Я посмотрела на него.

– Да.

Он снова похлопал по моему плечу.

– Идем, – сказал он, и я последовала.

Мы распаковали вещи, и Квинн сообщил, что будет в бассейне с Анжелой и Адамом, настаивал, чтобы я пришла к ним в бикини. Я развешивала последние вещи в шкафу, когда получила сообщение от Гранта.

«Готова к чаю?» – значилось там.

«Всегда», – ответила я.

«Мне нужно позвонить. Встретимся в авторской гостиной в 8», – написал он.

«Будет сделано», – отослала я.

Я за двадцать минут успела принять душ, нанести тушь и блеск для губ. Я взяла с собой не много вещей, ведь мы приехали всего на пару дней, так что я надела купальник и белое платье без рукавов поверх него. Я стянула волосы в хвост и вытащила розовый цветок из украшения в коридоре. Я сунула его в резинку на волосах.

Грант сидел один в кресле для двоих, когда я пришла, и я придвинула к нему стул.

– Можно присоединиться?

– Конечно, – он встал. – Мило выглядишь, – сказал он и помахал официантке. Все они были экзотичными и роскошными.

Женщина прошла к нам, чуть поклонилась и улыбнулась.

– Чай на двоих, прошу, – сказал Грант.

Она кивнула и ушла.

Я прижала ладони к бедрам.

– Спасибо, что пригласил. Я ощущаю себя бессовестной попрошайкой, но мне нравится каждая минута.

Он поднял руку.

– Не говори об этом. Мне приятно. Сокровища короля можно было потратить, лишь бы увидеть выражение твоего лица, когда ты вошла сюда.

– Я могу хотя бы угостить тебя чаем?

– Нет, ты не можешь меня угостить.

Я кивнула.

– Спасибо еще раз.

– Не за что.

Чай принесли на серебряном подносе, а еще булочки с лемонграссом, маленькие бутерброды с пряным тунцом, тыквенное пюре и теплые салфетки для рук. Грант обслуживал нас. Я поражалась тем, как он управлял ситуацией без усилий. Он налил нам чай и устроился в своем мягком кресле, украшенном ярко–зелеными листьями пальмы. Только от них и был цвет в большой комнате.

– Давно ты в море? – спросила я, осторожно пробуя напиток.

– Больше двух лет.

Мои глаза расширились.

– Это поразительно.

– Да, очень даже поразительно.

– И ты не скучаешь по дому? – спросила я, желая больше услышать о его жизни в Штатах.

– Нет.

– А где твой дом?

– Я из Чикаго, но продал дом и купил судно, так что я еще не решил, какое место звать домом. Думаю, «Представь» – мой дом. Мы два бездомных путника, – сказал он.

– Выпьем за это, – мы стукнулись чашками, и я сделала еще глоток обжигающего напитка. – Так ты всегда был с Квинном?

– Нет. Он третий. Я провел полгода в Новой Зеландии один, мы там встретились. Прилетел в Майами, когда я был готов уплывать. Одному плыть сложно. Слишком много работы. И мне хотелось бы, чтобы на борту был кто–то еще.

– Полгода в Новой Зеландии один? Почему так долго?

– Пережидал циклон.

– У тебя там не осталось друзей или знакомой семьи?

Он сел удобнее и задумался о чем–то на миг.

– Несколько друзей прилетало туда на пару недель. Местные были дружелюбными, так что я не был один.

Я улыбнулась.

– Многие моряки из Америки плыли из Майами или Ки Бискейн. Вы оттуда начали путешествие?

Он покачал головой.

– Нет, мы начали в Чикаго. Отправились из гавани Монро в центре города. В первый год мы с экипажем, на меня работал Джефф, плавали из Штатов в Новую Зеландию, – он замолчал. – Кажется, Чикаго в другом мире.

Грант скрестил ноги и отклонился в кресле. Мне нравилось, как он одним движением занимал такую позу. Я теребила тонкую лямку платья, пока мы молчали, и он продолжил:

– Из Чикаго мы поплыли по озерам к реке Хадсон, а потом к Нью–Йорку. Мы встретили нескольких знакомых, провели три ночи в Манхэттене, развлекались.

– Можно узнать, с какой работой можно два года плавать по миру?

