«Прошу, — подумал я. — Не перегибай», — только мне хватило бы ума пытаться убить ворона чакрой.

Келси быстро сообразила и сказала:

— Давай подождем и посмотрим, что они сделают. Чего вы от нас хотите? — спросила она.

Ана опустилась и повторила:

— Отнасхотите?

— Вы меня понимаете? — спросила Келси.

Ана кивнула.

— Что вы здесь делаете? Кто вы? — спросила Келлс.

Я понял намек от Аны и попытался управлять птицей.

— Хугггн.

Ана каркнула и сказала:

— Муунан.

Келлс спросила о пропавших вещах и кексах, которое почти доела Ана. Она, наверное, проголодалась. Я и не подумал накормить ее. Вот тебе и забота о богине. Я и сам был голоден.

Желая покончить с шоу, я прыгнул на колено Келси. Она склонила голову, и я вспомнил, что сделал Хугин. Он очистил ее мысли, показал, что ее ждет на вершине дерева. Это было просто. С помощью связи с Аной, я передал ей эту мысль. Хотя это больше походило на воспоминание. Я показал ей птицу, сторожащую шарф на вершине. Я показал, что делает шарф, как его использовать в их задании.

И я добавил, как она спасет Рена.

— Что ты делаешь? — спросила она, мои коготки сжимали ее плечо.

— Мыслиотпираю, — ответил я.

Я закончил, к моему клюву прилип червячок. Я не вызывал его, наверное, это была Ана. Я открыл клюв и проглотил его, помня, что птица так делала. Вкус был как у тумана. Келси охнула, обвинила меня в глупости, и я хотел рассмеяться.

Ана, как Мунин, проделала со мной схожее. С прежним мной.

Келлс спросила, проясняла ли Ана мысли. Я переминался на лапах и ждал, пока Ана спросит, что делать. Она не стала.

Келси не унималась, и я сказал:

— Разуйглаза.

Ана спрыгнула на пол, в ее клюве был черный клочок размером с земляного червя. Она проглотила его.

«Что это было, Ана?» — спросил я.

Она не ответила, и я слушал прежнего себя. Я помнил это, но казалось, что это произошло десятки лет назад.

— Я в порядке, — сказал старый я. — Он… показал мне.

Перья Аны встопорщились, когда о ней сказали «он».

Старый я сказал о Джесубай и прошлом.

«Что ты сделала, Ана?».

«Забрала твою вину, — тихо сказала она. — Джесубай не винила бы тебя. Твоя любовь и тревога за нее заставили тебя запомнить все иначе».

«Ты изменила воспоминания?».

«Нет. Я разделила твою вину, как разделила до этого боль. Ее стало меньше».

«Не нужно так делать, Ана», — сказал я.

«Я должна, — тихо ответила она. — Богиня и тигр… должны все делить».

«Все?» — тихо спросил я и прыгнул к ней.

«Да. Так я… могу открывать твой разум для новых возможностей, — она замолчала и сказала. — Было интересно видеть твоими глазами. Бедная девочка».

«Да, — подумал я. — Бедная».

«Ты любил ее».

«Не достаточно».

«Достаточно, чтобы корить себя веками. Это любовь, что превозмогает все».

«Разве?» — я не знал, так ли это. Была ли моя любовь к Джесубай такой сильной? Вряд ли. Я не знал ее толком. Я был увлечен ею. Был готов жениться на ней. Но после любви и утраты Келси я смотрел иначе. Это уже не могло сравниться с настоящим. Время все меняло.

Ана, словно читая мои мысли, добавила:

«Джесубай была вихрем, пойманным в черной буре злодея. Ты ощутил с ней возможность жизни. Ветерок ее жизни задел твою щеку и изменил. Ты стал лучше, узнав ее, Сохан. не жалей, что она так повлияла на твою жизнь».

Келси прошла к гнезду. Мой прежний я чуть не задел меня. Я завопил и отскочил.

Она забрала вещи из гнезда, и мы смотрели, как они оставляют нам вещицы, решив, что мы расстроены. Я посмотрел на то, что оставил прежний я, думая, как он мог бы использовать их, а не отдать.

«Почему я был таким идиотом?».

«Я все время задаюсь этим вопросом», — ответила Ана и рассмеялась. Мы полетели из гнезда в деревню Сильван.

Глава 30

Храм воздуха 

Мы вошли в деревню, она была такой, как я помнил, и я понял, сколько времени прошло. Деревья стали намного выше, их ветви переплелись сверху. Для нас приготовили пир, и сам Фавн склонился к руке Аны, когда она превратилась в Дургу. Она не дала мне принять нормальный облик, а сделала меня оранжевым тигром.

