Байдевин провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду, прислушиваясь к зловещей тишине вокруг. Внезапно он понял, в чем дело, и поспешно преодолел оставшиеся ступени, чтобы подтвердить свою догадку. Достигнув подножия лестницы, он громко расхохотался открывшемуся зрелищу.

Прислонившись к стенам и лестницам, распростершись в холле на полу и в коридорах, мирно спали солдаты лорда Драта. В зале Совета их встретил сам лорд Стаггет, который поочередно обнял Норвика и Байдевина и пожал запястья всем жителям Сайдры. Возвратив им все оружие и имущество, которое было отобрано у них на берегу реки, он никак не мог объяснить сон, внезапно одолевший солдат Таррагона.

— То же самое творится по всему замку, — сообщил он. — Все люди, принадлежащие к клану Таррагона — всех сморило, — и он вопросительно покосился на Байдевина.

Гном покачал головой:

— Это не моя магия, лорд. У меня нет такой силы. Это работа того старика. Заклятье коснулось только тех, кто стал бы нам препятствовать.

Норвик посмотрел куда-то вверх и улыбнулся:

— Лорд Крет выбрал свой путь.

День пролетел очень быстро. После первых трудностей, когда небольшая барка была послана на противоположный берег для организации переправы, все пошло как по маслу. Вскоре через реку были натянуты еще два каната, и три парома стали курсировать между берегами, перевозя людей, кайфаров и провиант. Близился вечер, когда Байдевин готов был вернуться на берег Сайдры с последним паромом. Сидя верхом на обученном боевом кайфаре, он двинулся вдоль берега в поисках Норвика. Он обнаружил его у дальнего парома, разговаривающим со Стаггетом.

— Байдевин! — махнул ему рукой Норвик. — Мы решили, что лорд Стаггет останется в Дромунде. Может быть, вдвоем ему и лорду Крету удастся убедить короля в нашей лояльности.

Байдевин очень торопился переправиться, но ему до слез жаль было снова покидать свой родной край. Кивнув как можно беззаботней, он ухитрился достойно ответить Стаггету, когда лорд пожелал ему безопасного путешествия. Тем временем на паром были погружены последние мелочи, и паром отправился в последний рейс.

Высадившись на берег, Байдевин снова уселся на своего кайфара и собственноручно проследил за тем, как последние верховые и вьючные животные ступают на землю Сайдры. На противоположном берегу реки Стаггет поднял руку в последнем прощании. Байдевин, сидя на кайфаре в окружении Бремета и Норвика, ответил тем же. Затем он развернул животное и в молчании поехал сквозь беспорядочное скопище солдат и кайфаров и только один раз оглянулся, чтобы бросить последний взгляд на ту жизнь, от которой он сам отказался. После этого он глядел только на восток, где ждало его будущее, которое он сам для себя выбрал.

22

Через некоторое время после наступления темноты Байдевин и последние отряды его армии наконец догнали ее авангард. Квартирьеры разбили лагерь всего в двух милях от реки, но этого расстояния было достаточно, чтобы в случае нападения армия не оказалась зажатой между противником и рекой.

Когда Норвик и Байдевин смогли наконец сесть и спокойно насладиться горячим ужином, Байдевин уже настолько устал, что не смог есть. Два дня и всю ночь он провел без сна, и, когда Норвик предложил ему разделить с ним палатку, Байдевин с благодарностью принял его приглашение. Завернувшись в первое попавшееся одеяло, он улегся на земляной пол палатки и мгновенно заснул.

Ему показалось, что он спал всего несколько минут, когда кто-то потряс его за плечо. Байдевин заворчал и попытался откатиться подальше, натягивая одеяло на голову и злобно бормоча. Когда его снова потеребили, он высунул из-под одеяла руку и помахал ею в воздухе, пытаясь отогнать нахала, однако это движение лишь проделало в его обороне изрядную брешь, которой противник тут же воспользовался. Байдевин почувствовал, как с него стягивают одеяло. В конце концов настойчиво повторяемые слова проникли сквозь сонный туман, заволакивающий мозг:

— Вставай, Байдевин, вставай! Гонец с известиями от королевы!

