Всё вдруг пришло в движение: полицейский метнулся к телефону, Эрик и Донни – к ней. Донни аккуратно и умело устроил Марико полусидя, попутно пояснив де Линту, что при сердечном приступе нельзя укладывать человека. Оглядев кабинет, Донни нашёл аптечку, порылся в лекарствах и дал девушке какую-то таблетку, а сам принялся растирать ей похолодевшую руку. Де Линт, не зная, что ещё придумать, взялся тереть вторую. Марико только слабо улыбалась, откинувшись на импровизированной подушке из свёрнутого пледа. Донни коротко рассказал, где они были.

Когда приехала «скорая», де Линт наконец-то пришёл в себя и начал мыслить связно. Сначала он хотел поехать с Марико в больницу, но взглянул на Донни и понял, что сейчас нужно заниматься им, а о девушке позаботятся врачи. Сказав, что обязательно навестит её утром, он повёз Донни в свой офис. Нужно было найти его в базе пропавших без вести, допросить, отправить в клинику на обследование и, видимо, лечение. Нужно было, наконец, организовать облаву на базу экспериментаторш. Потом – допросы, расследование, работа с прессой, причём, если Скиннер прикажет всячески избегать огласки, эта работа с прессой усложнится в разы... Словом, разбираться с недоразумением в морге придется, видимо, не раньше, чем через неделю, а то и две...

Глава 11

Всю неделю в клинике Марико провела почти в блаженстве, гуляя в парке в часы между ослабевающими муссонными ливнями, часто вместе с Донни, которого поместили сюда же на обследование. Он с энтузиазмом делился тем, что к нему возвращаются профессиональные навыки, и навыки эти, похоже, медицинские!

К концу недели в ФБР выяснилось, что его настоящее имя Луи Саймак, и он действительно закончил интернатуру по хирургии незадолго до похищения.

- Хирургом мне, конечно, уже не быть, - с воодушевлением рассуждал Луи, - но я могу пересдать экзамены, пройти ещё год интернатуры и работать в «скорой», например. Это куда больше, чем я вообще мог ожидать!

На третий день её навестили Агне с женой. Кристен даже всплакнула от радости, рассказав, в каком шоке они были, когда де Линт сообщил им, будто опознал Марико в морге. Она же рассказала, что Агне пришлось забрать к ним домой все её вещи, поскольку миссис Дэвис, получив известие о смерти приёмной дочери, была готова не только с лёгкостью поверить в это, но и попросту выбросить из дома всё, что хоть как-то могло бы напомнить о Марико. В её комнате теперь жила домработница...

Марико не слишком удивилась, хотя такое отношение и было неприятно. Но Кристен с ещё большим удовольствием звала жить в доме её родителей, и Марико не собиралась отказываться.

Всё постепенно приходило в порядок. Головные боли отступили, сердце перестало сбоить и глухо ныть при малейшей физической нагрузке. Донни-Луи тоже чувствовал себя хорошо. Агент, расспрашивавший Марико о случившемся, рассказал, что базу экспериментаторш раскрыли, «стервы» арестованы, а остальные ребята распределены по клиникам. Но Марико было тоскливо.

Эрик ни разу не зашёл к ней с тех пор, как она оказалась в больнице. Марико пыталась утешать себя тем, что у него много работы, но это плохо получалось.

В день выписки забрать её приехал Агне. Марико оставила лечащему врачу свой новый адрес для Эрика. Позвонить ему не решилась.

Всю следующую неделю они с Кристен разбирали и перемывали всё в стареньком домишке. Жена Агне заикнулась было о более серьёзном ремонте, но Марико воспротивилась. Ей нравился неброский, скромный стиль светлых комнат. Он отдавал чем-то послевоенным, немного пыльным, простоватым, но тёплым и уютным.

Занимаясь обустройством дома, Марико непрестанно ждала звонка де Линта. Но за всю неделю он так и не позвонил. После уик-энда Марико настояла на том, что выйдет на работу в офис Кристен. Сидеть и ждать неизвестно чего было слишком тоскливо и, в сущности, глупо. Нужно было налаживать новую жизнь, осваивать новую работу, совмещать её с учёбой.

