Колонной их можно было назвать сугубо аллегорически: множество лёгких БТРов, танкеток, циклов с установленными гранатомётами или малокалиберными автопушками – неслись скорее кавалерийской лавой, огибая сгоревшие “коробки” противника и постоянно постреливая на ходу из своего оружия.

  У Никодима на экране шлема пошля сплошная вязь из красных рамок и каких обозначений.

--Ё моё! - коротко охарактеризовал ситуацию кадет. - Да я забрался чёрти куда! Всё! Пора огородами валить к своим. Чую - наразведую тут на свою пятую точку...

  Когда основная масса вражеской техники проскочила мимо низины с прятавшейся там танкеткой Калашова и направилась атаковать лихим наскоком-наездом растерянные отряды имперцев, по склону стал медленно спускаться какой крохотный броневичёк, по габаритам скорее стандартное авто, даже не джип.

  Складывалось ощущение что водитель “броньки” не до конца верит что в низине прячется техника имперцев и специально подбирается ближе, что бы проверить, нельзя ли её захватить: может экипаж сбежал в панике и машинку стоит дотащить до базы раутбриттеров?

  Решив что тянуть нет смысла – Калашов “ожил”: его информационный интерфейс выдал что спускающийся враг это “имперский броневик “Карапуз”, используемый для разведки по дорогам или сопровождения транспортёров”. У него единственное орудие автопушки калибром двадцать пять миллиметров и задний крупнокалиберный пулемёт.

  Счетверённая автопушка танкетки залаяла в сторону “Карапуза”, практически в секунду разлахматив передние колёса раутбриттера.

  “Карапуз” тут же стал вихлять в стороны и завалился на правый бок, при неудачной попытке сделать поворот на сто восемьдесят градусов и взобраться обратно, из низины на равнину.

   Никодим приблизился к БТру и расстрелял его новой, более продолжительной очередью из своей автопушки.

  Короткая вспышка, за ней вторая. Потом, с долесекундной паузой грохот взрыва. “Карапуз” весь в двух дымах, белесом и чёрном, начинал пылать всё ярче.

  Появилось краткое сообщение о том что “кадет Калашов идентификатор такой то – уничтожил технику баронов-раутбриттеров планеты и так далее”.

  Чипы внутри организма Никодима, скафандра и его танкетки – параллельно записали сообщения для линейной проверки командованием, когда придёт время проверять с помощью камер на технике и скафандрах всех сообщений интерфейса: кто струсил в бою, а кто отличился. И что бы чужие подвиги себе не приписывали.

  Когда танкетка Калашова выскочила из низины и направилась обратно по дороге на которой рядами стояли уничтоженные танки и САУ Империи, только тогда Никодим заметил постоянные сигналы и приказы, не только ему, но и чуть не всему авангарду имперцев: среди них началась паника, раутбриттеры ворвались на своих быстрых машинках в строй вражеской армии и постоянно маневрируя выкашивали технику и бойцов сотнями, уничтожали пункты управления дронами, взрывали тяжёлые ракетные системы, расстреливали из автопушек и крупнокалиберных пулемётов пехоту в скафандрах и недавно запущенных и ещё не наведённых на цели, дронов.

  Судя по истерике в приказах, имперцы нередко в панике стреляли по своим, лишь только какая техника на скорости покажется из-за холма – самые нестойкие тут же поливали её огнём и немедля получали “ответку”.

  Ссоры командиров на то что те или иные их бойцы уничтожили свой танк или отряд пехоты клонов, занимали уже несколько каналов спецсвязи.

  Появились сообщения о бегстве части отрядов имперских клонов и о том, что рыцари стали их останавливать предупредительным огнём по самым шустрым из беглецов – и немедленные  вопли что клоны отвечают залпами по рыцарям и киберкам которые насылают на них дроны-каратели.

  Начали появляться тексты с угрозами трибунала и расстрела на месте, в качестве превентивной меры что бы остановить бегство тех или иных отрядов клонов.

  Как понял Калашов, сейчас, когда имперский авангард внезапным налётом лёгкой техники раутбриттеров смяли – пришла очередь и “основного тела” армии: в данную минуту налётам пиратских баронов подверглись личная дружина князя-гегемона и мелкие штабные отряды.

