16 июня 2012  

Скучаю ли я? а-а-а... я?

Скучаю ли я? ли я... а-ю... you?

Вода пролетела струйкой мимо глаз, будто стрела из хрусталя. А-а?..

Нет, это не я. Быть может, голос твой? Ой-ой...

Может, это виолончели стон? Он-он...

Может, это дыхание ангела, что не в силах успокоить меня? А-а?

Ветер покружил вокруг меня, затих и взял под ручку.

И вместе мы идем, а люди нас не замечают. Мы оба - ветер.

- Странно, - говорит, - что ты скучаешь.

- Почему? - и смотрю ему в глаза - ветреные, прозрачные.

- Он тоже скучает, - тихо говорит, почти журчит.

- Откуда знаешь? Знаешь...

- Минуту назад я с ним гулял. Гулял...

- Как? Под ручку? С чего ты улыбнулся?

- Оттого что мы с ним только что сидели в электричке. И он... читал газету.

- О чем? То есть. Что он читал?

- Ничего. Смотрел на строчки, а думал о тебе.

- На строчки... Обо мне...

- Ну да... И вот еще. Скучаете вы оба, а я вас слышу. И самому взгрустнулось, что вы всего лишь человеки - скучаете поодиночке, понимаешь?

- Понимаю... Зато теперь я знаю...

- По секрету!

- А ему... Ему ты скажешь? Шепнешь хотя бы? Ой...

- Шепнуть могу. (Вот именно, что - ой!) Секрет секретом, но шепну, как только он уснет в дороге.

- Уснет... Ты будешь его сном?

- Я буду сном твоей души.

- Моей души... Послушай, ветер, может не терять нам время?.. Что если он уж дремлет?..

- Спит. И я уж с ним давно. Вот не хотел, а угодил вам невзначай. Теперь прощай...

- Прощай?..

- Еще скучаешь?

- Есть... немного.

- Глупышка... Вовсе не скучай. Я ж говорил - вы оба, как в тумане. Да ну вас! Тоже мне - влюбились. А впрочем, я - что золотая рыбка. Сергеевич, привет! Как видишь, ветерок сегодня на посылках. Короче, это... Если между вами искра пролетит, так ты зови, кострище я раздую!

- ...

- Да не смущайся так. Зарделась вся, как вишня. Ладно, я пошел.

- ...

- Э-эх! Гу-ля-я-ет ветер!

22 июня 2012

В изумрудной траве, в тишине полуспящего солнца, я увидел ее... средь разбросанных янтарей, средь разбросанных янтарей цветов одуванчика. В изумрудной траве, в тишине полуспящего солнца, я увидел ее, безмолвно сидящую девушку, безмолвно сидящую в изумрудной траве. Безмолвно сидящую, погруженную в чтение. Две косы ее полурасплетенные обрамляли лицо, ниспадая на грудь. И в облике ее, и в облике ее умиротворенном, покорном, чистом было что-то иконописное. Я подумал, как похожа она на Богородицу, вот только не младенец на руках у нее, а книга лежит на коленях ее. И что это за книга такая, если свет, словно нимб, окружает ее? лучится незримым ангелом... А я мечусь между кружками чая, кофе и сигаретами, глядя на белый лист, выхватывая образы снов. Ранним утром я сижу подавленный неспособностью найти нужные слова. Может, это душа моя полна греха? Может, это душа моя не способна летать и оставила меня? Как знать. Как знать. Я только вижу обрывки сна и который день ношу их с собой, свернув в носовой платок, заплаканный, спрятанный в карман пиджака, чтобы никто не узнал о моем бессилии, о том, что муза покинула меня. Бывало, сяду в укромный уголок, разверну платок с обрывками снов, и вновь вижу, как наяву, сидящую в изумрудной траве загадочную девушку, ее русые волосы, вязаную кофточку, бледно-розовую блузку, юбочку, а на ногах сапожки из кирзы. Почему из кирзы? Может, вечереет и холодно уже? А может, утро раннее? А может, это вовсе не девушка, а муза моя сидит. И я зову ее, а она мне не отвечает. Как святые молчат в прокуренной комнате, как лампада не горит у ненамоленной иконы, как душа болит, не окормленная молитвой...

