— Не нужно, — мягко улыбнулся Володя, не спуская с меня глаз, — она хорошая девочка, умная, все понимает. Правда, Мария? Ты ведь не хочешь, чтобы с твоим шефом случилось несчастье?

Я ничего не ответила и стала смотреть в окно. Володя открыл «бардачок», в глубине которого я заметила пистолет, достал трубку сотового и набрал номер.

— Все в порядке, шеф. Мы уже двигаем к вам. О’кей. — Он отключил телефон и положил обратно.

Мы ехали по Сретенке в сторону Садового кольца. День был теплым и солнечным, по тротуарам куда-то спешили прохожие, у пивного ларька мужики жадно пили пиво из кружек, какие-то молодые ребята приставали к девчонкам, те весело смеялись, ничего не имея против, кто-то выходил из магазина с коробками в руках — в общем, все шло своим чередом и всем было хорошо. Кроме, разумеется, меня, которую везли на заклание. На Садовом мы повернули, перестроились в крайний ряд, набрали скорость и понеслись, обгоняя машины, к месту моей казни. Окна были закрыты, но работал кондиционер, и было прохладно. Володя уже смотрел на дорогу и молчал, как и все остальные. Мои «кавалеры» по бокам сидели, отвалившись в стороны, и таращились в окна. От них неприятно пахло потом, смешанным с мужской туалетной водой. Не выдержав пытки, я открыла сумочку, достала дезодорант и побрызгала на обоих. Они даже не шелохнулись. В голове моей было совершенно пусто, ни о чем думать не хотелось. Лишь где-то в глубине подсознания маячила мысль о том, что до места мы все равно не доедем. Как это произойдет, я еще не знала, но пальцы на моих руках уже сами собой начали потихоньку разминаться, готовясь к чему-то. Вообще мои руки жили сами по себе, как бы отдельно от меня. Может, потому что это были руки Пантеры, а не мои? В минуты опасности они начинали действовать самостоятельно, защищая хозяйку от всяческих грозящих ей неприятностей. Впрочем, ноги были не лучше. Вот и сейчас я с удивлением увидела, как левая рука опять залезла в сумочку, вынула дезодорант, тело повернулось к сидящему справа бугаю, и пальцы нажали на распылитель. Из флакона брызнула пахучая струя. Парень, как и в первый раз, даже не посмотрел в мою сторону. В следующее мгновение указательный палец правой руки с остро отточенным металлическим ногтем метнулся под мышку мордоворота, прошел между ребер и вонзился ему в сердце. Тот, как сидел, так и остался сидеть, даже не дернулся, только глаза закрылись и тело слегка обмякло. Достав платочек, я вытерла палец и повернулась к другой жертве, держа дезодорант в левой руке. Совсем еще молодой бандит лет двадцати двух смотрел в окно и ни о чем не подозревал. Жалости к ним у меня не было. Сами напросились.

— Эй, — я легонько дотронулась до его плеча, — повернись, я тебя побрызгаю, а то дышать невозможно.

— Перед смертью не надышишься, куколка, — раздался спереди ехидный голос Игоря. — Между прочим, это из-за тебя мы вспотели, ты в курсе?

— Ну пожалуйста, — попросила я жалостливо.

— Ладно, Кулек, пусть потешится, — разрешил Игорь.

Они с Володей неотрывно смотрели на дорогу и ничего происходящего сзади видеть не могли. Когда Кулек нехотя повернулся ко мне всем корпусом, я брызнула ему в лицо и, когда он зажмурился, проделала ту же операцию, что и с его товарищем справа. Он беззвучно отвалился на спинку и замер. Теперь на заднем сиденье я была одна. Машина на большой скорости мчалась вперед по Садовому, за окном плотным потоком неслись легковушки и грузовики, в воздухе стояла автомобильная гарь, а во мне начали происходить изменения, как всегда бывало после убийства. Я начала превращаться в Пантеру. Обратного пути уже не было, оставалось только идти вперед, до конца, а там будь что будет. Никаких особых планов у меня не было, я действовала больше автоматически или инстинктивно, стараясь защитить себя от насилия, и Пантера не могла остаться в стороне.

— Долго нам еще ехать? — невинным голосом спросила я, нагибаясь вперед, между спинками передних сидений.

— Что, на тот свет не терпится? — усмехнулся Игорь. — Не торопись, туда всегда успеешь.

— Ну а все-таки?

— Еще примерно полчаса, — не поворачиваясь, бросил Володя.

