И вот дверь хлопнула. Она ушла. А я смотрю на фотоснимок. И плачу как дитя. И к Господу взмолил, просил простить мне грех гордыни мерзкой, дать шанс вернуть жену... Я дни и ночи напролет провел в молитве покаянной. Очистив сердце, написал письмо издателю и приложил поэму, которую создал в минуты горя. И не рассчитывая на положительный исход, пошел и нанялся разносчиком продуктов на дом. Минула осень, как утром ранним я развозил молоко, кефир, сметану молодым мамам и глубоким старикам. А с первым снегом ко мне вернулась Эмма... в глазах ее стояли слезы, в руках она держала свежий номер известного журнала... От усталости я приходил домой и засыпал мертвецким сном. А чуть заря - меня ждала работа. И за три месяца, да-да, ни разу не открыл почтовый ящик... Читатель мой, стоит ли говорить, как счастлив я?.. и прежде тем, что возвратил мне Бог жену, - мою возлюбленную музу...

29 июня 2013

В лабиринтах неба

Теперь ты приходишь в лучах света... в белых одеждах... мой одинокий поэт. Нашел ли успокоение в сердце своем? Освободилась ли душа от ядовитых стрел клеветников, суда толпы презренной? Смотрю на тебя и вижу спокойную задумчивость, с которой обычно сидел на узкой кровати, беседуя с Музой... Она была постоянной спутницей твоей, ты поверял ей свои думы и сердечные тайны. Она вела тебя за руку по коридорам неведомых царств, и возвращаясь из путешествий, ты обмакивал в чернила перо и писал... Любил ли ты меня?

Любил ли ты меня... простую девушку, что стряпала тебе, стирала одежды твои и латала дыры на ней? Любил ли ты меня... ту, что покинула родительский кров, забыв о гордости, разделила с тобой триста ночей и триста дней? Любил ли ты меня, любившую тебя безмерно?..

Теперь ты приходишь в лучах света... в белых одеждах... Приходишь во сне... Или это я зову тебя, тревожа душу твою? "Любил ли ты меня?" - одержимая сомненьем, прислушиваюсь к дыханию ночи. Тишина... Боже! Где это еле уловимое: "да... да... да...", когда сжимал в объятьях страстных мою обнаженную стыдливость? когда был схвачен стражей короля и предан толпе на растерзанье... когда увидев изуродованное тело твое, я умерла, не выдержав сей пытки...

8 июля 2013

Противостояние

- Немного солнца в ночи закрытых окон... и в черной речке твоих волос, очей и губ...

- Ты мастер очаровывать, хотя и не поэт.

- Мне кажется, ты с большим удовольствием произнесла б - мерзавец.

- Ты почитаешь удовольствием - признать тебя мерзавцем?

- Зачем - признать? Человек, по-твоему, не склонен ошибаться?

- Еще ты мастер выходить сухим и невредимым из воды.

- Одни нападки. Быть может, повод был иль слух? Что вдруг ко мне ты охладела?

- Охладела?

И помолчав, добавила:

- Боюсь произнести - возненавидела (ну, скажем) ненароком...

- Вот просто так? Проснулась в свете солнца и поняла, что ненавидишь?

- Наверно так.

- С тобой опасно.

- Даже?

- Само собой. Я не могу предугадать, что ты подумаешь, когда проснешься завтра.

- Ты словно уж на сковородке.

- И вновь какие-то туманные намеки, обвиненья.

- Все думаю, расскажешь или нет? о ритуале, который всем известен - нанизывать на шелковую нить костяшки - своеобразный список жертв.

- О нет! Что слышу я? Враги. Враги повсюду. Кому-то выгодно такие сплетни распускать, чтоб очернить меня в глазах прекрасных дев, не знающих меня настолько, чтоб с легкостью вестись на клевету...

- Но вам не привыкать? Не так ли?

- Мы перешли на "вы"?

Молчанье.

- Порою репутацию нам создает по своему уразуменью окруженье...

Адель в сторону:

- Врет.

Недолгое молчанье.

- Могу ли я исправить положенье и доказать вам искреннее расположенье, симпатию и братскую любовь?