6 июля 2012  

Все кончено. Тебя я отравила. Глава и плечи с безгласною покорностью на жертвенник легли. Я не вкусила. Не вкусила... упоенья. Напротив, помраченье вонзилось, как игла, в рассудок и саднит. Мне видится изогнутая шея, свист лезвия занесенного меча. Мне видится твоя плывущая по небу покойная и хладная печаль... Мне снится твоя робкая, болезненная нежность. Любовь, что испытать ко мне ты не могла. Мне снилось, как в последний день ты с лейтенантом по аллее прохаживалась, зонтиком крутя. Твое замужество, твое решенье, которое с улыбкой и пьянящей сердце радостью ты приняла, меня убило... я! я... была мертва. Что делать? Суд, тюрьма - позор фамилии, семейству... Решено. И мне бокал вина. Ты в рай, любовь моя, а я прямой дорожкой в ад кромешный. Прощай. Прощай. Про...

30 октября 2012

- Как часто я говорю о лете...

- Ты же дитя лета!

- Я и зиму люблю. Только настоящую. Морозную, сугробы снега, скрип под ногами. Загородную дорогу, развилку и одинокую тропинку средь высоких елей. В немолчной тишине погост. Поля под снежным веком...

- Так и будет.

- Не будет. Теперь у зимы снега не выпросишь зимой. За ним надо ехать в холодные дальние страны...

- Не грусти. Ты ведь дитя лета!

- Дитя, дитя. Но лето попрощалось, оно и так ко мне являлось в начале октября - благословить на встречу с музой. Сейчас же вижу я, как лето умирало, пока я наслаждалась единеньем, счастьем...

- Дитя, дитя... Всем недовольна...

- Недовольна? Шутишь... Мне надо бы поставить свечку на канон.

- Чтоб помянуть...

- ...кончено, лето...

И так болит моя душа, что вовремя с тобою не простилась.

Не проводила до утра. Не попрощалась. Не постилась.

Ах, лето, лето. Чуть жива, лежу на каменных ступеньках,

Где ты оставила себя, точнее туфельки свои, косынки,

Из листьев разноцветных и цветов фату и платье. Ах,

Где могильный твой альков? Он так прекрасен...

Я тоже платьишко одела покороче. Чтоб ножки, ручки,

Плечи показать. И умереть с тобой. Что больше

Могу я сделать и сказать?..

26 ноября 2012

Ну чего ты хотел? Чтобы я не пила, не ела, не курила, сидела в углу, медитировала и пришла домой вовремя? Это вечеринка... Откуда мне знать, где мужчины? Девочки, у нас что - девичник? Ага. Слышал? Девичник, говорят. Ну что ты уставился? Может я персиков объелась... Не встану, не хочу... А чем плохо на полу? Паркет, тепло. А ты попробуй. С чего это вдруг стал ты этаким скромнягой? Ой, слушай, не нуди. Домой я не поеду. Где кольца и браслеты? Раскиданы по полу; может где в тарелках - посмотри. Играли на раздевание, и что? Ой, чего те надо? Не хочу, не встану, домой я не поеду. К тому же - выходной, и на работу завтра. Завтра! Послушай, милый, сходи да что-нибудь поешь иль выпей, тебя я не гоню... а даже жду. Да, жду! И - даже!

Она почти сливалась с атласным белым покрывалом, расстеленном небрежно на резном паркете. Среди девиц слегка полураздетых. И все блондинки, как на подбор. Все в белом нижнем платье, белоснежных чулках и кружевах и в белых лакированных туфлях. Вакханалия? Да нет. Однако, если честно, засмотрелся... изяществом милейшего, скажу вам, беспорядка. И, осушив бокал вина, подумал - с чего бы это я, действительно, пристал... ну как репей к овечьей шкуре? Жена моя прекрасна, лежит расслабленна, тиха, невинны томны очи устало смотрят на меня. И рот ее полуоткрыт, манит пурпуром губ и чувственных и пухлых...