— Что? Норисса? Здесь?! — Байдевин вскочил и в свете масляной лампы увидел перед собой Норвика.

— Нет, кузен, это только гонец. Плохие новости, брат.

Байдевин выпутался из одеяла и зашнуровал ботинки прежде, чем его глаза успели привыкнуть к свету лампы. Снаружи было еще темно, и он поспешил за Норвиком к группе людей, собравшихся у походного очага.

Молодой человек, стоя на коленях на земле, дрожал от усталости и тяжело, неровно дышал. Несомненно было, что он бежал из последних сил. В рассеянном свете огня черты его лица казались размытыми, неопределенными, но по выражениям лиц столпившихся вокруг мужчин было ясно видно, что случилась беда.

— В чем дело? — потребовал Байдевин. — Что случилось?

Ятрай, стоявший рядом с Кальриком, ответил ему вместо гонца. В голосе его звучало отчаяние:

— Они забрали леди Нориссу. Госпожа схватила ее!

— Не может быть! Откуда она могла знать, где прячется Норисса?

— Она не успела уйти из деревни, — пояснил Бремет, сжимая обеими руками рукоять своего топора.

— Это верно? — спросил гонца Байдевин.

Юноша, который шумно пил из миски холодную воду, на мгновение оторвался от нее. Он низко опустил голову, а руки его дрожали так сильно, что вода расплескивалась на землю, словно крупные капли слез.

— Это так, — голос его был низким и хриплым. — Некоторое время спустя, как вы уехали… мы как раз собирались отправиться в путь… они напали из ниоткуда, как в Битве Героев. У нас не было возможности защищаться. Меня немедленно направили к вам, чтобы предупредить.

В голове Байдевина ожили тысячи вопросов. Как получилось, что он не знал об этом? Наверняка Норисса попыталась бы связаться с ним при помощи неслышной речи. Почему у нее не возникло предчувствия опасности, как в прошлый раз? И где был Медвин?

Что-то тут было не так. Байдевин не мог воспринять внезапный и полный страх, навалившийся на него. И он низко наклонился над юношей.

— Нашему отряду из двадцати человек потребовалось два дня, чтобы достичь реки. Затем мы провели в Дромунде один день и одну ночь, переправив через реку целую армию. Если ты вышел в путь вскоре после нашего отъезда, то почему тебе понадобилось три с половиной дня, чтобы до нас добраться?

Гонец отшатнулся от Байдевина, прикрывая лицо руками, словно опасаясь, что его сейчас ударят.

— Тут повсюду действует очень сильная магия. Я не мог никому доверять и потратил много времени на то, чтобы спрятаться от тех, кого раньше мог считать друзьями. Никто больше не является тем, чем кажется.

— А что стало с магом королевы? Где Медвин?

— Мертв… Тайлек одолел его.

Внутри Байдевина шевельнулось что-то холодное, мрачное. Он посмотрел на Бремета.

— Нужно выступать немедленно. Маленьким отрядом твоих лучших людей.

Бремет кивнул:

— Они будут двигаться к Актальзейскому замку. Магия ведьмы там сильнее всего.

Байдевин повернулся к Норвику:

— Я отправляюсь с Бреметом. Наш небольшой отряд сможет двигаться быстро. Госпожа наверняка движется в окружении большого войска, которое может ее защитить, но которое не обладает подвижностью маленькой группы. Самое большее за два дня мы нагоним ее и станем удерживать на месте до подхода армии. Ятрай поведет вас.

Байдевин не задержался даже за тем, чтобы выслушать ответ кузена, и не обратил внимания на протесты Ятрая, которому снова приходилось оставаться в стороне от главных событий. Его небольшой отряд отправился в путь еще до того, как рассвело.

Вел их Бремет. Он выбирал тропинки, по которым они могли двигаться скрытно, но на хороших рысях. Байдевин скакал сразу позади Бремета, но мысли его уносились далеко вперед.

Тайлек и Фелея вместе Война наконец-то началась, и Фелея первой нанесла удар, застав их врасплох. Теперь они должны перехватить ее прежде, чем она успеет укрыться в замке. Внутри его неприступных стен и Фелея, и Норисса будут вне досягаемости.