Все понимали, что остановиться значило умереть, ибо вторичное попадание снаряда в одно и то же место, где ветвей уже не было, означало неминуемую гибель. Люди бежали, а их дыхание становилось всё прерывистее, и ноги всё тяжелее. Необходимо было спрятаться и как можно быстрее, ведь рано или поздно остановиться всё же придётся, так как бежать бесконечно невозможно. «Эх, сюда бы Петровича с его ружьишком», – промелькнуло в голове у Стаса.

Очередной разорвавшийся над головами снаряд плеснул раскалённым огнём на Сан Саныча и тот вынужден был остановиться и кататься по земле, пытаясь скинуть с себя пламя. В конце концов ему это удалось, и мужчина, резко стартовав с места побежал догонять остальных, и как раз вовремя: спустя секунду в то место, где он только что лежал, прилетела новая порция огня.

– Петрович! – вдруг крикнул Стас, задыхаясь от бега. – Он говорил, что юго-западнее от нашего лагеря видел яму в земле. Предупреждал, чтобы смотрели под ноги и не провалились.

– А поконкретнее он место не описывал? – сквозь прерывистое дыхание выговорил Денис.

– Нет! – Стас резко сменил направление движения и остальные побежали следом за ним.

– Как же Лена? – спохватился Денис. – И Петрович? Нужно их предупредить!

– Если побежим к ним, то только наведём туда корабль. Пока он о них не знает и будем надеяться, что так оно и останется. Береги дыхание!

Пилот желтого корабля явно понял, что стрелять по веткам бесполезно, а потому просто продолжал движение в воздушном пространстве над людьми. Когда между деревьями появлялся хоть небольшой просвет, то в него сразу же прилетал огненный шар, но до людей он достать по-прежнему не мог.

– Я помню это место! – обрадовался Сан Саныч. – Разбегаемся в стороны и смотрим под ноги!

Они пробежали ещё метров двести вперёд, постоянно спотыкаясь и теряя равновесие от усталости. Марина пока держалась молодцом и не отставала в скорости от остальных. Сан Саныч обменялся парой фраз со Стасом, и они, просигналив остальным руками, так как кричать сил уже не было, резко повернули по большой дуге и побежали в обратную сторону, продолжая искать нужное место. Корабль следовал за ними, словно привязанный за верёвочку воздушный шарик, и ни на секунду не давал возможности остановиться.

Особенно тяжело пришлось рядовому, раненная нога которого постоянно давала о себе знать. Каждый сделанный шаг отдавал в его мышцу резкой болью, которая становилась всё нестерпимее. Неожиданно Вася споткнулся о торчащий из земли корень и кубарем покатился вниз по пологому склону. Затормозив спиной о дерево, он болезненно застонал, а потом прохрипел настолько громко, насколько у него получилось:

– Сюда… Тут дырка…

Вася с трудом поднялся, опираясь о дерево, и хромая сделал несколько шагов. К нему подбежал Сан Саныч и, поддерживая рядового за руку, помог аккуратно сползти в трещину в земле, с небольшим уклоном уходящую в непроглядную тьму.

– Главное, чтобы нас тут не похоронили заживо, – Сан Саныч торопливо изобразил Васе наигранную улыбку и добавил: – Да шучу я, шучу.

Через пару метров спуска они оба провалились в пустоту и оказались в лишенном света каменном мешке. Вскоре рядом с ними свалился Денис, а после Марина и Стас, которому пришлось заталкивать упирающуюся девушку внутрь. Одновременно с падением Стаса раздался громкий взрыв, сотрясший потолок их убежища, и из щели, по которой они пробирались внутрь хлынул огненный поток, словно живой стёкший вниз и подпаливший куртку лейтенанта. На головы всем посыпался песок и каменная крошка. Стас сразу же повалился вниз и стал сбрасывать с себя пламя, катаясь по неровному каменному полу, покрытому занесенной сюда землей.

Когда последний язычок огня потух и вокруг воцарилась кромешная темнота, люди на ощупь пробрались друг к дружке и сжались в один комок, ожидая в любую секунду нового взрыва и обвала стен. Через пару секунд взрыв действительно повторился, стены и пол опасно задрожали, а сверху посыпались крупные камни, благо, что не на головы. Неожиданно загорелся маленький огонек, и Марина, державшая в руках брелок-фонарик сказала:

– Они улетели.

– А ты откуда знаешь? – Вася недоверчиво прищурился.