— Как наши гости? — спросила она у фей вокруг нее, касающихся ее волос, сидящих на ее восьми изящных руках. В прошлый раз из деревьев родилось двенадцать детей, а теперь тут жило много народа.

Десятки присоединились к рядам первых детей. Я смотрел на деревья и видел шрамы, где ветки сломались, чтобы поприветствовать новых жителей. Феи уже не следили за младенцами, это делали старейшины каждого дома. Феи теперь заботились о природе и давали свет ночью.

— Богиня, — говорили Сильваны, кланяясь ей. — Мы долго ждали возвращения.

Фавн ответил Ане:

— О них позаботились, как вы и просили много лет назад.

— Чудесно! — сказала Ана, обходя деревню, любуясь домиками и касаясь серебряных голос малышей. Феи шептали ей на ухо, вызывая ее смех. Это звучало так весело, что мне стало интересно, чем они так ее радуют.

Три нимфы, что заботились о Келси, пришли и спросили у Аны, не хочет ли она принять ванну или поесть. Я вспомнил, как красиво выглядела Келси в платье из цветов, и я хотел бы увидеть Ану в похожем наряде. Я попытался подтолкнуть ее к ним.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Хотя мы были бы рады взять с собой немного еды. Мне понравились медовые кексы.

— Конечно, богиня.

Сильване принесли плетеный мешок кексов, фляжку воды и разные угощения и фрукты.

— Благодарю, — она взяла мешок удобнее и закинула за плечо. — Мы пойдем, но, прошу, зовите, если мы вам понадобимся. Мы обещаем еще к вам вернуться. Может, в следующий раз я принесу саженцы из своего сада.

Королева Сильван сказала, что они будут растить лучшие свои цветы и будут ждать нашего возвращения. Она дала еще указания насчет Келси и старого меня, Ана погладила при этом мою голову и повернулась уходить. Я пошел за ней по тропе. Когда улетели последние феи, она снова приняла смертный облик и сказала:

— Я буду скучать по этому месту.

Я молчал, она опустила взгляд и щелкнула пальцами. Я стал человеком.

— Я не говорил, что мне не нравится оранжевый? — сказал я.

Ана рассмеялась, дала мне медовый кекс и кусок фрукта. Я сунул кекс в рот, она коснулась моей руки, и Шангри-Ла осталась далеко. Краски красивой земли окружили нас, их сменил серый цвет. Ана дала мне флягу, я сделал большой глоток и принялся за фрукт, пока она разглядывала пыльный храм.

— Где это место? — спросила она, облизав большой палец.

— Ты не знаешь?

Она покачала головой.

— Я просто сказала амулету перенести нас в следующее время и место по списку.

Я огляделся и сразу понял.

— Мы близко к нашему горному дому. Это храм Дурги в Непале.

— В этом визите было что-то особенное?

Я потер щеку, размышляя.

— В этот раз были только мы с Келлс. Кадама тут не было, Рена похитил Локеш. Он томился в той комнате пыток, — Ана поежилась. — Прости, — быстро сказал я. — Не стоило так говорить.

Она отмахнулась.

— Я в порядке, Сохан. И слышать это не так сложно, как видеть.

— Мы это увидим? — спросил я.

— Это дальше по списку, но да. Мы заберем его память.

Выдохнув, я прошел к ней, она смотрела в окно на ночное небо.

Я коснулся ее плеча, и она удивила меня, накрыв мою ладонь и повернувшись ко мне. Лунный свет озарял ее лицо, и я невольно обвел ее скулы кончиками пальцев и сказал:

— Такой ты мне нравишься больше.

— Какой? — спросила она.

— Собой, а не богиней.

— Тебя беспокоят руки? — она слабо улыбнулась.

— Нет, — я скользнул ладонями по ее рукам, обхватил ее ладони и отошел, разглядывая их. Я поднял ее ладонь к губам, нежно поцеловал ее запястье. — Вообще-то, — тихо сказал я, — насчет рук у меня были идеи.

Она вскинула бровь. Я смотрел ей в глаза и медленно коснулся ее челюсти, ладонь скользнула за ее шею. Я шагнул ближе, опустил голову, думая поцеловать ее, но она вдохнула и отвернулась, ее тело дрожало. Я смутился, а потом сжал кулаки. Может, после сирен я был ей не интересен.