Уже никто не смотрел на Хасина и Анну - все были заняты обсуждение того, что увидели, и им дела не было до демона и проклятой принцессы - куда больше их волновали открывшиеся тайны, нежели причина их открытия. Но Бастард не сомневался, что этот урок будет усвоен как никакой другой - никто не пожелает повторения сегодняшнего вечера.

Анна сотрясалась в его руках, крепко сжимая его шею и пряча лицо на груди. Хасин едва коснулся губами ее волос, легко подхватил на руки и вынес из зала, провожаемый лишь парой рассеянных взглядов - сейчас была масса вещей, куда более интересных.

Демон принес Анну в ее покои, где мягко уложил на кровать, не разрывая объятий и оставаясь рядом. Леди Мирай, пришедшая за ними следом, даже не попыталась возмутиться от подобного непозволительного поведения. Лишь кивнула на взгляд демона и вышла из спальни, прикрыв за собой двери.

И Анну словно прорвало, она зарыдала в голос, сотрясаясь всем телом. А Хасин лишь обнимал, но хоть убей - не понимал причины ее слез. Стыд, страх или смущение - он не знал, что так подействовало на девушку, но плакала она долго и со вкусом. Но даже в слезах, с красным носиком оставалась безумно милой и красивой.

- Тебя не портит даже эта истерика, - нежно касаясь ее щеки, произнес Хасин, заглядывая ей в глаза, когда принцесса начала успокаиваться. - Я только не понимаю причин.

- Это мерзко, - пряча взгляд, тихо прошептала Анна.

- Правда в большинстве случаев не лицеприятна. А каждый из них ответил по заслугам. И не стоит переживать об их чувствах и переживаниях - никто из них никогда не волновался о тебе.

- Это не важно! Ты не должен был допускать подобного! - садясь и с осуждением глядя на продолжавшего лежать демона, который подпирал рукой свою беловолосую голову, опираясь на локоть, воскликнула девушка.

- Поверь мне - многое, из того, что было показано, уже давно не тайна. Любовники леди Ольвар? - насмешливо хмыкнул Бастард. - С кем только она не переспала во дворце! И ни для кого не было секретом, что ее муж - знатный рогоносец. Юная леди Бри? - презрительно скривился демон при упоминании одной из подруг Лили. - О ее развратности так же известно каждому молодому человеку - не один побывал в ее постели за последние полгода, что она при дворце. Лорд Хэйви? О его любви к собственному полу знает даже его жена, которая так же предпочитает ему молодых мальчиков.

- Хватит! - пунцовая от стыда, воскликнула Анна, опуская глаза и смущенно перебирая пальцами.

- До сих удивляюсь, - нежно усмехнулся Хасин, поднимая пальцами ее подбородок и заставляя смотреть на себя, - как ты смогла остаться столь невинной и наивной в подобном месте?

- Мне все это не интересно. Я едва выхожу из своих покоев, едва с кем-то общаюсь, - пожала плечами девушка. - И мне все нравится! - уверенно ответила она, даже немного вскинув подборок. - Зато на мне нет всей это грязи и фальши, лжи и лицемерия!

- Порой я очень сомневаюсь, что ты родилась в то время и в том месте, - хмыкнул демон. - Еще несколько веков назад - и тебе было бы куда проще.

- Но я живу здесь и сейчас.

- Верно. И тебе лучше адаптироваться в мире, в котором ты живешь, а не избегать его, - посоветовал Хасин, с намеком глядя на нее.

- Что ты мне предлагаешь? - возмущенно воскликнула Анна. - Вести себя подобно Лили? Я никогда не смогу...так. Она смелая, раскованная. Я не такая.

- Я говорю не об этом, - мягко хмыкнул Хасин, понимая, что его намек Анна поняла в несколько однозначном свете. - Я не говорю, что ты должна погрузиться в мир, который тебя окружает. Я сказал о том, что ты должна его познать. И явно не на собственном опыте. Просто смотри, изучай, наблюдай - этого будет вполне достаточно: ты умная девочка, и тебе нет нужды совершать собственные ошибки. Тебя не должны пугать откровенные вещи, тебя не должны пугать мерзкие вещи, тебя не должно отталкивать лицемерие - вот ему тебе необходимо будет научиться.

- Зачем? - проворчала недовольно Анна.

- Потому что ты принцесса. Потому что ты станешь женой наследного принца. Это политика, экономика, власть - и без лицемерия ты не добьешься ничего. Научись играть, научись притворяться, добиваться своего любыми путями - и ты станешь сильной. Никто больше не посмеет обидеть тебя, никто не станет осмеивать и издеваться.

