Из случайных упоминаний в источниках мы узнаем, что первые диадохи — Антигон и его сын Деметрий — использовали не столько свой лес, сколько леса кипрские, что делалось вопреки воле местных властей, охранявших лесной запас и расходовавших его очень скупо.[277]
Македония имела торговые отношения с многими странами. Она вела торговые операции с Грецией.
Диодор указывает, что греческие корабли привозили глиняные амфоры с вином или зерно. В эпоху диадохов греки привозили в Македонию главным образом вино; зерна у них было мало, о чем говорит тот факт, что македонские военачальники, желая привлечь расположение греков, дарили им именно зерно. Так, как уже выше упоминалось, Деметрий Полиоркет, после взятия Афин в 298 г. до н. э., от имени своего отца пообещал доставить жителям города сто пятьдесят тысяч медимнов хлеба и лес на постройку ста триер.[278]
Несмотря на частые войны, греческие города вели торговлю с Македонией, оттуда они вывозили хлеб и лес. Для диадохов в греческих городах строились корабли, осадные машины. Гелеполы являли поразительное зрелище даже для [181] осажденных.[279] У Плутарха узнаем, что Деметрий Полиоркет строил свои мощные корабли не только в столице Македонии Пелле, но и в Пирее, Коринфе, Халкидике.
Когда Деметрий задумал вернуть земли отца, у него было 500 построенных под его руководством кораблей. Флот Деметрия поражал не только количеством, но и величиной судов, быстроходных и отлично приспособленных для боя.[280]
Во время диадохов Афины при правлении Деметрия Фалерского переживали эпоху расцвета. Они вели оживленную торговлю с Родосом, Александрией, Византией. До 1200 талантов доходили афинские доходы. Афины «даже при Перикле не были так велики». Деметрий умел заботиться, чтобы город не нуждался ни в чем необходимом, чтобы его торговля была прибыльна. Так говорил о нем его враг Демохор.
Деметрий Фалерский был ставленником Македонии и, безусловно, проводил внешнюю и внутреннюю политику в интересах Македонии и вел довольно решительное наступление на демократию.
К этому времени дифференциация греческого населения резко усилилась. Кучка богатых рабовладельцев поддерживала политику Македонии в Греции: они боялись остаться лицом к лицу с эксплуатируемыми массами.
Чтобы упрочить свое положение в Греции, македоняне дарами привлекали на свою сторону богатых рабовладельцев и служителей храмов; македонские рабовладельцы опирались на греческих торговцев, поддерживая их торговлю с другими странами, защищали от пиратов.
Из сказанного выше следует сделать вывод, что трудящиеся массы Греции, выступая против македонян, боролись и против своих собственных эксплуататоров.
Македония вела торговлю и с северными припонтийскими странами, откуда шли мед, воск, соленая рыба, скот, рабы.[281]
Через Македонию проходил сухопутный торговый путь из Дельф к Понту. В одном декрете, датируемом 263 или 260 г. до н. э., перечисляются города, через которые проходил этот путь. Упоминаются и македонские города: Кассандрея, [182] Пелла, Эдесса.[282] Города, стоявшие вдоль торговых путей, у побережья, расширялись и богатели. Наряду со старыми центрами (Пелла, Эги) приобрели значение города, основанные как поселения военных колонистов, а также возникшие в местах разработки естественных богатств (Филиппополь) или торговые (Фессалоника).
Большое значение в эллинистических государствах приобрела торговля зерном, производство которого обеспечивало не только потребности своего собственного населения, но и экспорт. Количество экспортируемого зерна не всегда было одинаковым, но оно шло и на Восток, и в Боспорское царство, и в сицилийское царство Гиерона Второго, и в Македонию, и во Фракию. Как указывает Полибий, наиболее видные цари того времени — Гиерон и Гелон, Птолемей Эвергет Первый, Антигон Досон и Селевк Каллиник — смогли в большей или меньшей степени обеспечить зерном население острова Родоса, сильно пострадавшее от землетрясения 227—226 гг. до н. э.[283]
Главным портом вывоза из Македонии зерна и лесных материалов были, по всей вероятности, Фессалоники. В этой связи небезынтересно напомнить, что Аристобул, заведовавший вывозом зерна при Деметрии II, был гражданином Фессалоники, а македонянин Адмет, постоянно живший на Делосе, пользовался большим почетом как на Делосе, так и в Фессалониках. И там и тут были сооружены его статуи. Это — богатый деловой человек, организовавший регулярные коммерческие отношения между Македонией и греческим миром.
