После смерти Деметрия дела ахейского союза заметно улучшились. Тираны Пелопоннеса потеряли в лице македонского царя Деметрия последнюю надежду и опору и не прочь были отказаться от тирании.[210] Арат ускорял их решимость, неотступно требуя отречения от власти. «Покорным он обещал ценные дары и почет, а упрямых запугивал еще большими бедами и опасностями со стороны ахеян».[211]

В это время афиняне, по словам Плутарха, стремясь освободиться из-под власти Македонии, сами обратились к ахейцам за помощью. Арату удалось убедить командира гарнизона Диогена уступить афинянам за полтораста талантов Пирей, Мунихий, Саламин, Суний.[212] Вскоре, вслед за освобождением Афин, добровольно сложил с себя тиранию аргосский тиран Аристомах. К ахейскому союзу присоединился ряд городов.[213] К нему теперь принадлежали вся почти Аркадия, Арголида, Флиунт, Трезен, Эпидавр и др. В этих местах Македония лишилась своего влияния. Положение изменилось в связи со спартанскими делами, вызванными социальной борьбой и реформами Агиса и Клеомена. На этой почве интересы ахейского союза и Македонии на время совпали.

Как говорит Плутарх, Клеомен хотел «избавиться от эфоров, разделить имущество между гражданами, ввести начала равенства и, пробудив этим Спарту от усыпления, добиться [166] гегемонии над Грецией».[214] Плутарх высказывает предположение, что Клеомен для успеха своих начинаний считал нужным произвести свои преобразования во время военных действий, когда в его руках будет военная сила.[215] Успешной войной он хотел укрепить свое влияние; поэтому и затеял войну с ахейским союзом. Арат, стремясь объединить под гегемонией союза весь Пелопоннес, в том числе Спарту и Аргос, которые оставались неприсоединенными, встретил сопротивление Спарты. Последняя, не испытавшая владычества Македонии, не намеревалась терять своей самостоятельности; более того, она хотела вернуть себе прежнюю гегемонию над Пелопоннесом.[216] В это время устанавливаются дружественные отношения между Спартой и поддерживавшими Клеомена в его военных делах этолийцами.

Арат стал лихорадочно укреплять позиции ахейского союза в Пелопоннесе, для чего необходимо было завладеть Аргосом. В 229 г. Арату удалось присоединить Аргос к ахейскому союзу. Но в 228 г. Клеомен вторгся в Арголиду и опустошил ее. В этом же году ахейцы объявили Спарте войну, известную под названием Клеоменовой войны. Война продолжалась до 221 г. В ходе ее, благодаря своим преобразованиям, Клеомен получил большой авторитет и сочувствие в массах, а силы Арата и его влияние в союзе убывали. Не надеясь собственными силами расправиться с Клеоменом, которому ахейцы были не прочь передать власть, Арат решил, забыв о своей постоянной вражде с Македонией, призвать в Грецию Антигона Досона.[217] По выражению Плутарха, «он бросил себя вместе с Ахейей под ноги македонян, с их диадемами и порфирами, и согласился исполнять приказания сатрапов, лишь бы не подумали, что он исполняет приказания Клеомена».[218]

Клеоменова война явилась в политике Арата и ахейского союза поворотным пунктом. Если раньше Арат вел борьбу с македонянами за освобождение греческих городов, то теперь он сам призывает их на помощь для борьбы с другими греческими государствами, в первую очередь со Спартой. По словам Дройзена, Арат, «этот основатель союзной свободы, сделался прислужником македонского владычества».[219]