- И как рано этому научился ты? - проницательно посмотрела на горько усмехнувшегося ее словам Бастарда девушка.

- Слишком рано, моя Амани. Но и очень быстро я стал тем, кого называют неуязвимым. Ты же слишком слаба в глазах окружающих. И твоя сегодняшняя жалость еще не однажды тебе аукнется, - со вздохом покачал головой Хасин.

Он устало прикрыл глаза и откинулся на спину, вольготно лежа на ее кровати, заложив руки за голову.

- Тебе нужно научиться безжалостности, Анна, - не открывая глаз, произнес беловолосый демон. - Иначе до конца жизни ты будешь в положении безвольной жертвы. И здесь ты бы выжила. Но не у демонов. Им нельзя показать свою слабость и доброту, свой свет. Иначе слишком быстро появятся те, кто захочет этим воспользоваться, осквернить или уничтожить. А это твоя суть - без этого не будет самой тебя.

- Но ведь у меня всегда будешь ты, - мягко улыбнулась Анна, почему-то вдруг несмело протягивая к нему руку - странная робость в его присутствии, никогда не возникавшая прежде, вдруг полностью завладела ею.

Но она все же коснулась кончиками пальцев его лица, и он тут же распахнул глаза. Девушка смутилась его взгляда, впервые видя что-то непонятное и незнакомое ей в серых омутах. Но тут же его взгляд стал привычно нежным и заботливым.

- Я ведь обещал, - мягко произнес Хасин, а его рука коснулась цепочки на ее шее, доставая амулет, спрятанный в вырезе платья.

Анна сжала его пальцы, которыми он держал кулон, в руке, глядя ему в глаза поверх их сцепленных рук.

- Ты такой красивый, - вдруг прошептала девушка, тут же распахнув глаза от удивления, заставив Хасина заливисто рассмеяться, что смутило ее сверх меры.

- Я польщен твоим первым комплементом, - хмыкнул демон, приподнимаясь на локтях и хитро заглядывая в потупленные глаза принцессы.

- Не знаю, сорвалось вдруг с языка, - пролепетала девушка с легкой улыбкой на губах.

- Со мной ты всегда можешь говорить обо всем, что есть в твоей головке. Любые вопросы, даже самые откровенные - ты всегда получишь от меня ответ и не будешь высмеяна или осуждена. Запомнила?

Анна уверенно кивнула ему с более расслабленной улыбкой. А потом с тоской посмотрела на окно, где вдалеке солнце заходило за горизонт.

- Ты скоро уйдешь. А мы едва...

- Я останусь, если ты хочешь, - коснулся Хасин ее лица, которое тут же просияло радостью.

- Хочу, - закивала Анна, но тут же бросила взгляд на дверь. - Только вот леди Мирай...

- Она не будет против, - ответил беловолосый демон, раскрывая объятья, в которые Анна окунулась, успокаиваясь окончательно рядом с ним и в его нежных руках.

Они разговаривали до самого рассвета. Обо всем и ни о чем. Много смеялись и шутили. Девушка ни на миг не отпускала руки Хасина, будто боялась, что он исчезнет прямо на глазах, стоит лишь перестать удерживать.

- Скоро рассвет, - с той же тоской, что смотрела на закат, произнесла Анна, наблюдая, как светлеет небо.

- Что мне сделать, чтобы ты не грустила? - лежа за ней и обнимая ее со спины, спросил Хасин.

Их положение явно было нарушением всех правил этикета и норм приличия, и у леди Мирай была бы истерика, заметь она в постели своей воспитанницы демона, вот так бесстыдно обнимающего юную девушку. Но леди сладко спала в гостиной под мороком этого самого демона, давая им обоим возможность не думать о приличиях и манерах, которые для одного никогда не были приоритетными и соблюдались скорее из вежливости, а для другой не имели значения в отношении Хасина. Для нее демон не был мужчиной, не был соблазнителем, не был грешником и пороком в чистом виде - об этой его стороне она не знала ничего абсолютно: в учебниках о его похождениях не писали, а придворные все же имели совесть, чтобы не шептаться о любвеобильности и популярности Бастарда среди женщин при юных девушках. И тем более Анна - она была абсолютно и слишком наивной, чтобы даже намеки могли быть ею поняты, если бы имели место быть. Все, чем был для нее Хасин - друг и защитник, опора и уверенность в том, что она не одна. И ведь только сегодня она заметила его красоту с чисто женской стороны, но опять-таки не придала своему осознанию какое-то особое значение.