— Спасибо, — от души поблагодарила я и нежно провела ладонью по его щеке. — Какое у тебя лицо красивое…

— Какое уж есть, — буркнул он смущенно, но не отстранился.

— Нет, я серьезно. И шея у тебя очень красивая. Бычья, я бы сказала, шея, мужская.

Я провела пальцами по его мускулистой шее. Судя по всему, ему это не было неприятно, он даже слегка улыбнулся и неловко повел плечами. Я незаметно вдавила палец в потайную точку на сонной артерии. Володя тут же отключился.

— И вообще, ты весь очень красивый мужчина, — закончила я, осторожно укладывая его голову на спинку сиденья, чтобы она не свалилась набок. — Мне такие всегда нравились.

— А такие, как я, тебе не нравятся? — хохотнул Игорь, и я повернулась к нему.

— Такие, как ты, вызывают у меня отвращение, — процедила я. — Выруливай к обочине и останови машину.

— Не понял, — удивленно протянул он, глядя на меня в зеркало. — Мужики, она, кажется, оборзела. Слышь, Володь?

Он бросил взгляд на напарника, и глаза его еще больше округлились: тот сидел с закрытыми глазами и не шевелился. Лицо его было белым как мел.

— Эй, друган, ты спишь, что ли?! — ошарашенно воскликнул Игорь и потряс его за руку. Володина голова тут же свалилась набок. — Ё-моё, братан, да что с тобой?! Кулек, Санек, а вы чего там сидите?! — Он обернулся назад.

— Они тебе уже не помогут — оба мертвы, — бросила я. — Останови машину, пока не вырвала тебе глотку. Живо!

Выбросив вперед руку с растопыренными пальцами, я царапнула по передней панели. На мягком пластике остались глубокие борозды от ногтей. Увидев это, Игорь судорожно сглотнул, побледнел и начал сворачивать с Таганской площади на Волгоградский проспект. Перестроившись в первую полосу, он, однако, не остановился, а продолжал медленно ехать вдоль обочины.

— Может, все-таки остановишься? — спросила я, потеребив мочку его маленького уха.

— Зачем? — хрипло спросил. — Чего ты хочешь?

— Поговорить.

Он вдруг резко двинул локтем назад, намереваясь ударить меня по лицу. И ведь ударил бы, не обладай я отменной реакцией. Отстранившись, я тут же подалась вперед, схватила его всей пятерней за ухо и крутанула. Боль, должно быть, была адская, потому что несчастный завопил как резаный, машина завиляла по дороге, перескочила через бордюр и наконец остановилась, едва не врезавшись в фонарный столб. Я отпустила ухо и удовлетворенно проговорила:

— Ну вот и славненько. А теперь поговорим.

— Сука! — простонал он, зажимая рукой искореженное ухо. — Ты мне за все ответишь!

— Отвечу. Но сначала ты скажешь, где мой босс.

Его правая рука оторвалась от уха и метнулась к «бардачку», где лежал пистолет. Хоть этот наглый тип и был очень сильно напуган, но сдаваться, как видно, не собирался. Верный пес… Узнать бы еще, кто его хозяин. Я ткнула сзади пальцем в мышцу его накачанного плеча, и рука тут же безвольно упала на сиденье. Он с удивлением уставился на нее, ничего не понимая, и пробормотал:

— Что за черт?

— Успокойся, дорогой, или мне придется прикончить и тебя. Говори, куда отвезли моего босса?

— Кто ты такая? — дрожащим голосом сипло спросил он, разглядывая меня в зеркале. — Как ты их всех убила? Ты что, из спецназа?

— Нет, я агент ЦРУ, — усмехнулась я. — Так что вы здорово влипли, ребята.

Глаза Игоря расширились, губы дрогнули, и он растерянно проговорил:

— Первый раз встречаю живого агента ЦРУ… Вас всех там так готовят?

— Всех. Так что у вас нет ни единого шанса. Лучше скажи мне все и останешься жить…

Не успела я договорить, как этот шустрый мерзавец распахнул дверцу и вывалился наружу. Вскочив на ноги, он, расталкивая прохожих, бросился по тротуару наутек в сторону Таганской площади. Я сидела, зажатая с двух сторон мертвыми телами, и могла только наблюдать, как он, свернув в ближайший проем между домами, быстро исчез из поля моего зрения. Гнаться за ним было поздно, бессмысленно, да и у меня не было никакого желания носиться по улицам за человеком, который все равно вряд ли что-то расскажет. Пусть бежит…