^{Раннепалеолитическая индустрия без бифасов — стоянка Бельцингслебен в ГДР.}

Вместе с богатой фауной собрана разнообразная коллекция каменных орудий, тоже очень необычная. Здесь нет бифасов, и индустрия делится на две группы — крупные галечные орудия и огромные обломки кварцитовой породы с несколькими сколами. Д. Мания убедительно показал, что эти значительные по размерам орудия служили для дробления костей крупных животных: слонов, носорогов, медведей и оленей.

Другую группу орудий можно назвать нестандартной. Они сделаны из очень мелких обломков кремня неправильной формы, 3—4 см длиной. Такие обломки часто очень тщательно обработаны мелкой ретушью, часто зубчатой, но довольно регулярной. Известность Бельцингслебену принесли находки отдельных фрагментов костей черепа и лицевой части человека прямоходящего.

Необычным было извлечение многих археологических остатков из культурного слоя, их зачастую приходилось осторожно выбивать из плотного туфа.

Другая похожая стоянка находится в Венгрии у местечка Вертешсёлёш, в 50 км северо-западнее Будапешта. Она расположена в нескольких сотнях километров от Бельцингслебена, и о каких-либо прямых связях между этими памятниками говорить сложно. Однако сходство в характере каменной индустрии, или, во всяком случае, в принципах изготовления орудий, налицо. Очевидно, не последнюю роль сыграла близость в экологических условиях жизни первобытной общины у теплых источников в небольших долинах, выходящих к большим рекам.

Вертешсёлёш располагается на четвертой террасе речки Аталер, где имеются мощные, до 15 м туфовые отложения, перекрытые слоем лёссов. Два нижних культурных горизонта залегают в туфе, два — в лёссе, но особой разницы между индустриями различных горизонтов не наблюдается.

Раскапывал стоянку Вертешсёлёш талантливый венгерский археолог Ласло Вертеш. Темноволосый, с горящими глазами, поистине мефистофельским профилем и вечно торчащей во рту трубкой, он горячо любил свою науку и, несмотря на все запреты врачей, работал, не замечая времени. И раскопки стоянки, получившей сейчас мировую известность, стали его лебединой песней — докапывать стоянку пришлось его ученице, молодому археологу Виоле Добоши.

Сейчас здесь сделан очень хороший музей под открытым небом. Небольшой павильон, воздвигнутый над раскопом, надежно предохраняет участок культурного слоя с костями животных (слон-трогонтерий, тигр-махайродус, гигантский бобр и другие животные). В слоях имеются открытые очаги. На стоянке найден крупный фрагмент затылочной кости эректуса.

Очень интересна каменная индустрия Вертешсёлёша. Знакомство с ней вызывает у специалистов большое удивление.

Орудия со стоянки хранятся в Национальном историческом музее в Будапеште. Там я их и увидел. Один за другим ложатся на стол кремневые и кварцитовые орудия. Свет настольной лампы играет на белесоватой латинизированной поверхности кремня. И я не могу поверить своим глазам, своим знаниям по археологии каменного века — мелкие, до 5 см, а иногда и 1,5—2 см длиной, орудия типа скребочков, скребков, проколок обработаны такой тщательной и мелкой ретушью, что никак не укладывается в голове, что этим орудиям 400 тыс. лет. Ими работал гомо эректус, пусть и развитой формы, как считают антропологи, но все же питекантроп, с большими и грубыми руками,— как же он мог делать эту мелкую ретушь? И когда вспоминаешь огромные кости, которые видел на стоянке, то становится совсем непонятно — а какими же орудиями они расчленяли эти кости, как добывали деликатес каменного века костный мозг?

Имеются на стоянке и кварцитовые орудия — чопперы. Это микрочопперы, длина их рабочего края — 5 см. Кажется даже, что эти орудия игрушечные.

О Вертешсёлёше сейчас говорят меньше. Но памятник вошел полотым фондом в наши знания о древнейшем человеке Восточной Европы. А если что и осталось неясным, то зачем же тогда будущие поколения археологов? Надо думать, они разрешат эту, а может быть, и многие другие нерешенные сейчас археологические загадки.

