Поплевав на широкие ладони, Лагутин снова взялся за топор и невозмутимо повел плечом:
— Будет приказ — можно и голову…
Аркадий Аркадьевич смущенно кашлянул и молча зашагал в сторону дома.
Около полудня из Москвы наконец-то привезли Дубровину. Едва взглянув на нее, полковник Сошников с облегчением понял, что дело в шляпе. Вскоре он уже держал в руках этот загадочный браслет.
— Какая замечательная работа, — любуясь витиеватым рисунком, невольно заметил он. — Похоже, это старинная вещь?
— Подделка, — равнодушно бросил один из Лагутинских орлов.
Присмотревшись ко внутренней стороне изящной вещицы, Аркадий Аркадьевич разглядел таинственный ряд награвированных там почти неприметных цифр. И торжествующе улыбнулся. Отныне тайна недосягаемого сейфа была у него в руках! Настороженно озираясь по сторонам, в двух шагах от него стоял живой ключ от этой разгаданной тайны — в лице весьма симпатичной, хотя и столь же упрямой молодой особы. А на раскрытой ладони полковника Сошникова, тускло поблескивая золотом, лежал долгожданный шифр.
— Что ж, Анастасия Юрьевна, — благодушно произнес Аркадий Аркадьевич. — Вы свое обещание выполнили. Теперь, как говорится, моя очередь… — И обратив взгляд на специальную сотрудницу, коротко распорядился: — Ирина Леонидовна, проводите гостью…
— А это куда девать? — недоуменно спросил один из сопровождавших Дубровину молодцов.
Только теперь полковник Сошников с удивлением заметил у того в руках серого карликового пуделя. И на мгновение нахмурившись, неожиданно улыбнулся:
— А это кстати… Чрезвычайно кстати! Анастасия Юрьевна, возьмите с собой вашу собачку…
Когда Дубровину увели, Аркадий Аркадьевич, собрав своих орлов, принялся деловито отдавать им новые распоряжения. В сущности, все было уже давно готово. Оставалось лишь распределить людей и дать ход заключительной фазе операции.
Совещание длилось не больше получаса. По окончании его полковник Сошников всех распустил и, самодовольно потягиваясь, не спеша подошел к окну.
На качелях, с девочкой на руках, сидела Дубровина. Вокруг весело скакал и резвился карликовый пудель.
Распахнув окно, Аркадий Аркадьевич с наслаждением вдохнул полной грудью целительный лесной воздух и деликатно прервал трогательную идиллию.
— Анастасия Юрьевна, — с дружелюбной улыбкой позвал он. — Будьте любезны! Еще на два слова…
Эти заключительные «два слова» Дубровина приняла неожиданно спокойно. Во всяком случае, куда спокойнее, нежели предполагал полковник Сошников.
— Прежде чем мы с вами благополучно расстанемся, — дипломатично начал он. — Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. К сожалению, Анастасия Юрьевна, вы единственный человек, способный оказать нам эту неоценимую услугу. Поэтому я убедительно вас прошу не отказываться…
Расстегнув свою неизменную папку для бумаг, Аркадий Аркадьевич принялся неторопливо раскладывать на дачном столике разнообразные документы.
— Итак: вот ваш загранпаспорт и все необходимое для пересечения границы…
С тревогой наблюдая за его приготовлениями, Настя сделала взволнованное движение. Но один из плечистых молодцов тотчас положил ей пудовую руку на плечо.
— Успокойтесь, пожалуйста! — невозмутимо продолжал полковник Сошников. — Все, что вам остается сделать — это совершить с нашими людьми небольшое приятное путешествие в… Швейцарию! Вы ведь не бывали в Швейцарии, Анастасия Юрьевна? — усмехнулся он.
— Вы… Вы же обещали! — сдавленно выкрикнула Настя.
— Совершенно верно, — подтвердил Аркадий Аркадьевич. — Я обещал, что ваша дочь вернется домой, если вы безоговорочно выполните все наши условия… Не так ли, Анастасия Юрьевна?
Настя взволнованно прикусила губу.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее полковник Сошников. — Это путешествие займет у вас немногим более суток. Только туда — и обратно!
— А моя дочь? — недоверчиво спросила Настя.
