- Профессор Уллес, помните, вы обещали нам консультацию по вопросу о Мажестике, - мой деловой тон удивил ученого, и он на некоторое время превратился в того, кем его и считали - блестящего специалиста древней истории.
- Спрашивайте, теперь уже все равно, - Уллес сложил на груди руки и прислонился к своей решетке.
- Как нам найти академию в песках Игнатерры? - задала я свой вопрос.
Уллес засмеялся:
- Да никак. О затерянной в веках академии нет никаких сведений, и здесь я вам не помощник. Я всего лишь хотел заманить сюда Вэнко, чтобы воспользоваться его кораблем для отправки своего груза. Когда-то он был неплохим контрабандистом, так что я рассчитывал с ним договориться. Так что я навешал бы вам лапши на уши, после чего вы высадили бы меня в той же Барме с моими прекрасными мумиями, и дело с концом. Но теперь мой план не стоит и выеденной монеты, так что вот вам мой ответ: вы бы никогда не нашли свой университет, хотя теперь и вам, и мне должно быть все равно.
- А мы найдем, профессор. Обязательно, - крикнула я и бросилась к Рохеде.
Как позже было указано в отчете Северина Вэнко, когда он в гробнице обнаружил облако едкого газа и запертую решетку, он особо не надеялся найти кого-то живым. Особенно после обнаружения трупа профессора Уллеса с арбалетом в руках. Вторая запертая решетка с наложенной на нее магией была последним доводом в пользу нашей с Альмо смерти. В последней камере Вэнко увидел на грязном полу бесценные мумии и тотчас бросился к саркофагам. Под тяжелыми крышками лежали мы с Альмо. Не помню, как нас выносили на воздух и заставляли глотать какую-то очередную гадость. Не помню, как меня обнимали и обещали сколько угодно коффа и коньяка, лишь бы я пришла в себя. Ладно, помню, но плохо. Надо же пощадить самолюбие Северина. Как результат всего мероприятия, мы вскрыли ячейку контрабандистов, спасли бесценные реликвии, но так и не получили нужные нам ответы на вопросы. Зато нашли кое-что другое.
- Альмо, мы тут подумали и решили - раз профессор Уллес так некрасиво слился... прости, выбыл из строя, может, ты присоединишься к нам? Мы без знающего историка пропадем. - я даже попыталась заискивающе улыбнуться, но Рохеда только махнул рукой.
- Иди к демонам, я еду.
- Плыву, - по привычке поправила я. - И, кстати, надо бы тебе рассказать, кого ты только что послал к демонам...
Неделю Альмо называл меня "Ваша светлость", пока не убедился в том, что при этом крайне неудобно просить поделиться водой для купания, так что в результате по обоюдной договоренности мы вернулись к прежней манере, хотя иногда я и жалела, особенно когда приходилось силой отбирать у историка вторую тыквенную лепешку. Что делать, на меня опять навалилась лихорадка, которая усугублялась невыносимой жарой. Когда я, наконец, выздоровела, радости моей не было предела. Как вскоре выяснилось, не было предела и скуке.
Мы плыли без остановок уже довольно долго, недели две, и я успела дважды перебрать левый двигатель и трижды правый. Однажды вечером Север сел рисовать карту побережья, а я устроилась рядом с судовым журналом на коленях, писать было лень, и вместо этого я время от времени тормошила мага:
- Север, ну скоро мы доберемся до Милезии?
- Не ной, ты мешаешь мне как следует сосредоточиться.
- Я не ною, я изнываю от скуки!
- Можешь присоединиться к Альмо, ему тоже делать нечего. Он до сих пор приходит в себя от твоей истории.
- Ты вредина.
- Вот-вот, и это заразно, так что лучше займись своим журналом, ты его сто лет не заполняла.
- Неправда! Вот вчера, например,...
- Да-да, по жирным пятнам на последней странице я догадался, кто вчера съел последний пирожок.
- Может, это было машинное масло!
- Хм, машинное масло с запахом капусты?
Что мне было делать? Я отложила журнал, вздохнула и стала смотреть на закатное солнце. Всем иногда нужно немного тепла, только не Северу.