– Я такие почти не знаю, – он улыбнулся. – Я независимый подрядчик. Моя семья занята гостиницами много лет. Моя компания помогает с отдыхом людям, которые могут позволить бесценный опыт.

– Думаю, бесценный не связан с ценой?

– Верно.

– Как удается вести бизнес, находясь так далеко?

– Я нанял хороших людей, и они ведут его за меня, беспокоя меня только в крайнем случае. У меня есть несколько клиентов, что хотят встречаться лично, так что я порой их проверяю.

– Я всегда хотела побывать в Нью–Йорке, – сказала я и подумала о маме. – Это была для меня главная цель в Штатах.

– Тебе бы понравилось. Он сильно отличается от Бангкока. Современный, может, не такой большой, зато с множеством культур. Мы вернулись на борт, покинули Нью–Йорк и поплыли в Чезапик и остались ненадолго в Аннаполисе. Брат и жена Джеффа живут там, – он взял бутерброд. – А потом мы отправились в Хаптон, Вирджиния, где готовились к плаванию на Карибы. Это было потрясающе, – он тряхнул головой и улыбнулся. – Больше всего мне понравилось в Доминике. Я рассказывал твоему классу, – он закончил жевать.

– Я помню.

– Говорят, только этот островок еще узнал бы Колумб. Там не было торговых кораблей, мало туристов, пока там не сняли один из «Пиратов Карибского моря». Остров очень бедный, но там отличные люди – и много похожих на Боба Марли. Мы с Джеффом назвали остров невероятно годным. Мы были в туре, наш проводник остановил машину, потянул ветку дерева и сказал есть. На одной была перечная мята, а на другой – колосистая мята.

– Звучит как рай, – добавила я с восхищением, я едва могла все представить. – Расскажи больше. Это так приятно слушать, – сказала я, оглядев комнату и бесконечный потолок. – Я уже почти в раю.

Он улыбнулся.

– Джефф оставил меня после Панамского залива, ко мне присоединились двое племянников. У меня есть старшая сводная сестра, у нее два сына лет двадцати, и они решили поплавать со мной, – он сделал глоток чая. Редкие могли пить чай, скрестив ноги, выглядя при этом так мужественно, как он. – Мы покинули Панаму, поплыли в Галаппагос и двадцать дней двигались по Тихому океану к Маркизским островам, три месяца отдыхали там.

Его губы и слова были как афродизиак. Он путешествовал по миру. Он был в местах, о которых я только читала или видела в фильмах. Его пальцы были в белом песке пляжей. Мое сердце колотилось от мысли, что это можно испытать с ним. Я цеплялась за каждую деталь, влюблялась в каждую историю.

– Прошу, не останавливайся.

– Уверена? – спросил он.

Я кивнула.

Он отклонился в кресле и опустил голову набок.

– Мне нравится твой интерес к путешествиям. Хотя я еще никому не докучал деталями, ведь почти всегда проводил время с другими моряками.

– Я готова внимательно слушать.

– Рад знать, – он опустил ладони на колени.

– И что вы с племянниками делали весь день? Не было скучно?

Он покачал головой.

– Никогда. Мы рыбачили, плавали, ныряли. Ловили и ели каждый день свежую рыбу. Посещали по пути местные школы, как у тебя, – он замолчал и добавил. – Видели много закатов.

«Романтично», – подумала я. Бедняга смотрел закаты с двадцатилетними племянниками.

– Женщины не хватало, – сказала я.

Он улыбнулся.

– Это звучит красиво, а в реальности мы чинили все время судно, много дней проводили там. Чинили, чистили и так далее. У моряка всегда есть работа. Поверь.

– Это чудесно. А что ты делал в школах?

– Это лучший способ узнать место и людей. Между нами, путешественниками, детьми и их родителями или учителями есть общее восхищение, – он указал на меня. – Нет ничего приятнее вклада в общества, которые мы посещаем.

Я улыбнулась.

– В общем, – продолжил он, – оттуда мы поплыли в Оклэнд, Новая Зеландия, ребята улетели домой, и я остался на полгода, как и говорил. Тогда я встретил Анжелу и Адама и еще несколько хороших людей со всего мира. К концу остановки там прилетел Квинн и встретился со мной. Мы поплыли на Фиджи. Так начался мой второй год в море.

Я едва помнила, чтобы мне было интереснее, чем сейчас.