Второй охранник рассмеялся:

— Вы наивны, синьор! У каждого — свои способы для достижения цели. Иначе говоря: привычка. Похищение — один из атрибутов нашей организации. По-другому мы работать не умеем… — Он спрятал ухмылку в свою огромную челюсть и снял с доктора повязку. — А сейчас пройдемте к нему в спальню…

Завидев доктора, «папа Умберто», лежа под стеганым шелковым одеялом, заорал на охрану:

— Это ещё кто такой?!.. Кого вы ко мне привезли?!

— Я — ветеринар, — смиренно ответил доктор. — Меня вызвали осмотреть ваших коров. Сегодня ночью они очень кашляли. А один кабан в бреду даже заговаривался. Наверное, у него «свинка».

После таких слов дон Сараджи расцвел в улыбке:

— Наконец-то! Вы — первый человек, кто пришел ко мне по настоящему делу!.. — И они с полчаса вели разговор про удои и клевер, про моццареллу и пекорино, словом, прекрасно поняли друг друга.

— Что скажете, доктор? — спросила его донна Мадоннина после осмотра её мужа. — Он безнадежен?

— Не думаю… Нужен гипнотический сеанс, чтобы выяснить причину заболевания. Раньше я занимался психиатрией, даже давал сеансы гипноза, поэтому сам проведу его, а уж после — приму нужное решение.

И сеанс был назначен: сегодня ровно в полночь.

Когда вся Италия под звуки трехствольных свирелей, под грохот петард и хлопушек встречала Новый год, когда Баббо Натиле, что означает «Рождественские папы», или по-нашему — Деды-Морозы, зазывали горожан в пестрые палатки купить панеттоне, торроне или панджалло, когда до утра играла музыка в павильончиках для аттракционов — на Виле ди Маре шел гипнотический сеанс.

Дон Сараджи спал крепким сном, навеянным на него доктором Гаркави.

— Теперь можете говорить, — сказал доктор спящему.

— О чем? — не открывая глаз, спросил «крестный отец».

— Как ваше имя и кто вы?

— Джанни Маццони, синьор. Я — крестьянин — ни секунды не задумываясь ответил дон Умберто.

Доктор выразительно переглянулся с донной Мадонниной.

— Где вы родились?

— В Альпах, на севере Италии. Область Трентино-Альто-Адидже.

— Когда попали на Сицилию?

— Когда почти все наше горное селение, синьор, засыпало снежной лавиной. Уцелели тогда немногие, в их числе оказалась и семья моего отца. Тогда мы и перебрались в западную Сицилию. Это был длинный переезд через всю Италию.

— Сколько вам тогда было лет?

— Четыре года.

— Кто ваш отец?

— Крестьянин, синьор. Его имя — Пьетро Маццони. И в Альпах, и здесь он занимается овцами.

Донна Мадоннина всхлипнула.

— Выходит, вы тоже — крестьянин? — осторожно спросил доктор больного.

— По-моему, я уже говорил об этом. Но, если вы настаиваете, повторю: да, я — крестьянин Джанни Маццони. — уже раздраженно ответил глава мафиозного клана.

Донна Мадоннина залилась слезами, закрыв лицо, потом промакнула красные глаза краешком батистового платка и затихла.

— Сколько вам лет сейчас?

— Это даже мне не трудно подсчитать: восемнадцать.

Донна зарыдала в голос.

— Что вы делаете в Палермо?

— Мы с вами — не в Палермо, синьор, а — в Марсале.

После этих слов донне Мадоннине стало так плохо, что она упала в обморок. Охрана тут же вынесла её из спальни.

— Хорошо, — согласился доктор. — Что же тогда вы делаете в Марсале?

— Приехал посмотреть на знаменитого Фантомо Брависсимо!..

— На… кого?!.. — у синьора Гаркави дрогнул голос. — Повторите-ка…

— У вас, видно, плохо со слухом, синьор, — заметил больной. — Так вот: я здесь на выступлении знаменитого гипнотизера Фантомо Брависсимо! Уяснили?!

— Какой нынче год? — спросил у него бывший психиатр.

— Вы и впрямь чокнутый, синьор, — хохотнул «папа Умберто».

