Однако исторически все понятно. Ведь открытие питекантропа в 1892 г. и его ближайшего сородича — синантропа в 1927 г. происходило задолго до открытий в Африке. Поэтому все построения, касающиеся происхождения человека, очень долгое время были связаны с питекантропом и синантропом. Сейчас эти формы рассматриваются как относительно поздние, во всяком случае это не самые ранние представители рода человеческого.
Сложно обстоит дело и с важнейшим вопросом — пользовался ли яванский питекантроп каменными орудиями?
Так называемая патжитанская индустрия (сборы, сделанные Р. Кёнигсвальдом и Ф. Твидом в районе Патжитана в Центральной Яве в русле реки Баксок) иногда условно связывалась г питекантропом, но теперь всеми рассматривается как значительно более поздняя. Знакомство с небольшой коллекцией, хранящейся в археологическом отделе музея при Гарвардском университете, еще раз подтверждает это заключение. Во-первых, собранная на поверхности коллекция, очевидно, включает разновременные материалы, во-вторых, несколько пластин из окремненного туфа имеют очень развитый облик. Бифасы там очень странные, поскольку поверхность у них обработана сравнительно хорошо, а форма их самая случайная. Этим они значительно отличаются от ранних ручных рубил Европы и Африки. Довольно тщательная их обработка также говорит о сравнительно позднем возрасте.
Более интересна небольшая коллекция изделий из камня, собранная Р. Кёнигсвальдом в 1935 г. в Сангиране на Яве. Она представлена 123 отщепами, иногда ретушированными. Кёнигсвальд считал, что изделия могут быть связаны с находками остатков питекантропа. Но и здесь этому ученому не повезло — дальнейшие исследования не подтвердили древний возраст этих находок. Мне пришлось повидать небольшую кол лекцию Кёнигсвальда. Конечно, без точной геологической при вязки очень трудно поверить в большую древность этих крем невых отщепов, они могут быть и довольно молодыми.
Посмотрим, что известно об Индокитайском полуострове, который должен быть мостом, соединявшим яванских питекантропов и синантропов. Судя по составу животных, найденных на Яве, и геологическим данным, во времена жизни гомо эректусов несколько раз существовал сухопутный мост (он называется Сандиленд), соединявший Яву и юг Индокитая.
В настоящее время мы должны критически отнестись к известным публикациям прошлых лет, трактующим палеолитические находки, сделанные в Индокитае.
Наибольшая заслуга в изучении палеолита этого региона и всей Юго-Восточной Азии принадлежит X. Л. Мовиусу — американскому археологу, автору очень популярной в течение многих десятилетий книги «Древний человек и плейстоценовая стратиграфия в Южной и Восточной Азии».
Книга эта сейчас у меня на столе. Она небольшая, всего 125 страниц. Основные идеи ее неоднократно подвергались серьезной критике, но нельзя не позавидовать ее удачной судьбе — немного найдется в археологии палеолита книг, проживших столь долгую жизнь в науке. И сегодня она не потеряла своего значения, и довольно часто мне приходится листать ее страницы. Вспоминаю встречу с маститым ученым в 1979 г. в Бостоне. Ушедший уже на отдых X. Л. Мовиус, очень больной, все же нашел время встретиться со мной в музее, а на следующий день в его доме; несколько непривычно чопорно, но в то же время очень душевно мы встретились за традиционной пятичасовой чашкой чая и проговорили, наверное, часа три с половиной — и все о проблемах палеолита Азии. Интересно было увидеть близко человека, с которым переписывался лет двадцать пять, с именем которого связаны, пожалуй, наибольшие успехи американского палеолитоведения.
…Под крылом самолета воды Бенгальского залива, и я начинаю метаться по обширным салонам Ил-86, проходящего последний отрезок долгого полета из Москвы в Ханой. Сейчас мы будем пересекать верхнее течение реки Иравади в Бирме; где-то здесь находятся стоянки аньятской культуры, относящейся, если верить X. Л. Мовиусу, к нижнему и среднему плейстоцену.
Наконец я нашел место у окна и с высоты десяти километров стараюсь разглядеть лестницу террас Иравади, катящей свои желтые воды на юг к Андаманскому морю. Даже взгляд с огромной высоты на рельеф местности дает богатую пищу для размышлений.