Так и вышло, что в следующий раз Марико увидела де Линта только через месяц с лишним после выписки из больницы – в зале суда, куда её вызвали в качестве потерпевшей и одного из главных свидетелей. Марико заметила де Линта, когда вышла отвечать на вопросы адвоката и прокурора. Эрик сидел позади стола обвинения, в первом ряду, и смотрел на неё, не отрываясь, с таким странным выражением, что Марико сбилась и на несколько секунд вдруг перестала осознавать происходящее вокруг. Де Линт выглядел одновременно и виноватым, и смущённым, и словно бы рад был её видеть... Эмоции сменялись на его лице так быстро, что Марико, силясь разобраться в них, невольно потянулась к Эрику мысленно и смутно услышала что-то вроде: «Скорее бы закончилось это чёртово дело!..» В этот момент голос судьи вернул Марико к происходящему, пришлось извиняться и переспрашивать, о чём говорил прокурор.

Слушание дела оказалось недолгим. У обвинения на руках было слишком много улик, чтобы растягивать процесс, и приговор был вынесен в этот же день. Марико отпустили домой.

Выходя из зала, она несколько раз оглянулась, пытаясь разглядеть де Линта, но он разговаривал с кем-то и стоял спиной.

Марико вышла на улицу и медленно побрела, не особо задумываясь, куда именно – ей хотелось проветриться после долгого сидения в душном помещении. Вспоминая свою заминку, Марико с удивлением поняла, что с тех пор, как она выбралась с базы экспериментаторш, ей даже в голову ни разу не пришло использовать свои телепатические способности. И только сейчас, когда желание понять происходящее оказалось слишком сильным, она невольно попыталась влезть в голову де Линта.

Интересно, почувствовал ли он?.. Как ей вообще теперь жить с этим умением? Постараться забыть? Но оно наверняка будет проявляться вот в таких ситуациях... Использовать осознанно? Но где этические границы? Да и нужно ли это – знать все мысли пусть даже близкого тебе человека? Не всякий согласится жить рядом с этаким безупречным детектором лжи... Да будем честны – мало кто...

Так ничего толком и не решив для себя, Марико нашла автобусную остановку и поехала домой. А уже подходя к коттеджу, заметила рядом знакомый белый «Мустанг»...

Сердце так дёрнулось, что Марико даже приостановилась, чтобы несколько раз глубоко вдохнуть. Вот и Эрик увидел её и вышел из машины... Марико медленно двинулась вперёд, не зная, чего ожидать. Появившееся закономерное желание прочесть, о чём он думает, Марико сразу подавила. Это было бы... нечестно.

Эрик, спрятав руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок, ждал, пока Марико подойдёт, поглядывая на неё исподлобья.

- Здравствуйте, мистер де Линт, - произнесла она, оказавшись рядом.

- Здравствуй... Можно с тобой поговорить? Или лучше сразу уехать?..

И без телепатии было видно, что де Линт нервничает и чувствует себя настолько виноватым, что выбери она второй вариант – повернётся и действительно уедет прочь насовсем... Но ей не хотелось этого, и Марико сказала:

- Пойдёмте в дом.

Она зашагала вперёд по дорожке, но успела услышать за спиной явственный вздох облегчения. И невольно улыбнулась тайком, тоже с облегчением. Руки, оказывается, дрожали – не с первого раза получилось попасть ключом в замочную скважину. Марико вошла в прихожую, скинула босоножки, жестом пригласила де Линта в гостиную, а сама сбежала на время в кухню под предлогом приготовления чая.

Вернувшись с подносом, Марико застала де Линта разглядывающим коллекцию статуэток на каминной полке. Неловко поставив одну из них и уронив две соседних, Эрик тихо чертыхнулся, навёл порядок и подошёл к столу, ероша чёлку до боли знакомым жестом.

Они сделали несколько глотков горячего зелёного чая в молчании. Наконец, Марико не вытерпела и спросила, глянув на де Линта искоса и с улыбкой в глазах:

- Будете оправдываться?

Он нервно сглотнул и пробормотал, насупившись:

- Мысли читаешь?

Марико улыбнулась:

- К чему? Разве и так не понятно, зачем вы ждали меня с таким виноватым видом?