Много лет назад, на западе Сицилии, в городе Марсале, на летней эстраде выступал очень популярный в то время гипнотизер Фантомо Брависсимо. Среди зрителей тогда оказался молодой крестьянин по имени Джанни Маццони, который специально приехал поглазеть на знаменитость и, в числе многих, принимал участие в гипнотических сеансах. На целых четверть часа все желающие могли стать, кем пожелают. Один из зрителей превратился в великого Карузо и даже пытался спеть его голосом. Другой стал гениальным Рафаэлем, и тут же на холсте сотворил новую Мадонну с младенцем. Какая-то девица захотела побыть прекрасной Софи Лорен. А вот Джанни Маццони изъявил желание стать «крестным отцом» сицилийской мафии.

Под хохот и насмешки всего зала, знаменитый Фантомо Брависсимо загипнотизировал крестьянского парня.

И в этот момент началось землетрясение. Гуденье земли, грохот падающих домов, человеческие крики — все смешалось воедино!..

…Когда весь этот ужас закончился, то выяснилось, что известный гипнотизер исчез: то ли сбежал с острова, то ли погиб под руинами. А молодой крестьянин Джанни Маццони остался «крестным отцом».

И с этого часа стал вести себя как завзятый мафиози, вызывая тем самым у одних — откровенный страх, у других — насмешку, ибо его рваная одежда никак не соответствовала столь почетному в Сицилии званию.

В это же время «семья» синьора Сараджи — настоящего крестного отца одной из сицилийских банд — захотела избавиться от своего «папы», который своей жестокостью превзошел всех на свете инквизиторов. Он перестал щадить даже членов клана. Устроив ему автомобильную катастрофу, Совет «семьи» решил пригласить на роль нового «крестного отца» Джанни Маццони, признав того сыном покойного. Этот молодой лже-Сараджи был удобен мафии по двум причинам: парнем можно было вертеть, как угодно и, самое главное, ни в деньгах, ни в делах «семьи» Джанни не разбирался. Внешне он очень смахивал на Сараджи-старшего и, поэтому, спустя неделю Джанни Маццони превратился в Умберто Сараджи.

Прошло 25 лет. За это время он женился, стал отцом и даже дедом. И прослыл очень жестоким человеком, как того и требовали традиции семьи Сараджи. Но не он руководил семейным кланом. Короля «играла свита»: члены клана создавали ему репутацию, убивая, шантажируя, грабя, и все это — якобы по его воле. А папе Умберто за то, что ни во что не вмешивался — разрешали жить на широкую ногу, в достатке и удовольствиях.

Однако, со временем, действие гипноза ослабевало, и наступил день, когда Умберто Сараджи почувствовал себя тем, кем и был на самом деле крестьянином Джанни Маццони.

Те, кто знал его тайну, были давно убиты в перестрелках или отравлены на семейных обедах, и, следовательно, перевоплощение респектабельного бандита в простого крестьянина напугало всю его семью, которая решила немедленно излечить бедного «папу». Если же это не удасться, постановила «семья», — «папа» должен умереть!..

Вот такая история открылась при гипнотическом сеансе! Но самое интересное было в ней то, что под именем Фантомо Брависсимо скрывался ни кто иной, как сам Адриано Гаркави!..

Когда-то он действительно зарабатывал деньги лекциями и гипнозом, и то, что поведал ему синьор лже-Сараджи, вспомнилось доктору до мельчайших подробностей. В тот день его самого чуть не завалило кирпичной стеной, а когда он очнулся, то конечно же, и думать позабыл про Джанни Маццони. Он объездил почти всю страну, работал в разных городах — уже как врач-психиатр, читал лекции в Университетах, получил медицинское звание, вылечил сотни людей, написал множество книг. Может поэтому свою личную жизнь так и не устроил. И вот — на старости лет — решил обосноваться в Палермо: на Сицилии всегда были на все самые дешевые цены.

Доктор купил небольшой дом в центре города и превратился в «среднего итальянца». Он оказался доктором — на все руки. Его прозвали даже «Скорой помощью», так как он в помощи никогда и никому не отказывал и оказывал её, невзирая ни на время суток, ни на погоду, ни на свое самочувствие.

— Итак, доктор, — сказали ему заправилы мафиозного клана, — если все, что вы нам представили — правда, ваша задача так загипнотизировать дона Умберто, чтобы навсегда возвратить его в семью живым и здоровым.

Вот тут-то они и ошиблись!