А размышлений, вернее сомнений, по поводу археологического определения и датировки (700—200 тыс. лет) аньятской культуры немало.
Аньятские орудия в основном сделаны из окремненного дерева и имеют специфический облик. Плоские куски этого необычного в каменном веке материала оббиты с одного края несколькими ударами, так что образуется иногда приостренное, иногда прямое, а иногда округлое лезвие. Как правило, оно очень крутое. Несколько лучше выражены изделия из окремненного туфа. Поздний аньят отличается от древнего только несколько лучшей обработкой рабочего края и отчасти размерами орудий.
Мое впечатление от знакомства с аньятскими орудиями, хранящимися в историческом музее университета Филадельфии и в музее Гарвардского университета, было не очень благоприятное. Большинство из так называемых орудий не несут ясно выраженных следов обработки и, очень может быть, попали в коллекцию случайно.
Слишком скупо описаны и геологические условия мест, где встречались каменные орудия.
Среди других памятников Индокитая можно назвать Кота-Тампан в Малайзии, пещеры Там Ханг и Там Па Люн в Лаосе, Бан-Као на западе Таиланда, серию открытых местонахождений на правом и левом берегу Меконга между Стынгтраеном и Сноулем. И хотя сборы, сделанные в этих точках, безусловно, демонстрируют факт присутствия людей каменного века, отнесение данных коллекций к ранним этапам древнего палеолита имеет условный характер. В большинстве случаев орудия собраны на поверхности.
Интересны местонахождения у Стынгтраена в Кампучии. Здесь, на поверхности 40—50-метровой террасы реки, вместе с обработанными орудиями были найдены тектиты.
Тектит мне подарили вьетнамские друзья-археологи в городе Хошимине. Это небольшой «камешек» черного цвета, с по ристой поверхностью, треугольной формы, немного напоминающий каплю. Тектиты представляют собой кусочки природного стекла, напоминающие вулканическое стекло — обсидиан, но предположительно имеющие космическое происхождение. И хо тя такое предположение не единственное, все равно тектит приятно держать в руках. А вдруг это все-таки пришелец из космоса?
Тектиты встречаются в Лаосе, Кампучии, Южном Вьетнаме, на Яве, в Австралии. Их значение для геологии и археологии в том, что они поддаются специальному физическому анализу. Возраст тектитов определяют в 600 тыс. лет. По мнению ряди археологов, этим же возрастом можно датировать и найденные вместе с тектитами оббитые гальки и отщепы (кстати, далеки не безукоризненные с точки зрения следов преднамеренного скалывания). Однако такое заключение вряд ли можно принять.
Среди перечисленных археологических памятников Индокитая не упомянуты стоянки и каменного века Вьетнама.
Сделал я это преднамеренно, поскольку в 1985 г. мне довелось быть в этой стране в научной командировке и вьетнамские материалы эпохи палеолита я видел непосредственно. К большому сожалению, в отличие от памятников позднего палеолита (12—30 тыс. лет), включающих превосходные коллекции как пещерных, так и открытых стоянок, древний палеолит представлен очень скупо. Но все-таки определенные материалы накапливаются и для этого периода.
Спорной представляется глубокая древность (300—500 тыс. лет), предложенная для большой коллекции, собранной на горе До в Северном Вьетнаме советским археологом П. И. Борисковским. Он обосновал древнепалеолитический возраст находок с горы До в своей очень хорошей книге, посвященной каменному веку Вьетнама. Но когда сам перебираешь эти огромные тяжелые отщепы, неизвестно зачем отбитые от каких-то еще более крупных нуклеусов, возникает множество вопросов. Во-первых, поражает нецелесообразность столь крупных заготовок — ведь и работать-то ими неудобно. Один ученый весьма остроумно заметил, что работать ими мог только гигантопитек — тупиковая ветвь человекообразной обезьяны, жившая в Юго-Восточной Азии (рост гигантопитека — 2,5 м). Во-вторых, находки с горы До удивительно слабо латинизированы и совсем не выветрены. Между тем такая нестойкая порода, как базальт, оббитый 300 тыс. лет назад, должен иметь более глубокий «налет времени» — патину и ноздреватую бархатистую поверхность. Такую поверхность имеют обломки базальта, среди которых собраны камни, обработанные человеком.