Но так или иначе, я решил отдать повесть героям. Если герои - эти свои, близкие люди - не поймут и не оценят моего труда, я сдаюсь. Пусть сочиняет веселую и поучительную повесть кто хочет, мне решительно все равно.

Я отправился к дому, куда недавно переехал Комар, и постучал в окно.

- Комар, выйди, пожалуйста, на минутку.

Мой герой, то есть Комар, понял, что произошло что-то необычайное, и тут же появился на крыльце.

- Что случилось? Пожар?

Я торжественно передал Комару тетрадку и сказал:

- Это моя повесть. Прочти внимательно. Будешь выступать на литературном кружке.

- Я не умею выступать, - смутился Комар. - Ты же знаешь…

Еще бы я не знал Комара! Только на заборах и умеет выступать… Но Комару этого я не сказал. Я вежливо пожал своему герою руку и ушел. Комар стоял на крыльце как громом пораженный…

Тетрадка моя переходила из рук в руки. Ребята многозначительно поглядывали на меня и шептались на переменках. Ну что ж, пусть шепчутся. Я ходил по школе с гордо поднятой головой и делал вид, будто ничего не замечаю. Но на сердце было неспокойно. Выносить повесть на суд общественности дело нешуточное.

Но вот наконец в коридоре, чуть повыше столика, на котором с утра до вечера лежит бронзовый колокольчик, появилось объявление:

РЕБЯТА!

Сегодня, в 6 часов вечера, состоится

первое занятие литературного кружка.

Просьба не опаздывать.

Когда я пришел в школу, зал уже был почти полон.

В самом конце стоял длинный стол, а на нем - большая чернильница из учительской и графин. За столом сидели учитель и Иван Иванович. Он увидел меня и дружески кивнул головой:

- Иди сюда, садись рядом.

Ребята услышали и: ахнули. Ну что ж, напишите повесть - будете сидеть в президиуме и вы. А пока терпите и смотрите на меня, Геннадия Пыжова.

Время приближалось к шести. В зал один за другим входили всё новые и новые мальчишки и девчонки. Герои моей повести расположились в передних рядах. Они просматривали свои выступления и шевелили губами, как колдуны. Все страшно волновались. О себе я говорить не буду. И так ясно.

Первым на занятии литературного кружка выступил наш учитель, за ним - Иван Иванович. Сейчас я уже не помню всего, что говорил Иван Иванович, но основные мысли я записал.

- Сегодня, на первом занятии литературного кружка, мы обсудим дневник вашего товарища, Геннадия Пыжова, - сказал Иван Иванович. - Геннадий рассказывал мне, что некоторые ребята смеются над ним, дразнят писателем. Это очень нехорошо. Сегодня будете смеяться над Геннадием, завтра над другим, потом над третьим. Так у нас ничего не выйдет, и литературный кружок рассыплется. Верно я говорю?

- Верно! Правильно! - раздались голоса.

Когда голоса в зале стихли, Иван Иванович сказал:

- Пыжов называет свой дневник повестью. Это неверно. Повести у Геннадия не получилось. Для того чтобы писать настоящие литературные произведения, у него еще очень мало знаний и опыта. Вот смотрите, что писал Максим Горький иркутским ребятам: «Нужно учиться писать о людях и жизни так, чтобы каждое слово пело, светилось, чтоб лишних слов в фразе не было, чтобы каждая фраза совершенно точно и живо изображала читателю именно то, что вы хотите показать». С этой задачей Геннадий не справился. И все же в дневнике много интересного и по-учительного. Я имею в виду не только рассказы Геннадия о тайге, Ангаре, Байкале. Жизнь и поступки ребят, которых описывает Геннадий, тоже поучительные. Главное действующее лицо дневника - сам Геннадий Пыжов. У Геннадия немало отрицательных качеств, но есть и положительные. Вы знаете его лучше меня и скажете об этом сами. На нашем занятии присутствуют все персонажи дневника Пыжова. Говорить о них я тоже не буду. Попробуйте разобраться сами, что они делают хорошо, а что плохо. Желательно, чтобы здесь выступили и ребята, которых Геннадий описал в дневнике. И последнее: за работу Геннадия, я уже говорил ему об этом, пятерку поставить нельзя. В тетради Пыжова четыреста семьдесят шесть орфографических и синтаксических ошибок.

