Папазоглу показала, что Амфиполь — предмет спора между афинянами, пелопоннессцами и македонянами конца V и первой половины IV в. — сохранил под македонским господством свое экономическое и стратегическое значение. Даже после битвы при Пидне он обладал формальной автономией в качестве вольного города. В римскую эпоху его территория расширилась и, кроме Эйона, охватила многие другие, мелкие, соседние города. Последние упоминания об Амфиполе говорят о том, что этот город был епископской резиденцией. В средние века он больше не существовал. С X—XIV вв. вместо древнего города Эйона упоминается Хрисополь, который был морским портом. В византийскую эпоху он считался самым важным городом Стримонской области.

Более обстоятельным является исследование по истории Гераклеи и Пелагонии, завершенное Папазоглу в 1954 году.[131] Во всеоружии эпиграфических данных и античных источников автор выступает против установившегося мнения большинства исследователей о тождестве Гераклеи линкестов с Пелагонией. Эти две македонские области, которые нельзя отождествлять, стали лишь эквивалентными в византийское время.

Как уже было отмечено, в 1957 г. вышел большой труд Ф. К. Папазоглу по истории македонских городов в римское время. Эта солидная работа о возникновении, продолжительности существования и административном положении македонских городов в эпоху римского господства относится, главным образом, к македонской исторической географии и топографии. Она построена на большой источниковедческой и историографической базе. Разнообразные виды источников с учетом различных их контроверз используются в критическом плане. С большим вниманием Ф. К. Папазоглу относится к своим предшественникам, о чем можно судить по глубокому анализу литературы вопроса. В упрек ей можно поставить недостаточное знание русской литературы и ограничение ее обзора только произведением А. Б. Рановича. Знакомство с трудами акад. С. А. Жебелева и О. В. Кудрявцева, несомненно, обогатило бы ее представление о разработке отдельных проблем римской Македонии в нашей науке.

Автор выступает против традиционного мнения о том, что города не были свойственны македонянам, что они противны их духу и образу жизни. В свете новых данных Ф. К. [50] Папазоглу показывает несостоятельность широко распространенной точки зрения Куна, Моммзена, Ростовцева, Ларсена, Рановича о том, что Македония оставалась даже в римскую эпоху мало урбанизованной страной. Акцентируя внимание на том, что Македонское государство развивалось в других общественно-экономических условиях, чем греческие государства, автор приходит к правильному выводу, что в условиях македонской монархии не могло быть места для полиса. В работе рассматривается развитие городской жизни с середины IV в., когда «греческий полис переживал глубокий кризис, а разложившаяся политейя не могла ни проникнуть в Македонию, ни оставить там своих корней».[132] Только в эллинистическую эпоху городам было представлено местное самоуправление. В источниках упоминается более сотни македонских городов, большинство из которых являлись полисами эллинистического и римского типа. Многие из этих полисов находились во внутренней части страны, где, согласно традиционному мнению, всего менее можно было их ожидать. Автор приводит убедительные доказательства того факта, что, несмотря на разорения, вызываемые войнами, городская жизнь в римской Македонии прогрессировала. Уже в эту эпоху нельзя говорить о контрасте между Македонией, страной крестьян и пастухов, и Грецией, страной преимущественно полисов. Автор указывает, что крупные городские центры Македонии, как Фессалоники, Филиппы, Берройя, Стоби, имели культурную жизнь не менее интенсивную, чем у большинства греческих городов. Точно также нельзя больше противопоставлять в этой эпохе урбанизованную прибрежную часть Македонии ее внутренней сельской части. Многочисленные прибрежные города были разрушены или потеряли всякое значение, тогда как во внутренней части страны воздвигались новые цветущие города.

Тщательно анализируя источники, Ф. К. Папазоглу проследила административную реорганизацию в управлении македонскими городами, которую проводили римляне на всем протяжении существования македонской провинции. Она показала, как менялись центральная администрация и территориальные границы этой провинции. Особенно ценным является установление автором более или менее точных этнических и территориальных границ четырех македонских областей.[133] Начиная с 167 г. до н. э. и до конца античности, административные границы Македонии часто менялись и, обычно, не совпадали с этническими границами. Эти изменения автор рассматривает в трех разделах: 1) границы Македонии 167 г. после ее подчинения римской власти; 2) границы Македонии как [51] римской провинции от 148 г. до н. э. до 297 г. н. э; 3) границы Македонии в поздней империи, то есть по наиболее характерным в развитии муниципальной системы в Македонии периодам. Интересными и важными представляются выводы о провинциях Macedonia Salutaris и Macedonia Secunda, существовавших в IV и V вв. н. э.

С большой скрупулезностью в работе изучаются македонские города по отдельным областям: нижней Македонии, верхней Македонии, восточной Пеонии, восточной Македонии, Халкидике. В настоящее время каждый исследователь, занимающийся историей Македонии в римское время, не сможет обойтись без фундаментальных исследований Ф. К. Папазоглу.

Вопросы македонской истории затрагивались также в общей работе по истории народов Югославии, изданной в Белграде в 1953 году.[134] Особый интерес для нас имеет вторая глава книги «Наша земля в римское время», написанная Клеменц д-ром Иосипом, профессором университета в Любляни, и Гестрином Фердо, профессором высшей педагогической школы в том же городе.[135] В этой главе исследуются причины утверждения римской власти на территории Югославии, организация римского управления, сущность римского господства в императорское время.[136]

Проблемы римской Македонии являются предметом изучения Сербской академии наук, Белградского и Македонского университетов.

В трудах болгарских историков намечается интерес к источниковедческим вопросам темы. В этой связи следует отметить работу Янко Тодорова, рассматривающую сочинение Тита Ливия как источник по истории Македонии, Пеонии и Фракии.[137]

Изучение римской Македонии в настоящее время идет под знаком обобщения результатов больших археологических открытий в балканских странах, без чего невозможно создать историю Македонии в эпоху римского могущества на Балканах.

Нет ни одной специальной работы о римской Македонии в советской исторической науке, хотя советскими историками создано значительное количество трудов о провинциальной политике Рима, социально-экономическом строе отдельных [52] провинций, об освободительных движениях провинциального населения против римского владычества.[138]

Отдельные вопросы нашей тематики рассматриваются в докторской диссертации П. Н. Таркова, посвященной взаимоотношениям греко-эллинистического мира с Римом на рубеже III—II вв. до н. э. В этом исследовании первая и вторая македонские войны изучаются на фоне внутренних противоречий внутри греко-эллинистического мира.[139] Основное внимание уделяется вопросам дипломатии и международным отношениям.