Известно, что после побед над Птолемеем Антигон Гонат вступил в тесные политические и торговые отношения с Родосом и Делосом. Эти отношения сохранялись и при его преемниках. Вместе с этим у нас нет никаких оснований говорить о Делосе III в. как о крупном центре хлебной торговли. Буржуазные ученые несомненно преувеличивают роль Делоса в хлебной торговле в III в. Несостоятельность этой точки зрения была доказана Я. А. Ленцманом.[284] Самый маленький из кикладских островов, Делос, имевший исключительно неплодородную почву, не мог собственным хлебом прокормить даже свое незначительное население, доходившее до двух тысяч человек, Делос вынужден был постоянно покупать хлеб.
В период экономического преобладания Египта Кикладские острова снабжались хлебом из Понта. Косская победа Антигона Гоната, датируемая примерно 250 г., отрезала весь [183] Эгейский архипелаг от нильской житницы, после чего наступили большие трудности в снабжении хлебом во всем восточном Средиземноморье.
Около 235 г. македонский ситон (скупщик хлеба) Аристобул из Фессалоники награждается на Делосе венком. Буржуазные ученые видят в этом факте доказательство того, что в это время Делос стал мощным тортовым центром и крупным перевалочным пунктом. В действительности, до середины II в., до разрушения Коринфа, до роста экономических связей Рима с Востоком, до падения Родоса и, прежде всего, до развития рабовладения в Италии мы не можем говорить о расцвете делосской торговли.[285] Я. А. Ленцман высказывает более приемлемую на этот вопрос точку зрения. Он связывает прибытие македонского ситона на остров с ссудными операциями храма Аполлона. Аристобул приезжал добывать деньги на покупку хлеба.[286] При этом нельзя исключить и такую возможность, что в тот период наиболее острых трудностей в снабжении хлебом Македония за оказанную ей ссуду помогла Делосу получить хлеб, за что и получил награду ее представитель. В связи с этим вряд ли правильно категорическое утверждение Ростовцева о том, что именно Делос являлся агентом Македонии по торговле зерном после битвы при Косе и Андросе.[287]
Таким образом, Антигониды не только воевали, но и проводили определенную внутреннюю политику. Они стремились в какой-то степени к развитию хозяйства, к укреплению экономики страны. Кроме разрушительных войн, шел непрерывный созидательный творческий процесс расширения экономики рабовладельческого общества.
К середине III в. хозяйство Македонии стало укрепляться. Довольно широкое развитие получило тогда ремесло и торговля. Это может быть, в частности, подтверждено сильно развитой чеканкой золотых и серебряных монет, проводившейся Антигоном Гонатом и его преемниками. Эти монеты играли в мировом денежном обращении того времени важную роль. Они циркулировали в эллинистическом мире повсюду.[288]
277
М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1169.
278
Plut. Demetr., 10.
279
Plut. Demetr., 20.
280
Плутарх указывает, что до тех пор ни один человек не видел кораблей ни с шестнадцатью, ни с пятнадцатью рядами весел: лишь позднее Птолемей Филопатор (221—204 гг.) построил корабль с 40 рядами весел с 40 тыс. гребцов. Корабль плыл медленно, имел плохую маневренность (см. Plut. Demetr., 43). Плутарх здесь делает явное преувеличение. Известно, что у Александра было много тридцативесельных кораблей, которые, правда, главным образом, были предназначены для перевозки лошадей и переправы войска. (См. Arr., II.7.2, 25.6; V.3.5, 12.4, 13.1; VI.1.1, 2.4, 15.1, 18.3, 20.4; VII.20.7; Diod., XVII.80.3). Во время борьбы за Тир Протей, сын Андроника, прибыл из Македонии на пятидесятивесельном корабле (Arr., II.20.2). {Ссылка на Арриана в книге ошибочна. Исправлена в соответствии с текстом Арриана — HF}
281
Polyb., IV.38.3-7.
282
Б. Н. Граков. Материалы по истории Скифии. 1, ВДИ, № 12, 1939, стр. 247.
283
См. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 1249.
284
Я. А. Ленцман. О хлебной торговле Делоса в III—II вв. до н. э. ВДИ, № 2, 1946.
285
Я. А. Ленцман. Указ. соч., стр. 95.
286
Там же.
287
М. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 631-632.
288
Чеканка этих монет была продолжением чеканки Александра. Интересно отметить, что Антигон в своей чеканке не следовал примеру Птолемеев и Селевкидов. Он и его непосредственные преемники никогда не чеканили монет со своими собственными портретами, чтобы облегчить хождение своих монет в греческих городах.