  В подобной ситуации, оставаться далеко в отрыве от своих - совершенно не хотелось и Никодим принял решение пробиваться к имперской основой армии: что наступать, что обороняться при отступлении на базу – проще в коллективе, чем партизанить на одинокой танкетке неизвестно где, нарываясь на облаву.

  Выскочив из очередной задымлённой ракетами территории и радуясь что сам не попал под дружественный огонь - Калашов оказался у небольшого затора техники противника: постоянно шли в интерфейсе скафандра красные рамки и описания мешались, рядами наезжая друг на друга.

  Видно было, что среди окапывающихся, с помощью дронов, космопиратов - есть лёгкие плавающие САУ, идеальные для диверсий в глубоком тылу или быстрых кинжальных засад и несколько БТРов прикрытия, скорее обычных имперских транспортёров.

  На автомате, как его постоянно долбили в училище – кадет сделал разворот на скорости, из-за чего танкетка совершила пару качков в сторону после остановки, и пока пираты пытались определить его своими “визорами”, отключёнными от имперской Общесети служебной информации - выпустил обе ракеты имеющиеся по бокам его скакуна в скопление врагов, туда, где три мощных, как деревья, строительных дрона -  многочисленными клешнями с ковшами окапывали-закапывали САУ.

   Шипение и струя газа при почти одновременном запуске ракет. Сразу за ними мощные взрывы, от которых танкетку Калашова снова  мощно  тряхнуло.

  Вспышки ярко красного, потом оранжевого, цвета, среди рощицы при холме где пряталась пиратская засада.

  Тут же вслед им ещё с десяток, уже потише – словно бы весёлый фейерверк на какой праздник.

   Столбы дыма стали подниматься к небу: пара чёрных, ещё три тёмно зелёных и оранжевый, с кучей белёсых дымов.

  Горел бронепластик и какая прорезиненная обшивка, рванули снарядные и ракетные боекомплекты и топливо, не всегда бывшее лишь электрической энергией в аккумуляторах.

  Когда кадет уже сорвался в лихой побег, на всякий случай вихляя по дороге между подбитой имперской техники, что бы кто из засадников, кто выжил – не попали по нему точным залпом в корму, начали приходить сообщения интерфейса: “САУ “Гладиолус”, САУ “Лоэнгринн”, БТР колёсный “Таратайка”, БМП “Мордредд”, БТР “Англ” - уничтожены.”

  Далее был список из ещё двух десятков названий и том что эта техника повреждена но возможно её восстановление.

  Всё это было вторично. Калашов мчался на полной скорости, выжимая почти девяносто километров на пересечённой местности равнины, огибая, не останавливаясь - завалы из груд сожжённых танков и САУ имперцев, и мысленно себе рукоплеская.

  Ещё бы! В первом же бою оказаться на самом передке, в гуще событий и выбраться оттуда! Сжечь лёгкий БТР в низине и вот сейчас, случайно обнаружив засаду – два САУ, два БТРа, БМП... И это всё совершить - имея лишь лёгкую танкетку и кое-каких, чуть не свалочных, дронов!

  Впервые с начала данного похода Никодим поверил в собственный фарт и что он его доведёт таки до реестра имперских рыцарей!

  Главное было не нарваться на какую засаду раутбриттеров и выбраться к своим, а уж там, под прикрытием тяжёлых танков и штурмовиков из числа ветеранов-клонов, дронов, рыцарей князя-гегемона... Главное добраться к своим!

  В этот самый момент снова территорию накрыло залпом ракет имперцев и пришлось делать манёвр сильно влево, что бы не оказаться взорванным собственными ракетчиками.

  Потом покатушки-попрыгушки, на полной скорости танкетки, по низенькому холму и прыжок с него, когда оказалось что конец дороги взорван и вместо неё там сейчас крохотный обрыв в низину.

   А вот за низиной – за низиной шло “месиво”: имперцы выдвинули свои штурмовые части на технике и именно здесь вовсю бодались, с отчаянно маневрирующими среди холмов и впадин, рощ и ручьёв, раутбриттерами.