Без четверти девять, дрожа от волнения и страха, Настя вышла из дома и напрямую, через дворы, отправилась к Измайловской площади.
Возле книжного магазина на противоположной ее стороне лениво орудовал метелкой одинокий дворник. По пустой проезжей части рассеянно бродила стайка голубей.
Непослушною рукой Настя извлекла из сумочки сигарету. Господи, только бы они приехали! Только бы это не была очередная жестокая шутка…
Однако шутить неизвестные похитители, похоже, были явно не намерены.
Ровно в девять, с фантастической, почти военной точностью, из-за угла кинотеатра бесшумно выскользнул лоснящийся темно-вишневый «мерседес» и остановился напротив книжного магазина. Перепуганные голуби опрометью метнулись в небо.
Уронив окурок, Настя, прижимая руки к груди, завороженно зашагала через площадь и едва не угодила под машину.
— Тебе что, жить надоело, идиотка?! — крикнул ей вслед разъяренный водитель.
Но Настя ничего вокруг не слышала и не видела. Ничего, кроме неприметно приоткрывшейся при ее приближении округлой глянцевитой двери «мерседеса». И взявшись за ручку, она осторожно распахнула эту дверь и замерла.
— Ну, чего вылупилась? — послышался изнутри презрительный мужской голос. — Садись, мать твою…
Через минуту, стиснутая с обеих сторон железными плечами двух угрюмых стриженных молодцов, Настя покачивалась на заднем сидении мчавшейся во весь опор автомашины.
Прежде чем ей завязали глаза, Настя успела заметить, что похитители меньше всего походили на заурядных мафиозного типа бандитов. Молодые крепкие парни, одетые с повседневной простотой, они скорее напоминали военных, при этом основательно задерганных и невыспавшихся. Всю дорогу они негромко беседовали между собой о вполне мирных вещах. Поминали недобрым словом какого-то Аркашу, который изрядно их з… Однако ни словом не обмолвились о Зайке. Настю похитители попросту не замечали, будто ее и вовсе не было. И не чувствуя по отношению к себе ни малейшей угрозы, она понемногу успокоилась, и, превозмогая настойчивое желание спросить их о судьбе дочери, как и было велено, мужественно хранила молчание.
Ехать пришлось немногим больше часа. Не имея представления, куда ее везут, Настя лишь по доносившимся снаружи разнообразным звукам постепенно догадалась, что город остался позади и место назначения, вероятно, находится где-то в ближнем Подмосковье. Плавный поворот направо и несколько минут езды по овеянной лесными ароматами тихой дороге убедили Настю, что она не ошиблась. Вскоре, плавно покачнувшись, машина остановилась. И один из похитителей слегка толкнув Настю локтем в бок, небрежно бросил ей:
— Выходи…
Поддерживаемая под руку, Настя вслепую прошла по гладко заасфальтированной дорожке, осторожно взошла на гулкое крыльцо, и в сопровождении своих конвоиров оказалась в небольшой комнате, где, как она почувствовала, ее уже дожидались несколько человек.
— Добро пожаловать, Анастасия Юрьевна, — с печальным вздохом произнес усталый и необычайно знакомый голос. И услышав его, Настя невольно вздрогнула.
Затем ей развязали глаза, и девушка взволнованно огляделась.
Это был пахнущий свежеоструганным деревом уютный дачный домик, за окнами которого дышало бальзамическим ароматом зеленое море хвои. В основательно прокуренной комнате, куда ее приведи, выжидающе замерли несколько угрюмых плечистых молодцов, наподобие тех, что приехали с Настей. Но Зайки почему-то не было.
— Где моя дочь… Что вы с ней сделали? — задыхаясь, спросила Настя.
— Успокойтесь, Анастасия Юрьевна, — устало произнес тот же знакомый голос. — Вам же обещали, что с ней ничего не случится.
Только теперь Настя заметила вставшего из кресла-качалки высокого невзрачного мужчину с кошачьими повадками и едва не ахнула от изумления. Это был он — ее инквизитор! Он же — телефонный мастер. Он же — озабоченный судьбою Насти сотрудник милиции…
— Вы?! — потрясенно выдохнула она.
— Помнится, Анастасия Юрьевна, я вас предупреждал, — невозмутимо заметил он, — что в случае вашего упрямства подобная встреча может оказаться неизбежной. Но вы, очевидно, не придали этому значения…
— Где моя дочь?! — наотмашь, словно давая пощечину выкрикнула Настя.
