Пилли повела плечами и, подмигнув, улыбнулась. Лакхи это рассмешило. Нинни же покраснела от стыда за Пилли, — она вызывала у неё отвращение, — и сказала:

— Ну, мы пошли. Попадётся что, поделимся.

— Мы тоже умеем стрелять из лука. Взяли бы с собой кого-нибудь из нас! — предложил Пота. — Мы помогли бы вам. Трое лучше двух, а четверо лучше трёх.

Лакхи чуть было не согласилась. Но Нинни решительно возразила:

— На охоте третий — лишний. Мы не берём с собой даже моего брата.

— А где он, твой брат?

— В Гвалиоре. Только сегодня уехал туда.

— Надолго?

— Дней на пять.

— Ну что ж, идите одни, — сказала пожилая натини[141]. — Но если убьёте какого зверя, не забудьте про нас. Мы привезли с собой из Мальвы много хорошего риса и гура. Можем поделиться.

— А вы откуда пришли? — спросила Нинни.

— Из лесов далёкой Мальвы. Люди мы небогатые, в домах не живём. Где разобьём лагерь, там наш дом.

Лакхи с изумлением смотрела на нарядно одетую Пилли и думала: «Наверно, эти люди зарабатывают много денег».

— Мы съели у вас четыре ситапхала… — Начала было Нинни.

Но пожилая женщина перебила её:

— Понравились? У нас ещё есть — в лесу нарвали.

— Мы заплатим за них, — продолжала Нинни. — А попадётся зверь, выменяем у вас на фрукты, рис и гур.

Когда Нинни и Лакхи ушли, наты стали бурно выражать свою радость: скоро им удастся выполнить волю евнуха Матру. Но пожилая женщина приложила палец к губам:

— Спешить некуда, сперва пусть придёт брат большеглазой.

— Её зовут Мриганаяни. Забыла, что ли? — заметила Пилли.

— Это ты забыла, глупая девчонка, что я никогда не выпускаю из памяти ничего важного.

— Отчего же? Это я помню, — ответила девушка.

— Когда сюда придёт брат этой Мриганаяни, надень такой наряд, которого здесь не только не видели, но о котором и не слыхали. И помни: прикроешь стыдливо краем накидки лицо — и он твой. Если же выйдешь к нему вот так, полуголая, то ещё, чего доброго, отпугнёшь его!

— Ты сама ведь говорила, да и я убедилась, что так легче всего завлечь мужчину, — гордо возразила Пилли.

— Это верно. Но если от мужчины что-то скрыть, они вовсе потеряет голову. Вначале постарайся завлечь его, а уж потом поступай как знаешь. Смотри добейся, чтобы брат Мриганаяни…

Она не договорила, лишь слегка подмигнула.

Но Пилли продолжала упрямиться.

Тогда в разговор вмешался Пота.

— По-умному действуй, Пилли, — строго сказал он, — по-умному! Она дело говорит!

И Пилли покорилась.

Паты продолжали устраивать свой лагерь. Поставили шалаш и навесы для животных и имущества.

Не прошло и получаса, как вернулись с охоты Нинни и Лакхи. Каждая несла по небольшому кабану, — правда, у Нинни кабан был чуть покрупнее. Наты вышли девушкам навстречу и, увидев, что те измазаны кровью, пришли в ужас.

Нинни распутала перевязанного лианами кабана, того, что поменьше, и сказала:

— Это вам! Возьмёте?

Наты обрадовались. И снова стали предлагать девушкам ситапхалы.

Но Нинни отказалась:

— Спасибо, мы и так много съели. Дали бы нам лучше немного риса и гура, как обещали.

— Конечно, дадим! — в один голос воскликнули пожилая женщина и Пилли.

А Пота сказал:

— Только почему немного? Мы много дадим. Да проходите же.

— Некогда нам. Попьём из реки и — домой. Надо ещё коров подоить, — ответила Лакхи.

Пожилая женщина и Пота ушли и очень скоро вернулись с шестью серами риса и комом гура.

— Нам столько не надо! — воскликнула Нинни.

— Что ты, дочка! — возразил Пота. — Разве тут много? Пусть это будет подарком от нас. Меткие вы стрелки! Даже отважные сардары не могли бы тягаться с вами!

— Берите, берите, — говорила пожилая женщина. — А хотите, ещё принесём. В вашей деревне, наверно, мало родится хлеба.