- И братскую любовь? С чего вдруг?

- Надеяться на большее не смею. Или нет?

- Не в ваших правилах справляться у девицы - на что вы смеете надеяться. Смешно.

- Сегодня вы не в духе. Я, право же, расстроен. Позвольте проводить вас. Но если вы останетесь в гостях, позвольте удалиться. Дорогой мне о многом придется размышлять.

- Как вам угодно. И спокойной ночи.

- Боюсь, спокойно спать мне вряд ли уж придется...

- Месье Арно, простите... но мне нет дела, что неспокойной выдастся вам ночь.

- Действительно. Поклон, мадемуазель, и извиненья. Еще раз доброй ночи.

- Доброй.

Месье Арно в своих покоях.

- Какой-то мерзкий тип перебежал дорогу. Кусочек лакомый с тарелки снял грязными и жирными (уверен я) пальцами.

Запустив руки в волосы, расставив ноги и опустив голову, месье сидит на кровати в нижнем белье, не сняв чулки и туфли.

- А я ведь был уже у входа... У входа в райский девственный цветок. Благоухающий бутон, как голубое утро нераскрытый, не знающий оттенков цвета страсти от нежно-розового до кричащего багрянца. И чем девица дверь прикроет крепче, тем похотливое желанье ворваться вихрем внутрь сродни азарту схожему с игрой в рулетку. Что ж... Сегодня на ночь вызову кокотку. А завтра буду штурмом брать то, что принадлежит по праву. Но уж когда добьюсь строптивую Адель (сотрясая указательным пальцем в воздухе), свою победу разнесу по всем домам. Никто ее не примет, не взглянет без усмешки, а замуж (ахаха!) подавно не возьмет! О, как мысль о мести согревает душу! Бальзамом разливается по чреслам. И клонит, наконец-то, в сон. Я засыпаю в предвкушенье пурпура в рассветном небе, как алых поцелуев россыпь на белых простынях. Аллегро! Крещендо! Брависсимо! Ах!

Обращается к слуге:

- И пусть музыканты играют до утра под дверью, понял?

- О да, месье. Не беспокойтесь. Понял. Распоряжусь.

Мадемуазель Адель в покоях.

- Благодарю Тебя Господь, что Ты послал мне праведного мужа. Не став очередной постыдной жертвой, меня Ты защитил от зла, которому противостоять мне было б трудно... До бракосочетанья по совету матушки и графини тети, затворюсь в монастыре. Хвала Тебе, Господь, на небе. Клянусь, что до скончанья дней я буду верною супругой и (если дашь) - и матерью примерной. А в день, когда решишь, что время истекло и... овдовею, я в монастырь уйду, чтоб петь Тебе хвалу. Благослови на сон грядущий, Боже.

25-26 августа 2013

Пусть три часа, но на моем месте...

Он: Я ждал тебя. Я осветил тебе дорогу. Светодиодные гирлянды развесил на деревьях, понимаешь?

Она: (Он ждал всего-то три часа. А я ждала три года). Мне очень жаль, как видишь, я больна.

Он: Я... многое. О многом передумал....

Она: (С его гордыней-то, легко представить). Напрасно ты пришел. Когда увидимся? Не знаю. Думаю, не скоро. Врачи советуют мне зиму провести на юге Франции.

Он: Как глупо...

Она: Глупо? Что? Лечиться?

Он: Как глупо так влюбиться...

Она: Возможно. Я не знаю. Мне не понять, ведь я не влюблена.

Он: Не влюблена?

Она: Ты удивлен, почти кричишь? Ты, может, болен. На морозе простудился?

Он: Возможно. Простудился. И да... (стоя у двери) с Новым годом.

Она: С Новым годом... Иди ж, сквозит... Ну право, дверь закрой плотнее, ступай домой, не медли, торопись.

Она: Ушел. Какое наслажденье. Какое облегченье на душе. Отныне сердце под замком. Без четверти двенадцать? Вот мое желанье. Его я загадаю. Любят за характер. Теперь я знаю. Мама, где Беллини? Каватину Нормы поставь в исполненье Каллас. Спасибо. Я скоро выйду. О-о, сколько там гостей!

31 декабря 2013