Наконец, не стоит на должном уровне методика научного исследования. Автор не только не расширяет свою источниковедческую базу новыми видами источников, но известные источники в ряде случаев трактует произвольной

В работе П. Клоше нет настоящего научного аппарата, отсутствует историография вопроса, без чего трудно выяснить, что нового внес автор в изучаемую проблему в отличие от своих предшественников, а также насколько объективно он в своих суждениях опирается на источник. П. Клоше даже не упоминает своих предшественников. Он ограничивается только общими рассуждениями. На многих страницах его книги [8] можно найти такие выражения: «по подсчетам одного современного историка», «многие историки думают», «по словам лучшего современного историка античной Греции», «автор искусного исследования», «как замечает автор основательного и искусного труда по истории Македонии», «как сообщил блестящий историк», «находчивый историк» и т. д.[24]

В исследовании П. Клоше много антиисторических параллелей. В древней Македонии автор находит князей верхней Македонии, княжества, дворянство, вассалов, вассальных сеньоров, вассальные царства. Все это говорит о том, что у историка нет ясного представления об общественном строе древней Македонии.

Работа П. Клоше не подымает новых проблем. Она обобщает тот материал, который в науке уже известен, и решает его, главным образом, в описательном плане. Тщательное изучение этой работы не заставило нас отказаться от основных выводов, изложенных нами в первой части нашей монографии, которые диаметрально противоположны точке зрения французского историка П. Клоше. Это, конечно, не означает, что мы сами считаем все наши выводы незыблемыми. Историческое познание конкретно, а историческая действительность бесконечна. Каждый день историческое развитие открывает все новые стороны уже известных фактов и тем самым показывает нам исторический процесс в новых красках, освещает его глубже и по-новому.

С тех пор как первая часть нашей монографии была сдана в печать, прошло больше пяти лет. За это время накопился некоторый новый источниковедческий материал. Обнаруживая новые аспекты старых источников, вводя в научный оборот некоторые новые источники, можно дать новые наблюдения, прийти к новым выводам. В этой связи потребует дополнительного изучения вопрос об условиях и времени происхождения Македонского государства. В данный момент скудость источников и трудность их понимания не дают возможности ясно представить себе характера разложения общины, сложения классового общества и государства в Македонии, трудно представить, в какие государственные формы облекалась в македонском обществе власть господствующего класса. В настоящее время, возможно, может идти речь о возникновении государственной организации в Македонии несколько раньше, чем это отмечалось в нашей работе. Мы указывали, что такая организация возникла в конце V в. до н. э. Сейчас, пожалуй, можно говорить, что она возникла в конце VI в. — начале V в. до н. э., хотя для доказательства этого потребуются еще дополнительные данные, ибо в это время мы не находим всех [9] компонентов, которыми Ф. Энгельс характеризует время сложения государства, как аппарата классового общества.

Проблема возникновения древнемакедонского государства до сих пор остается самой важной и малоизученной проблемой в македонской истории. Для ее всестороннего изучения явно недостаточна источниковедческая база. Этим, в известной мере, объясняется то, что ученые или пытаются обойти этот вопрос вовсе, или говорят о нем в общих чертах. В буржуазной историографии есть стремление вместо государства употреблять термин царство. В советской науке, где нет специальных исследований на эту тему, в общих работах, в учебной литературе говорится лишь о возвышении Македонии, о политической ее централизации, а не о возникновении государства.[25]

Даже те скудные указания, которые можно найти в исторической литературе о возникновении Македонского государства, содержат много противоречивых данных относительно времени, когда государство у македонян возникло. Большинство буржуазных ученых относит это событие к далекой древности. В югославской науке высказывается мнение, что начало сложению Македонского государства положило передвижение македонских племен из Верхней Македонии в Нижнюю уже в XII в. до н. э., а о раннем периоде македонского государства можно говорить по отношению VI—V вв. до н. э.[26] Советские историки полагают, что Македонское государство возникло в более поздний период, причем одни ученые считают, что Македония в VI в. до н. э. была еще разделена на отдельные области, которые управлялись независимыми племенами. В VI—V вв. до н. э. она имела большое сходство с Фракией; и та и другая переживала стадию разложения первобытнообщинного строя и образования классового общества (акад. С. А. Жебелев).[27] С точки зрения других, лишь в V в. до н. э. усиливаются в Македонии процесс классовой дифференциации и тенденция к политической централизации, сопровождавшаяся ожесточенными столкновениями между отдельными знатными родами и царской властью. В конце V — начале IV вв. до н. э. ослабление Афин и распад Афинского морского союза облегчили ускорение процесса объединения Македонии под властью одного царя (С. И. Ковалев, Д. П. Калистов, К. М. Колобова, Л. М. Глускина).[28] Наконец, третьи указывают, что в конце V и в IV вв. до н. э. социально-политический строй Македонии еще сохранял многие черты гомеровского строя [10] (В. В. Сергеев, А. И. Тюменев).[29] По мнению акад. Тюменева, даже к началу правления Филиппа II Македония представляла собой пастушескую, полуземледельческую страну, далеко еще не порвавшую с родоплеменным бытом. Большинство советских ученых считают, что основателем действительно единого и сильного Македонского государства явился царь Филипп II.[30] При нем полностью завершается объединение Верхней и Нижней Македонии, страна выходит на широкую арену международной жизни, значительно расширяет свои пределы и становится самым сильным государством па Балканском полуострове.

В связи с различными толкованиями данного вопроса и учитывая его важность, появилась настоятельная необходимость более четко разобраться в существе проблемы, уточнить свою собственную точку зрения по ней, высказать некоторые новые соображения. Исходными позициями здесь должны быть важнейшие высказывания классиков марксизма-ленинизма о государстве,

Ф. Энгельс и В. И. Ленин отчетливо показали, чем государство отличается от родового строя. По сравнению со старой родовой организацией государство отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным делениям; во-вторых, учреждением публичной власти, состоящей не только из вооруженных людей, но и из вещественных придатков, тюрем и принудительных учреждений всякого рода, которые были неизвестны родовому устройству общества; в-третьих, возникновением чиновничьего аппарата, обладающего публичной властью и правом взыскания налогов, которые совсем не известны родовому строю.[31]

По В. И. Ленину, государство возникает тогда, когда «появляется такая особая группа людей, которая только тем и занята, чтобы управлять, и которая для управления нуждается в особом аппарате принуждения, подчинения чужой воли насилию — в тюрьмах, в особых отрядах людей, войске и пр...».[32]