Осенью 225 г., когда Клеомен, проведя реформу, с удвоенной энергией возобновил войну, Арат вступил в переговоры с Македонией. Однако переговоры эти велись по некоторым соображениям тайно, через посредство г. Мегалополя. По сведениям Полибия, Арат не хотел, чтобы об этом раньше времени [167] узнали Клеомен и этолийцы; с другой стороны, он старался не показывать, что не надеется на собственные силы ахейцев.[220] В своих целях он и использовал Мегалополь, находившийся в дружественных отношениях с Македонией еще со времен Филиппа и Александра. Это было связано с тем, что Арат не мог рассчитывать на принятие ахейским собранием открытых предложений о союзе с Антигоном, так как ахеяне могли увидеть в этом предложении прямую измену союзу, посягательство на целостность и неприкосновенность его территории. Зная, что мегалопольцы несколько раз подвергались нападениям со стороны Клеомена, Арат не без основания полагал, что ему нетрудно будет убедить Мегалополь обратиться к Антигону и македонянам. Он научил мегалопольцев обратиться к ахейскому союзу с просьбой разрешить им пригласить на помощь Антигона, так как «Клеомен не раз страшно опустошал их округ».[221] Получив разрешение союза, мегалопольские послы, друзья Арата, Никофан и Керкид прибыли в Македонию с тайными инструкциями Арата убедить Антигона в том, что настоящее политическое положение дел в Греции требует вообще дружбы между Македонией и ахейским союзом, так как Клеомен, достигнув гегемонии над Пелопоннесом, потребует гегемонии над всей Грецией, для чего ему необходимо будет сокрушить владычество македонян.[222] Послы указывали, что помощь от Македонии потребуется лишь в том случае, если в борьбу вступят этоляне и ахейцы не в состоянии будут справиться с Клеоменом своими силами. Антигону были даны гарантии о должном вознаграждении за оказанную помощь.[223] Известно, что помощь эта была куплена ценой Акрокоринфа, на что и рассчитывал Антигон. Мегалопольские послы возвратились от македонского царя с положительными известиями о готовности Македонии, в случае согласия ахейского народного собрания, оказать помощь. Предложение мегалопольцев о призвании Антигона ахейским собранием было принято: осуществилось желание Арата, чтобы почин в обращении к «врагам» исходил не от него, а от самого ахейского народа. Таким образом, Арат снял с себя ответственность в случае неудачного исхода дела в будущем.

Вследствие сближения Арата с Македонией Египет прервал связь с ахейским союзом и вступил в союз с Клеоменом, субсидируя его и побуждая продолжать войну.[224]

Клеомен, несомненно, знал о сношениях Мегалополя и ахейского союза с Македонией. Весной 225 г., решив нанести решительный удар своим противникам, он вступил в пределы [168] Мегалопольской области, опустошил ее, затем, пройдя Аркадию, вторгся в древнеахейскую область близ Фар, двинулся к Диме и одержал здесь решительную победу в битве при Гекатомбее.[225] Это было одно из самых больших поражений, понесенных ахейским союзом в войне с Клеоменом. Спартанский царь со своим победоносным войском находился в центре Ахайи. Медлить было нельзя. Арат просит помощи у Антигона. Но македонский царь потребовал прежде сдачи ему Акрокоринфа в качестве опорного пункта для ведения войны в Пелопоннесе. Однако вопреки желанию коринфян невозможно было предать их власти македонян. Переговоры ни к каким результатам не привели, «обсуждение вопроса было отложено».[226] Вследствие таких дипломатических неудач Арат не смог предпринять решительных действий против Клеомена, потому он и отказался от должности стратега, предоставив ее Тимоксену. Если Арат и господствующая верхушка ахейского союза готовы были отказаться от политической самостоятельности во имя сохранения своих богатств и привилегий, то основная масса требовала союза с Клеоменом.[227] Арат всеми силами пытается не допускать Клеомена к власти, но авторитет того все время растет, он занимает один город за другим. Зажиточные ахейские граждане, напуганные волнениями низших слоев, снова избирают Арата на 224—223 гг. стратегом ахейского союза. Арат, получив неограниченную власть, использовал ее для борьбы с социальным движением, возглавляемым Клеоменом. Он отверг предложения последнего о компромиссе и вошел в союз с Антигоном.[228] Антигон отправился в Пелопоннес и, воспользовавшись восстанием против Клеомена в Аргосе, занял Коринф и двинулся вслед за ним. Вскоре Клеомен снова потерял все то, что быстро завоевал. Македонский царь Антигон Досон стал гегемоном ахейского союза.[229] На собрании в Эгаоне ахейцы должны были утвердить за македонским царем владение Акрокоринфом, отдать ему г. Коринф и отказаться от свободы внешних сношений с другими государствами.[230] Без разрешения Антигона нельзя было ни переписываться с каким-либо царем, ни отправлять посольства. Как указывает Плутарх, Арат, кроме того, обязался содержать македонские войска, расположившиеся на зимних квартирах в Сикионе и Коринфе. В честь Антигона были учреждены жертвоприношения, праздники, игры. Плутарх указывает, что Арат в это время подвергся крайне резким порицаниям. «Его обвиняли за то, что ахейцы подарили Антигону Коринф как какую-нибудь [169] деревушку; что они позволили ему разграбить Орхомен и оставить в нем македонский гарнизон, передав Антигону «бразды правления».[231]