Мы можем предположить, что сказания о теменидах как основателях Македонского царства и родоначальниках македонских царей искусственно сплетены в миф о походах дорийцев и возвращении Гераклидов. Они политически [14] тенденциозны, ибо показывали родословную басилеев, захвативших наследственную власть Гераклидов, а божественное происхождение власти, естественно, должно было возвеличить ее значение и поднять ее авторитет.[52]

В данном случае мы не будем рассматривать историческую достоверность и политическую тенденциозность этих версий. Они уже были предметом нашего изучения. Нас они интересуют сейчас в связи с вопросом о времени возникновения Македонского государства. Прежде всего, в этих оказаниях отчетливо показано, что до прихода теменидов в Македонию там велась ожесточенная межплеменная борьба, которую пришельцы пытались использовать в своих интересах.[53] Борьба шла между населением южной Македонии Эордеи и царем орестов. Миф об Архелае, который ассоциируется с мифом о Каране, указывает, что Архелай, сын Теменеса, изгнанный своими братьями, пришел в Македонию к царю Эордеи Кисею, который вел борьбу со своими соседями. Темениды выселяли или обращали в бегство жителей завоеванных районов, в некоторых случаях даже порабощали их. Фукидид говорит о насильственном перемещении македонских племен. Он говорит о почти полном истреблении эордейцев, об изгнании или даже порабощении жителей, о том, что македоняне покорили своей власти и остальные племена (των αλλων εθνων)[54]. Правда, в тексте Фукидида далеко не все ясно, и главным образом, не ясно время, когда эти события совершались. Мы не знаем, как это насильственное перемещение населения повлияло на развитие производительных сил. Во всяком случае, они не дают нам никакого права считать, что в это время созрели условия для возникновения государства. Между тем итальянский историк Р. Парибени называет Карана главой государства.[55] Он полагает, что во времена легендарных Карана, Пердикки и Архелая уже существовало Македонское государство. Для такого утверждения нет никаких оснований. Смущает только единственное указание Юстина, что Каран, изгнав Мидаса и других царей, стал править один и был первым, кто, объединив племена разного происхождения (gentibus variorum populorum), сделал Македонию единым целым (unum corpus) и дал своему растущему царству основу для дальнейшего расширения.[56] Другие источники не говорят о Каране как [15] о создателе единого Македонского царства. Кроме того, само утверждение Юстина о Каране противоречит его собственным указаниям относительно Филиппа II, которому он также приписывает, что он из многочисленных племен и народов «создал единое царство и единый народ» (unum regnum populumque constituit).[57] Весьма вероятно здесь усмотреть смешение Карана с Филиппом, при котором действительно такое объединение имело место. Между тем до Аминты I организация власти у македонян была еще очень элементарна. Источниками хорошо прослеживается военная функция вождя. Он воюет под руководством своей дружины, ведет тяжелую борьбу с иллирийцами, захватывает чужую территорию, в некоторых случаях даже порабощает население и приобретает пленных. Но такую роль выполняют и гомеровские вожди, которые, как известно, не являлись еще руководителями государства. Можно в какой-то мере говорить и о религиозной функции вождя. Болгарский ученый Г. Кацаров доказал, что в легенде о Каране скрыт зооморфный миф. Македоняне первоначально почитали бога козла по имени Каран (рогатый).[58] Известно в Греции широкое распространение родовых эмблем, которые обычно помещались на щитах: дракона, бычьей головы, змеи и др.[59] Такие родовые эмблемы имели место и у македонян, особенно связанные с тотемным животным козой. Легенда о стаде, за которым, по предсказанию дельфийского оракула, следовал Каран, свидетельствует не только о пережитках тотемизма, но и о выполнении религиозной функции вождя. Проследить какие-либо компоненты, характеризующие государство, в этих фактах никак не возможно. Никем из историков и археологов здесь не обнаружено типичных для государства признаков рабства. Источники не упоминают ни о налогах, ни о чиновниках, ни о тюрьмах, ни о постоянном войске. Такое умолчание не является случайностью.

Литературная традиция ничего принципиально нового в этом вопросе не дает и относительно правления Аминты I, деятельность которого падает на вторую половину VI в. Лишь в конце VI в. наблюдается известное расширение македонской территории к востоку и югу до берегов Стримона и Эгейского моря. Македония вступает в связь с другими государствами, в том числе с Афинами, о чем свидетельствуют, в частности, приятельские отношения Аминты с Писистратом во время изгнания последнего из Афин и в период его руководства [16] Афинским государством. Деловые отношения между Македонией и тираном Афин останутся до смерти последнего и сохранят тот же характер при его преемниках. Наличие торговых связей между Македонией и Афинами, безусловно, говорит о больших сдвигах в экономике македонского общества. Это подтверждает и то положение, что Писистрат, как указывает Аристотель, в районе Пангеи «собрал деньги и войско». Вместе с тем власть Аминты была непрочной. Она фактически распространялась только на Нижнюю Македонию. Что касается Верхней Македонии, особенно Линкестиды и Элимиотиды, то они управлялись отдельно вождями, которые, по Фукидиду, назывались «союзниками и подданными» Аминты. Когда Персия начала свое проникновение на Балканы, Аминта не мог оказать персам сопротивления.

В начале V в. наблюдается дальнейшее развитие социально-экономических отношений в македонском обществе. В это время источниками засвидетельствован рост земледельческого и скотоводческого производства. Об этом говорят изображения на монетах коз, лошадей, быков и погонщиков.[60] При Александре I чеканка монет достигла больших успехов. Самые древние из них датируются эпохой, предшествующей 480 г. Особенно обильной была чеканка в мастерских Эги и Пидны. Они различаются многими типами и сами по себе являются доказательством того высокого уровня, которого достигло македонское ремесло. Развитие монетного дела, известная унификация его в руках Александра, разработка последним серебряных рудников подтверждает факт дальнейшего развития денежного хозяйства и торговли у македонян. То, что Александр уничтожил монеты племен и выпустил в обращение свою собственную, несомненно указывает на то, что между племенами утвердились более оживленные торговые связи и отношения, чем раньше, когда каждое племя имело свою монету. Экономические и политические взаимоотношения Македонии с Персией и Грецией, определившиеся особенно в эпоху греко-персидских войн и после них, также говорили о торговых связях македонян с этими странами.

Глубокое социальное расслоение, усиление власти царя; обширные экономические сношения с другими странами могут служить доказательством того, что в конце VI — начале V вв. до н. э. на территории Нижней Македонии начинало складываться раннемакедонское государство. Такого рода государства располагали еще слабым аппаратом связи и средствами сообщения, естественные преграды были большим препятствием для объединения. Образование государства шло в пределах географических границ, гораздо более узких. «Технически слабый государственный аппарат обслуживал [17] государство, распространявшееся на сравнительно узкие границы и узкий круг действий».[61] Слабое развитие рабства в Македонии вызывало нечеткость социальной структуры македонского общества, а военный характер возникающего государства гипертрофировал отдельные компоненты государства за счет других.