Глава 15
На следующий день Север объявил, что мы приближаемся к окраине Милезии. Я разозлилась - а вчера сказать не мог? Но нормально позлиться мне не дали, так как из песка стали проступать остатки каких-то каменных строений, и я сразу позабыла про мага.
- Что это такое? - спросил Сол, указывая на пресловутые руины. Ему ответил наш всезнающий Север:
- Башни Лаз-Нари, одного из самых красивых городов в этой части мира.
- В последние годы его жизни здесь были одни трущобы, - отозвался Альмо.
- Рохеда, ты не понимаешь - о покойных либо хорошее, либо ничего, - наставительно заметила я. - Веди себя прилично.
Альмо уже собирался что-то сказать, наверное, не стоило мне касаться темы приличий, но Север спас меня от прилюдного полоскания моего невежества:
- В последние годы своего существования Лаз-Нари действительно мало напоминал тот город, который стоял здесь тысячи лет назад, но когда-то его называли Каменным садом, это был целый ансамбль дворцов и галерей, в которых можно было отдохнуть от шума столичной Кейсы, но затем песок начал свое наступление на город, и из десятков родников, питающих это место, остался только один. Большинство жителей покинуло эти берега, и Лаз-Нари стал прибежищем тех, кому не было места в благополучной Кейсе. Так это место стало считаться трущобами.
Маг замолчал. Моя кожа наэлектризовалась, и на несколько секунд на месте руин появились белые стены древнего города, я почувствовала сладковатый запах фруктовых деревьев, казалось, сейчас я услышу человеческие голоса...
- Через пару часов нас встретит Барма, - слова мага нарушили тишину, и странная магия исчезла. Жаль, что видения так недолговечны, и вот вокруг снова пустыня.
Я не стала говорить спутникам о мираже. Решат, что у меня солнечный удар. Мне дед всегда говорил, что песок в Игнатерре не совсем обычный, недаром пыльные бури гасят любую магию на десятки километров, но сама я никогда не задумывалась об этом. Пообещав себе выписать из столицы какую-нибудь правильную книгу об электромагии и нашем море, я успокоилась и стала предвкушать визит в милезийский прибрежный городок. Правду сказать, я никогда не выезжала за пределы Пустошей, необходимости такой не возникало, да и желания не было. Привязалась я, что ли, к Пестрому, не тянет меня в странствия. На корабле - совсем другое дело.
К вечеру на горизонте стали вырисовываться очертания башен из желтого известняка.
- Жаль, что не белые, - вздохнула я.
- А почему они должны быть белыми? - поинтересовался Север.
- Просто... - говорить о Лаз-Нари не хотелось, поэтому требовалось придумать нормальное объяснение. - Просто белый отталкивает солнечный свет, что препятствует нагреву зданий!
- Ну да, - согласился Север. - Только белый известняк добывают к востоку от Лаз-Нари, сюда везти его далековато. А вот Каменный сад был белым, как морская пена.
Значит, мое видение оказалось правдивым. Жаль, что я плохо представляю, как выглядит морская пена.
Когда мы добрались до Бармы, я позабыла про все.
- Ой, а она такая огромная! Ох, Трерогий, эта башня выше нашей водокачки, как она не падает?
- Я думаю, по той же причине, по которой не падает водокачка, - усмехнулся Север.
- Ты видел нашу водокачку?
- Почему-то нет.
- Еще бы, она свалилась через неделю после установки, слава богам, что и лежа работает. Так вот, я повторяю вопрос - как эта башня не падает?
- Я тебе на день рождения книжку подарю с картинками, называется "Архитектура для начинающих".
- Спасибо. Кстати, вы так и не сказали мне, когда у меня день рождения.
- В самой середине лета.
- Так, середина лета была месяц назад. Ты специально так сказал, чтобы мне еще год подарок не дарить? Скупердяй!
Мне не удалось продолжить перебранку, так как не стоило забывать, что в моих руках был штурвал, а впереди надвигалась набережная, к которой мы намеревались пристать.