На этом я закончу описание древнейших памятников Европы. Конечно, заселение Европы было непрерывным, но время отерло не только первые следы, но и многие страницы жизни древнейших европейцев. Тем не менее в Европе хорошо видны дне группы памятников. Это древнейшие, еще очень немногочисленные памятники, возраст которых от 1 млн. до 500 тыс. лет (Валлонэ, Солейяк, Фонтана Рануччио), и более поздние, но еще достаточно древние стоянки (Торральба, Амброна, Терра Амата, Вертешсёлёш и др.). Возраст их от 500 до 300 тыс. лет.

Важным нужно считать и заключение о том, что в Европе практически весь этот период существовали две группы индустрий — одна с бифасами (а на юге и с кливерами), а другая — без бифасов. Основу этой группы индустрий составляют чопперы, чоппинги и орудия на отщепах. Как бы ни объяснять этот феномен, он фиксируется во многих районах изучаемой территории.

Среди ярких впечатлений конгресса 1976 г. в Ницце одно событие все же особенно надолго осталось в памяти.

В один из дней конгресса в аудитории № 5, «на сцене», за невысокой кафедрой разыгрывался последний акт большой человеческой драмы. Она зримо прорывалась сквозь академический лоск дискутирующих ученых. Стареющий голландский ученый немецкого происхождения Ральф Кёнигсвальд давал последний бой, пытаясь отстоять азиатскую теорию происхождения человека. Эта теория увлекла его еще совсем молодым, и он последовал за знаменитым упрямцем Е. Дюбуа на Яву в 1930 г. и отдал 18 лет своей жизни поискам новых остатков азиатского гомо эректуса — питекантропа. Поиски блестяще завершились открытиями новых остатков обезьяночеловека в Сангиране.

В течение многих лет Р. Кёнигсвальд, признанный мэтр палеоантропологии, отстаивает идею об азиатской прародине человека. И в 1976 г. полноватый, но подтянутый семидесяти четырехлетний ученый вновь пытался оживить разрушенную исследованиями в Африке гипотезу и вернуть Юго-Восточную Азию на передовой край науки о происхождении чело века.

На экране изображена схема, главная точка которой — Сиваликские холмы в северной зоне Индостана. Отсюда выходят две стрелки, показывающие пути движения возникших здесь первых гоминоидов типа рамапитека, от них 12 млн. лот назад началась, по мнению докладчика, линия развития, которая и привела к появлению на Земле человека. Одна стрелки направлена на Яву — там известен древнейший в этой части Старого Света человек — питекантроп, другая бежит через Ближний Восток в Восточную Африку. Там, у форта Терна н, Л. Лики в свое время нашел остатки кениапитека, существа совершенно аналогичного рамапитеку. Мелькают схемы, названия: мегантроп яванский, гигантопитек. Главная идея профессора Р. Кёнигсвальда в том, что в Азии по меньшей мере параллельно с Восточной Африкой, а то и раньше происходила эволюция рамапитеков в предков человека, а челюсть из Моджокерто на Яве весьма близка к австралопитекам, хотя ученый не считает австралопитеков непосредственными предшественниками человека, а скорее параллельной ветвью высших обезьян.

Но… антропологических находок в Азии еще очень мало, абсолютных дат почти нет и, что очень важно, нет сопровождающих питекантропа каменных орудий. Нет точной геологической даты и для яванских находок, которые так долго брались за основу теорий о происхождении человека[11].

Какие бури происходили в душе старого человека, можно только догадываться. Тяжело видеть, что никто не поддерживает идей, которым отдана вся жизнь. Никто — ни многолетние соратники, ни молодые коллеги. На глазах рушится дело жизни. Но таковы законы науки, они не бывают снисходительными даже к выдающимся личностям. В науке, как и в спорте, никто не застрахован от поражения. Доклад Кёнигсвальда и его обсуждение запомнились надолго.