чтобы восстановить свое господство, чтобы в собственных интересах использовать оставшиеся в вашем распоряжении государственные материальные ценности, структуры, связи. Да-да, исключительно с целью личного обогащения! А мне нужны от вас в обмен тоже вполне конкретные вещи: тайные склады для хранения товара — сырья-морфина и надежные помещения для производства из него героина. А также возможность безопасно ввозить сырье, а потом вывозить товар за границу — в страны Восточной Европы, на Запад, куда угодно.

— Уже пора, идемте, — сказал Варфель, прекращая спор. — Мои друзья с нетерпением ждут возможности познакомиться с вами.

Рибейра побеседовал с друзьями Варфеля и остался удовлетворен встречей: это были, безусловно, еще влиятельные, действительно многоопытные люди и они ему могли быть полезны. А до их политических амбиций и интриг ему не было никакого дела, о чем он им прямо и заявил, как раньше уже говорил Варфелю. Однако среди них не было человека, с которым больше всего хотел познакомиться Рибейра — турка Барбо. Он был для него неизмеримо важнее всех этих тоскующих по прошлому бывших важных шишек. Ведь они, по существу, лишь обработчики и сбытчики наркотика, а заготовщик и поставщик сырья — этот таинственный всесильный турок. Без него всем им нечего делать.

Когда встреча закончилась и он распрощался с интернациональной командой друзей Варфеля, тот ему шепнул, что сейчас отвезет его к турку. — Барбо слишком могуществен, чтобы якшаться с простыми смертными. Он один из самых богатых людей в мире, — объяснил Варфель. — Он не любит беседовать в компании. Как правило, Барбо не покидает Турции, и то, что он приехал в Прагу — редкий случай. Он это сделал только из уважения лично к вам.

Машина миновала оживленные улицы центра города, переехала один мост, потом другой и покатила по красивой аллее загородного парка.

— Долго еще? — нетерпеливо спросил Лоренцо.

Когда они проезжали мимо уединенно стоявшего невысокого особняка, Варфель подал знак шоферу остановиться.

— Приехали, — сказал он Рибейре.

Барбо ждал их, сидя в кресле в гостиной. Здороваясь, он только сделал вид, что чуть приподнялся. Рибейру поразила чудовищная толщина турка. Это был еще не старый мужчина, лицо которого почти скрывала густая курчавая рыжеватая борода. На нем был мятый коричневый костюм необъятных размеров. На иностранных языках он не говорил и беседу шла через его секретаря — молодого турка, безукоризненно владевшего английским. Барбо не тратил лишних слов и сразу перешел к делу.

В начале беседы он выразил недовольство тем, что первая подготовленная им к отправке партия «товара» до сих пор еще находится в Стамбуле, а не здесь, в Праге. Выразительно посмотрев на Варфеля, Рибейра напомнил турку, что это забота чешских друзей. На что Барбо сказал, что для того, чтобы вывезти товар, за него надо сначала заплатить. Варфель пояснил Рибейре, что возникло затруднение: сумма платежа слишком велика и для обычно скромных банковских операций в чешских банках — сумма в десять миллиардов сразу привлекла бы к себе внимание. Поэтому необходимо, чтобы Рибейра заплатил не банковским перечислением, а золотом.

— Но это не было предусмотрено нашим соглашением, — возразил Лоренцо и несколько растерянно добавил: — Да кроме того набрать золота на такую сумму не так-то просто… К тому же, мне помешало одно непредвиденное обстоятельство: убили человека, который должен был предоставить мне некоторые фотографии — я на них весьма рассчитывал…

— Но насколько мне известно, — перебил Варфель, — ваше семейство располагает весьма широкими возможностями… в том числе и золотом…

— Барбо говорит, — вмешался переводчик, — что его это все не интересует. Если золото не поступит немедленно, считайте сделку несостоявшейся.

— Какой срок для платежа вы можете мне предоставить? — спросил Рибейра.

— Несколько дней, — был ответ турка.

— Хорошо, через несколько дней я вернусь в Прагу с золотом, — сказал Лоренцо своим собеседникам.

На этом аудиенция у Барбо была окончена и они с Варфелем попрощались с турком, не удостоившим их даже кивком.

Ахиллесова пята

Получив через Марко приказ Бренно, Сантино заботливо укрыл уснувшую малышку и отправился его выполнять. Он даже был доволен: наконец какое-то дело. Это была его работа, работа, которую он привык выполнять, не рассуждая. Да и сколько можно превращать его в няньку, заставлять поить девчонку молоком, варить ей кашку и укачивать по ночам, когда она, проснувшись, начинает скулить и звать маму? Но, сказать по правде, за эти недели он уже успел привыкнуть к Франческе, она его уже не так раздражает, он даже иногда играет с ней, да и она его совсем не боится, радуется, когда он с ней разговаривает. Даже сует ему свою любимую игрушку — этот прозрачный цилиндр, переливающийся яркими красками… Сантино за этими мыслями сам не заметил, как подъехал к библиотеке, где работала сестра Тано, подождал в машине, пока она выйдет. Она шла быстрым шагом, видно, торопясь домой. Сантино медленно следовал за ней в машине — выследить, где она живет, было нетрудно. Но у ее дома он обнаружил припаркованную машину, в которой со скучающим видом сидел молодой парень. Понаблюдав за ним несколько минут, Сантино опытным взглядом определил, что это легавый, приставленный охранять Марию.