— Девочка останется здесь… До вашего возвращения, разумеется, — развел руками Аркадий Аркадьевич. — Как вы могли убедиться, мы обеспечили ей прекрасные условия…
Все было разыграно, как по нотам, и Дубровиной поневоле пришлось согласиться. Однако напоследок, когда полковник Сошников уже распорядился отвезти ее домой и помочь собрать в дорогу необходимые вещи, эта строптивая девчонка, приблизившись к Аркадию Аркадьевичу, пристально заглянула ему в глаза и с презрительной жалостью спросила:
— Скажите… Вы всегда так поступаете? Вы… способны не лгать… Хотя бы самому себе?!
Уязвленный этим тихим замечанием до самой глубины души, Аркадий Аркадьевич неожиданно смутился и, не простившись, задумчиво зашагал к своей машине.
Благодушное настроение триумфатора было самым возмутительным образом надолго испорчено.
27
Доверившись Вадиму, Настя мужественно старалась при любых обстоятельствах сохранять спокойствие и по возможности ничему не удивляться. Между тем, поводов для удивления было у нее предостаточно; было отчего и струхнуть.
Дав ей возможность короткого свидания с Зайкой, зловещие похитители решительно взяли Настю в оборот. Как она вскоре убедилась, все у них было четко, почти по-военному организовано, все запланировано и выполнялось с неукоснительной методичностью. Казалось, Настя имеет дело даже не с преступной группировкой, но с великолепно отлаженной машиной, движущейся напролом к некой таинственной цели. Но цель эта совершенно не интересовала Настю. Единственное, чего она с нетерпением ждала — это когда же наконец вмешается Вадим и вырвет их с Зайкой из цепких когтей этого безжалостного и коварного чудовища.
Следуя распоряжениям полновластного инквизитора, плечистые молодцы отвезли Настю домой и довольно бесцеремонно помогли ей собраться в дорогу. Взять было позволено лишь самый необходимый минимум вещей, для укладки которых Насте вручили небольшой, но очень изящный кожаный чемодан. Впопыхах она, разумеется, о многом позабыла. Но выбирать не приходилось. И уже не принадлежа себе, Настя полностью смирилась со своей участью.
Вечером дюжие сопровождающие отвезли Настю в аэропорт и передали с рук на руки другой, хоть и небольшой, но тоже прекрасно организованной группе своих сообщников. Это были трое весьма респектабельных молодых людей в модных и дорогих костюмах — на вид куда более любезных и миролюбивых, чем предыдущие, но с такими же цепкими хладнокровными глазами. И еще красавица-блондинка Настиных лет, на удивление приятная и с большим вкусом одетая.
Перед посадкой в самолет Настю проводили в какое-то специальное помещение, наподобие гримерной, где две молчаливые женщины в белых халатах за полчаса основательно привели в порядок ее лицо и прическу. Впервые за несколько последних сумасшедших недель Настя наконец взглянула на себя в зеркало без внутреннего содрогания и жалости. И если бы не обреченная усталость, застывшая в васильковых глазах, ее без преувеличения можно было бы назвать прежней цветущей красавицей.
Вскоре, Настя, в окружении новых своих конвоиров, уже сидела в суперкомфортабельном салоне гигантского авиалайнера какой-то зарубежной компании. К самолетам ее неизменно тянуло с детства. Помнится, в школе Настя одно время даже мечтала стать стюардессой. Однако летать ей до сих пор пришлось до обидного мало. Единственный раз, — когда они с мамой выбрались на три недели в Крым. Настя было еще маленькая, но ни капельки не боялась. И впоследствии ей часто вспоминались эти незабываемые ощущения. Разумеется, тот скромный перелет из Москвы и обратно не выдерживал никакого сравнения с предстоящим ей нынешним путешествием. Жаль только, что совершалось оно при столь драматических и печальных обстоятельствах.
Когда самолет с громоподобной мощью легко поднялся в воздух, Настя устало запрокинула голову на спинку уютного мягкого кресла и попыталась забыться. Что ждет ее впереди? Какие новые испытания? И будет ли конец этому бессмысленному хождению по мукам?!
А впереди была Швейцария. Омытый утренним дождем, ослепительно сверкающий чистотой ультрамодерновой аэропорт. Стремительная гонка на огромном лимузине среди изумительно живописных горных пейзажей.