Вместо ответа печальный инквизитор, поскрипывая половицами, подошел к окну и невозмутимым жестом указал на улицу.
— Как видите, она в полном здравии…
Метнувшись следом, Настя едва не высадила лбом пыльное стекло — несмотря на жару, окна в этой комнате были плотно закрыты, — и облегченно перевела дух.
На неподвижных качелях, спиной к дому, отрешенно сидела Зайка — маленькая, жалкая, потерянная. И при виде ее Настино сердце на мгновение сжалось от мучительной боли. Но тотчас в груди у нее душной волной закипела бессильная ненависть. Потому что рядом с девочкой, по-отечески возложив ей руку на плечо, стоял Валерий Михайлович! И с елейной улыбкой что-то ласково ей говорил. Интуитивно повернув голову, он внезапно встретился взглядом с Настей и со вздохом незаметно сделал свободной рукой недвусмысленный жест, как бы снимая с себя всякую вину за то, что его настойчивые предупреждения оказались тщетны.
Закрыв глаза, Настя внутренне содрогнулась от окружавших ее подлого вероломства и невозможной лжи. Кому же она могла верить? Кто ее настоящий друг? Когда весь этот бесконечный обман кончится?!
— Что… — проглотив комок, глухо спросила Настя. — Что еще я должна вам рассказать?
— Правду, Анастасия Юрьевна, — с заметным облегчением пояснил инквизитор. — Только правду… Например, какой памятный подарок вы привезли минувшей осенью из Ниццы?..
За несколько часов обстоятельного и беспрерывного допроса Настя поневоле выложила все. Иного выхода у нее попросту не было. Ибо от этого зависела жизнь ее любимой дочери. И Настя как никогда обостренно чувствовала, что коварные похитители не остановятся ни перед чем, чтобы добиться своего.
— Ну, что же, — с удовлетворением заключил, покачнувшись в кресле, Аркадий Аркадьевич, — полагаю, теперь вы действительно рассказали нам всю правду… Эх, Анастасия Юрьевна, — сокрушенно вздохнул он. — А ведь вы могли бы сделать это значительно раньше. И тем самым избавить и себя и многих других от чрезвычайно неприятных проблем… — И после небольшой паузы перешел к делу: — Стало быть, теперь вам остается срочно выкупить этот замечательный браслет и передать его нам… Кстати, деньги у вас есть? — мимоходом поинтересовался он.
Безжизненно бледная, Настя машинально кивнула.
— В таком случае, постарайтесь сделать это как можно скорее, — настоятельно подчеркнул он, вставая. — И не забывайте: ваша дочь вернется домой только тогда, когда эта вещичка окажется у нас… Так что не взыщите — но пока я с вами не прощаюсь. — И сделав неприметный знак одному из плечистых молодцов, хранивших гробовое молчание, усталый инквизитор, потягиваясь, вышел на веранду.
В тот же миг Насте решительно завязали глаза и довольно бесцеремонно вытолкнули на улицу. И как ни больно ей было уезжать, так и не повидавшись с Зайкой, ничего другого Насте ее мучители не предложили.
И только по дороге в Москву она осознала весь отчаянный ужас создавшейся ситуации. Ни о каком выкупе браслета не могло быть и речи! Ведь респектабельный покупатель, разумеется, не оставил Насте своей визитной карточки. А искать его наугад в многомиллионном городе было так же бессмысленно, как в темноте нащупывать иголку в стоге сена…
Скоро ее неумышленный обман неизбежно будет раскрыт! И Настя боялась даже подумать — что в этом случае ожидает Зайку. Надеяться оставалось только на чудо. Разве до сих пор не случалось в ее жизни чудес?! И мало надеяться — необходимо верить! Верить всем сердцем, всеми силами души…
И до крови прикусив губу, Настя мысленно взмолилась своей небесной покровительнице. В эти пронзительные минуты она и в самом деле не сомневалась, что вера способна двигать горы.
Угрюмые молодчики высадили ее на прежнем месте, возле книжного магазина. Взглянув на часы — было начало третьего, — Настя опрометью пустилась домой, одержимая каким-то неизъяснимым предчувствием, что чудо непременно случиться, вернее уже случилось.