— Мало, — ответила Лакхи и завязала рис и гур в свою накидку.

— Так смотрите же, приходите завтра, — пригласила девушек Пилли. — Увидите новые фокусы, послушаете истории о дальних краях, и ещё я покажу вам красивые наряды.

— Спасибо, придём, — пообещала Лакхи.

И девушки ушли.

— А ловко Пилли завела разговор о нарядах! — обратилась пожилая женщина к Поте. — Одна попадётся — и другой не уйти. Только действовать надо осторожно. Кажется, с этой Нинни или, как там её, Мриганаяни не легко будет справиться. Утром же отправь двоих в Мэнди. Пусть денег пришлют, украшения из золота и серебра и шёлковую одежду. А также гур, самый лучший рис и…

Конец фразы она произнесла совсем тихо.

Пота тотчас отобрал двоих.

Пожилая женщина подошла к Пилли.

— Делай всё по-умному. Почаще зови их. Знаешь, что больше всего на свете правится молодым женщинам?

— Молодые парни.

— Ну и глупа же ты! Не знаю, когда поумнеешь! Больше всего им нравятся красивые наряды и яркие украшения. Они жизни за них не пожалеют. Наряды и украшения для женщин дороже веры и чести, потому что делают их ещё прекрасней и помогают покорять сердца мужчин. А покорённый мужчина — это опять-таки наряды и украшения. На парня, который не сможет дать ни того, ни другого, женщины даже плюнуть не захотят, каким бы красивым и стройным он ни был.

— Я поняла. Говори же, что я должна делать?

— Одними фокусами этих девушек не завлечь. Дай им кое-чего из твоих нарядов и украшений, не жалей. Я уже придумала, как привезти девчонок в Мальву. Пока они здесь, в княжестве Гвалиор, обращайся с ними ласково. А там видно будет. Поняла?

— Ещё бы!

— Когда этот парень, не знаю, чей он брат, вернётся из Гвалиора и придёт к нам, постарайся завлечь его. Главное— чтобы он согласился идти вместе с девушками к границе Мальвы. А тем временем из Мэнди подоспеет помощь — и дело сделано.

— Верно!

— Помни, тебе быть старшей, когда я умру!

16

Искупавшись в реке, девушки вернулись домой. Лакхи разыскала во дворе бамбуковые жерди, подрезала их и принесла верёвку.

— Увидишь я научусь ходить по канату лучше, чем этот Пота, — сказала она.

— А обед себе когда будешь готовить?

— Приготовь его ты, моя добрая Нинни.

— А станешь есть пищу, которую я приготовлю?[142]

— Почему бы нет? Рано или поздно мне всё равно придётся есть её.

— Ладно. Только назови меня золовкой. Ну хоть разок!

— Ишь чего захотела! И так хорошо!

— Назови же — и я буду готовить тебе каждый день.

— Тогда я разучусь стряпать и ты будешь попрекать меня.

— Хорошо, сегодня я приготовлю обед, но потом будешь стряпать сама! Назови же меня золовкой, ну хоть разок!

— Золовушка, приготовь обед!

— Сейчас, невестка!

Девушки обнялись, весело смеясь.

Нинни занялась стряпнёй. А Лакхи вбила в землю шесты, привязала к ним верёвку, потрогала, крепко ли натянута. Потом попробовала пройти по ней, но сорвалась. Снова попробовала и снова сорвалась. Так продолжалось довольно долго. Когда верёвка ослабла, Лакхи подтянула её. Неудачи не смутили девушку — уж чего она захочет, того непременно добьётся. Наконец Лакхи научилась держать равновесие и даже прошла немного по канату. Радостная, она побежала к Нинни похвастаться своими успехами:

— Ещё неделя, и я всем смогу рассказать, что научилась ходить по верёвке!

— Молодец! — похвалила подругу Нинни. — А теперь садись обедать. Знаешь, рис, который дали наты, такой нежный! А ещё у нас есть гур! Жаль, что брат не вернулся.

В тот день девушки впервые ели из одной миски.

Ночью на мачане Лакхи долго не могла уснуть и всё думала о том, как завтра пойдёт к натам. Нинни тоже пойдёт с ней, а коров они отведут к пастуху. С этими мыслями Лакхи уснула, но вскоре её разбудила Нинни: Лакхи должна была сменить её.

На следующий день они отвели коров к пастуху, быстро перекусили и отправились к натам. Луки со стрелами и ножи они всё же взяли с собой.