По залу, будто ветер, прокатился шепот. Ребята качали головами и смотрели на меня, как на убийцу. Что же это такое? Разве повести так обсуждают!

После выступления Ивана Ивановича к столу подошел Комар. Когда он встал с места, я сразу подумал: «Держись, Генка, сейчас он разделает повесть в пух и прах!» И я не ошибся. Комар подсыпал мне перцу в суп.

- Генка описал меня очень плохо, - сказал Комар. - Гадости замечает, а когда хорошее сделаю, не видит.

- Что ты хорошее сделал? - возмущенно спросил я.

- Картину разве плохую нарисовал? В учительской висит. Каждый день туда за двойки вызывают, а ты не видишь.

- Меня каждый день не вызывают.

- Ты лучше молчи! Сам говоришь, что я герой, а сам вот что… Какой я герой, если у меня даже имени нет!

- Разве у тебя нет имени? - спросил Иван Иванович.

- Конечно, нет… То есть на самом деле есть, а в тетрадке нет. Это Генка нарочно все сделал.

- Может, Геннадий не знает твоего имени? - спросил Иван Иванович.

Комар пожал плечами и обернулся ко мне:

- А ну, писатель, скажи: знаешь ты мое имя или нет?

- Знаю. Тебя зовут Аркадий.

- Почему же ты в повести так не пишешь?

- В повести уже есть один Аркадий.

- Пусть хоть десять будет! Талантливый писатель каждого Аркадия может описать, а ты не писатель, а…

Хорошо еще, что Иван Иванович вовремя остановил этого болтуна.

- Аркадий Комар, - сказал он, - я не разрешаю тебе оскорблять товарищей на литературном кружке.

- А почему он всех оскорбляет? И Степку и Люську А моего отца он назвал «малый». Разве не обидно? Степка мне сегодня сказал: «Раз он такой зазнайка, не выступай совсем». Но я не могу молчать. Пыжов не только хвастун, но и белоручка. Вспомните, как он вел себя, когда жил у Степки. Даже избу не хотел подметать!

- Это ты уже врешь, - возразил я. - Избу я подметал. Пусть Степка сам скажет.

С места поднялся Степка:

- Плохо, однако, подметал. Из-под палки… А так он парень хороший. Ты, Комар, брось..,

- Ну вот, а я вам что говорил! - подхватил Комар. - Сейчас еще не то узнаете. Сейчас я вам о пылесосе расскажу…

Иван Иванович насилу остановил Комара.

- Аркадий Комар, - сказал он, -ты выступаешь целых пятнадцать минут и до сих пор ничего не сказал о дневнике Пыжова.

- А что я буду говорить о дневнике?

- Скажи, что тебе нравится, что плохо. Нравится тебе дневник или нет?

Вопрос Ивана Ивановича застал Комара врасплох. Он долго молчал и наконец неохотно, как будто его тянули щипцами за язык, сказал:

- Нравится. Только в нем нет ничего поучительного.

- Почему ты так думаешь?

- Потому. Он из словарей и энциклопедий все повыписывал.

- Что именно он выписал?

- Глубину Байкала и рыбу голомянку.

- Аркадий Комар, по-моему, ты неправ. Геннадий был на Байкале и рассказывает о своих впечатлениях.

- Все равно это не поучительно. Если бы он сам мерил глубину, тогда дело другое…

- Ну хорошо, а что тебе все же нравится в дневнике?

- Он смешной и интересный.

- Ну вот, теперь ясно. Ты все сказал?

- Нет, не всё.

- Что еще хочешь добавить?

- Пусть Генка вычеркнет себя из тетрадки.

Иван Иванович улыбнулся:

- Главное действующее лицо из дневника вычеркнуть нельзя.

Комар долго молчал, думал и наконец сказал:

- Пусть вместо главного действующего лица в тетрадке будет Степка. Степка лучше Пыжова.

Иван Иванович долго разъяснял Комару, что в дневнике, так же как и в художественном произведении, нельзя заменить одни действующие лица другими, но Комар так ничего и не понял. Он недовольно отошел от стола, сел рядом со Степкой и пригрозил:

- Если дневник когда-нибудь напечатают, я Генку сам вычеркну. Вот посмотрите!

Никогда я не думал, что у меня может быть столько неприятностей и хлопот с моими героями.