— Это вечеринка по поводу начала учебного года. Я была на первом курсе.

— А этот парень, который обнимает тебя за талию… — я замолчала, захлебнувшись вздохом. Ответ уже знала, и он был подобен резкому удару в сердце.

— Нейсон. Мы тогда не виделись всё лето, и я ужасно соскучилась.

Перед глазами всё поплыло, но продлилась эта слабость секунду. Понятия не имею откуда взялись силы, но я даже улыбнуться смогла.

Парочка, запечатлённая на фото, тоже улыбалась. А ещё обнималась… И Иста выглядела очень хрупкой и женственной на фоне одетого в байкерскую куртку Нейя.

— Нейсон не слишком фотогеничен, — добавила блондинка, звякнув крышкой керамического заварника. — В жизни он симпатичнее.

— Да, точно, — выдохнула я.

Охотница развернулась и уставилась удивлённо. Лишь поймав этот взгляд, я сообразила, что именно ляпнула и попыталась сделать вид, будто ничего не было. Будто я молчала, а это проклятое «да» просто глюк.

Несколько мгновений тишины, и Иста неловко улыбнулась.

— Прости, мне послышалось.

Я глянула вопросительно, а охотница мотнула головой, добавила:

— Нет, ничего.

Где-то в глубинах моей души происходило крушение хрустальной сказки — мечты, длинною в три года. Я будто наяву слышала хруст и звон стекла, чувствовала, как осколки впиваются в плоть и режут её на куски. Было очень больно — рядом с этой болью та, предыдущая, казалась полной ерундой, но теперь я держалась. Вернув фото на место, принялась рассматривать другие. Их было не так много, зато каких…

Иста и Нейсон — всегда вместе, всегда рядом. Счастливые, улыбчивые, довольные жизнью и собой.

— Когда вы начали встречаться? — спросила я.

Рука Исты как раз разливавшей чай дрогнула.

— Мне было тринадцать.

— А сейчас сколько?

Девушка помедлила прежде чем озвучить:

— Двадцать один.

Взгляд скользнул по фото, где Иста и Нейсон почти целовались — в этот миг рухнула последняя стена моего волшебного замка. Боль усилилась в тысячу раз, и тут же схлынула волной. В моих фантазиях никаких других девушек не существовало, а сейчас я поняла — если бы попыталась вообразить идеальную пару для красноволосого, она была бы именно такой как Иста. Красивая, стройная и добрая. Очень.

На глаза вновь навернулись слёзы и сразу высохли, а я спросила:

— Ещё фотки есть?

Наверное это было некорректно — ведь Нейсон пропал, а Иста страдала, но…

Блондинка медленно кивнула, после чего отставила чайник и направилась к платяному шкафу. Она вытащила с верхней полки целую стопку альбомов, и лишь теперь уточнила:

— Хочешь посмотреть?

Я хотела. Чувствовала себя настоящей мазохисткой, но понимала — это нужно. Чтобы окончательно развеять иллюзии и излечиться от болезни по имени «Нейсон» навсегда.

— Если ты не против, — сказала я.

Блондинка печально улыбнулась и словно просветлела…

— Я люблю эти воспоминания.

Я судорожно вздохнула и ответила:

— Тогда давай. — И, указав на своё опухшее от слёз лицо: — Лично я, как понимаешь, никуда не тороплюсь.

В собственную комнату вернулась уже заполночь, в чётком намерении упасть на кровать и отрубиться. Этот план был невероятно близок к исполнению, но стоило включить свет, сон отступил, его место занял шок. Просто на полу возле письменного стола обнаружилась большая ваза, а в ней даже не букет — букетище! Целая охапка крупных алых роз.

Первые секунды я стояла и даже не могла пошевелиться. За все восемнадцать лет жизни цветы получала лишь дважды — на последний день рождения и на выпускной. Букеты преподносил Драйст, и они, разумеется, не шли ни в какое сравнение с этим.

— С ума сойти, — совладав с голосом, прошептала я.

А потом прямо как в фильмах о красивой жизни: шагнула к букету, чтобы извлечь зажатый между бутонами конверт, вытащить золочёную карточку и прочитать лаконичное: «Не грусти». И подпись: «твой Крам».