– Просто слышу, – пожала плечами Марина. – Шар улетел.

– Думают, что нас засыпало, – сказал Стас и оглянулся вокруг. – Хотя, если присмотреться, то нас и впрямь засыпало. Проход завалило, как выбираться будем? Воздуха надолго не хватит.

***

– Придётся отойти подальше, – Петрович вручил Лене несколько подобранных им веток. – Здесь мы уже всё подчистили. Ты возвращайся, а то негоже грузовик без присмотра оставлять.

Лена с Петровичем уже довольно прилично отошли от здания, где размещался лагерь. За проведённые здесь дни они успели пособирать весь хворост в округе, поэтому для того, чтобы насобирать достаточное для костра количество, нужно было идти дальше в лес.

– Ага, и какой из меня сторож? – возразила Лена. – У Вас ружьё есть и стрелять Вы умеете. А за ветками лучше я сама схожу, принесу сколько смогу. Только заберите с собой всё собранное.

– Дочка, я ведь всех просил не обращаться ко мне во множественном числе, – старик забрал всю охапку назад и строго посмотрел в глаза учительнице.

– Извините, но это у меня в мозгу навеки прописано! А иначе, как я смогу других учить уважать старших?

Усмехнувшись и покачав головой Петрович отправился назад в лагерь, а Лена в одиночестве пошла дальше, подбирая на ходу попадающиеся ветки. Тонкий хворост прогорал слишком быстро, не давая достаточное количество тепла и углей, поэтому нужно было находить ветви потолще, которые могли бы гореть дольше. За этим занятием Лена ушла ещё метров на пятьдесят в глубь леса, когда вдалеке вдруг раздался внушающий страх на подсознательном уровне жужжащий звук.

Гул явно приближался, и Лена уронив на землю собранные ветки бросилась бежать к полуразвалившемуся зданию. Хотя все и говорили, что эти странные шаровидные корабли реагируют только на движущиеся объекты, и, что достаточно всего лишь спрятаться в укрытие, чтобы тебя не заметили, но Лену обуял невероятный страх. Она осознавала, что она одна здесь в лесу, где нет никаких стен и никого рядом с ней. Лена бежала, не обращая внимания на отдалённые взрывы, пока ей на встречу не вылетел встревоженный Петрович и не поймал её за запястье:

– Стреляют! Там наверняка наши, возвращались назад и их заметили. Слышишь, жужжание кружится вокруг одного места?

– Так надо им помочь! – Лена попыталась высвободиться.

– Молодёжь… – вздохнул Петрович. – И как ты собираешься это сделать, скажи на милость? Выбежать и привлечь внимание на себя? Тогда уже придётся им нас спасать, значит.

– И что? Просто сидеть здесь и ждать?

– Для начала нужно спрятаться. Тут место больно открытое, давай под кузов залезем.

Лена добежала до замаскированного Камаза и залезла под его днище. Петрович, не выпуская любимое ружьё из рук, залез за ней следом и стал аккуратно поглядывать на небо и вслушиваться. Где-то совсем недалеко от них раздалось два громких взрыва подряд, а потом всё неожиданно затихло. Кораблей явно было несколько, и вскоре их жужжание стало быстро приближаться. Петрович спрятался глубже, чтобы его голову не было видно сверху. Лена тихонько скулила от страха, и старик подполз к ней и приобнял за плечи.

– Тихо, дочка, всё с твоим благоверным нормально будет. Они смышлёные, наверняка придумали что-нибудь.

Лена уткнулась лбом в плечо Петровича и хныкала. Многоголосый гул подлетел прямо к ним и завис в воздухе. Через несколько секунд раздалось три мощных взрыва и от служившего им лагерем здания во все стороны полетели обломки горящих кирпичей. Некоторые из них упали совсем рядом с машиной, и прошлогодняя сухая трава начала гореть, подбираясь к колёсам и угрожая выкурить людей из-под кузова.

Жужжание ещё некоторое время кружило над ними, а потом с ускорением понеслось прочь. Просидев пару минут под машиной для достоверности, Петрович первым вылез наружу и тут же бросился затаптывать ногами горящую траву. Лена последовала его примеру, потом сняла с себя курточку и стала сбивать ею огонь с начавшего гореть в одном место кузова. Минут через пять им наконец удалось отогнать пламя от машины, и они стояли вдвоём, запыхавшиеся и покрытые копотью, и нервно смеялись. Куртка Лены пришла в полную негодность и могла послужить теперь разве что на тряпки.