От этого «твой» бросило в жар, а внутри что-то перевернулось. Я торопливо спрятала карточку обратно и зажмурилась. Крам. Подарил цветы. Мне.

Поступок был за гранью всех представлений о байкере, и что думать я не знала. Целую вечность тупо таращилась на розы, после чего всё же заставила себя развернуться и отправиться в душ.

Засыпала гораздо дольше обычного — мысли путались, сердце стучало набатом. Странный день сегодня: я потеряла большую любовь и получила самый невероятный знак внимания из всех…

В vip-части столовой было непривычно тихо и как будто пасмурно. Минимум разговоров за столиками, а в одежде студентов преобладал чёрный цвет. Увидав всё это, я невольно опустила голову — на похороны Мака собирались практически все, наверное я была единственной нежелательной персоной. А родственники Ривса ничего подобного не устраивали. Не знаю почему.

Прежде чем взять поднос, огляделась в поисках Крама, однако брюнета не обнаружилось. Это стало поводом вздохнуть с облегчением — просто я по-прежнему не знала, как реагировать на букет и, главное, что говорить.

Вот теперь подхватила поднос, шагнула к застеклённому прилавку, а потом отправилась к привычному столику. А поздоровавшись с девчонками и усевшись на стул, услышала:

— В Сити погибли ещё трое охотников. — Реплика принадлежала Руф.

Внутри словно что-то оборвалось, а сердце в груди споткнулось. Несколько секунд я смотрела на девушку, затем приступила к еде. Не торопилась, жевала медленно, но вкуса блюд не чувствовала, кофе тоже оказался каким-то пресным.

Говорить не пыталась, остальные тоже молчали. Лишь в конце завтрака всё та же Руф сообщила:

— Мы сейчас уезжаем, и большинство планирует заночевать в Дамарсе.

Я задумалась и кивнула — спасибо за предупреждение. Очутиться на этаже в одиночестве и не знать, почему так пусто, это отличный повод для паники.

— Ходят слухи, что Турос хочет приостановить нашу учёбу в Тавор-Тин, — внезапно заявила Иста. — Вернуть всех в Дамарс, чтобы обеспечить более надёжную защиту.

Девчонки глянули на Исту с удивлением, а я никаких особых эмоций не испытала, меня занимали другие мысли — мысли о том, что я сама намерена предпринять.

Как только с едой было покончено, попрощалась с девочками и отправилась обратно к лифтам. Проигнорировав первый звонок — он служил предупреждением о скором начале занятий, — поднялась на принадлежащий охотникам этаж. А потом взбежала по потайной лестнице и, остановившись возле одной из гостевых комнат, постучала.

Через секунду не выдержала и позвала:

— Страйк, это Лирайн. Можно тебя?

Внутри всё дрожало, но внешне я точно выглядела спокойной. Стояла и старалась не думать о последствиях, которые этот поступок повлечёт. Конечно, мне следовало признаться с самого начала, но что сделано, то сделано, и сожалеть о прошлом глупо. А сейчас я… просто скажу и буду надеяться, что Страйк поймёт.

Только ответа не последовало, дверь не открылась, и я постучала снова. Спустя еще секунду вздрогнула от оклика:

— Лирайн?

Обернулась, чтобы обнаружить за спиной куратора Фендалса.

— Страйка ищешь? — спросил куратор. И после моего кивка: — Он уехал ещё вечером, сразу после тренировки.

Я растерялась, а Фендалс добавил:

— Что-то случилось? Могу чем-нибудь помочь?

Я отрицательно качнула головой — решение осталось неизменным, только говорить с кем-то кроме Страйка я не желала. Страйк участвовал в тех событиях, видел ту четвёрку демонов, к тому же он… очень хороший. Если кто-то и поймёт, то только он.

— Могу дать номер его мобильного. — Предложение куратора стало неожиданностью, лично я про телефон даже не вспомнила.

— Да, — выдохнула с облегчением. — Если можно.

Я тут же принялась рыться в сумке, чтобы найти собственный гаджет, а через пару минут уже торопливо шагала к своей комнате — свидетели в этом разговоре мне были не нужны.

Несколько нажатий на сенсорные клавиши, вызов и…

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны… — сообщил механический голос.