— Простите великодушно, любезный мой…

— Вадим Николаевич, — поспешно вставил Глеб.

— …но я вынужден вас разочаровать, — продолжал хозяин. — Это всего лишь искусная подделка под старину. Да-с. Хотя и чрезвычайно симпатичная…

— Меня, в общем-то не это интересует.

— А что же, позвольте полюбопытствовать?

— Там что-то написано, — пожал плечами Глеб. — Вот я и хотел бы узнать — что?

— Только и всего?! — удивился хозяин. — Нет ничего проще!

И повертев в руках браслет, принялся монотонно бубнить что-то по-китайски. Внезапно на лице у него появилась мягкая улыбка.

— Замечательные стихи… — вздохнул хозяин. — У того, кто изготовил этот браслет, отменный вкус по части древней китайской поэзии… — И заметив недоуменный взгляд Глеба, пояснил: — Это прекрасное четверостишие по традиции приписывают одному малоизвестному, но подлинно гениальному поэту эпохи Танской династии. Впрочем, имя его вам все равно ничего не скажет… Человек с трагической судьбой, большую часть жизни он провел в изгнании. В своем роде, это китайский Франсуа Вийон. Любимый народом, он не очень-то жаловал тогдашних правителей Поднебесной. И поплатился за это… Считается, что эти стихи были написаны им незадолго до гибели… Какая пронзительная тоска по жизни! Какое неизбежное предчувствие смерти! Вот послушайте:

Весь последующий день Глеб невольно повторял про себя эти щемящие строки.

Ему необыкновенно живо вспомнился Князь. Их последняя встреча. Короткий разговор перед прощанием. Как оказалось, навсегда…

— Что такое, если разобраться, наша жизнь? — задумчиво спросил он тогда. — Просто тихий всплеск… Мимолетный след лодки на речной глади…

Ближе к вечеру Глеб по обыкновению припарковал машину неподалеку от серой пятиэтажки возле Измайловского парка. Скоро должна была вернуться домой эта непутевая девчонка. И Глеб хотел напоследок убедиться, что с нею все в порядке.

Как предусмотрительно он поступил, когда накануне, изрядно рискуя засветиться, ненароком заглянул в ее подъезд и незаметно пристроил к телефонной распределительной коробке крошечную электронную игрушку! Благодаря этому Глеб своевременно оказался в курсе ее ближайших планов. И в голове у него незамедлительно вспыхнула блестящая идея.

«Стало быть, в Питер собралась, сестренка, — подумал он. — Вот и славно. Поближе к окну Европы, ха-ха! А нам туда и надо… Что ж, посиди, родная, у окошечка. А мы тебе пока загранпаспорт организуем, как положено. И махнем все вместе — из окна, да по Европам…»

Из машины Глебу была прекрасно видна вся уходящая вниз тихая улица, на которой жила его подопечная. Чтобы попасть домой, девчонка неизбежно должна была появиться в поле его зрения. Во время вчерашней встречи в ломбарде Глеб невольно отметил, что наяву она значительно симпатичнее, чем под прицелом мощного бинокля или на экране видеомагнитофона. Славная девчонка. Того выразительно русского типа, какой особенно любил Князь. И зачем она только отрезала косу?

Внезапно, точно привлеченная его мыслями, из-за угла дома медленно показалась Настя. И заметив ее, Глеб от неожиданности вздрогнул и насторожился.

С первого взгляда он понял, что случилось неладное. На девчонке не было лица. И шла она как-то отрешенно, словно лунатичка.

Стоп! А где же ее дочь? Ведь она, помнится, за малышкой поехала?!

Едва Настя скрылась в подъезде, Глеб поспешно надел наушники и включил подслушивающее устройство. Вот негромко лязгнула замком входная дверь. Жалобно заскулил брошенный на произвол судьбы карликовый пудель. Глухо шлепнулась на пол дорожная сумка. Что же, черт побери, случилось?!

И тут в напряженной тишине прослушиваемой квартиры пронзительно взорвался телефон. Бросившись к нему сломя голову и что-то по дороге опрокинув, девчонка судорожно сдернула трубку. Глеб тотчас переключился на другой канал.

— Алло! — услышал он пересохший безжизненный голос Насти. — Я слушаю…

Трубка зловеще кашлянула. И после небольшой паузы низкий мужской голос безоговорочно произнес:

— Твоя девчонка у нас… Если ты сделаешь все, что мы тебе скажем, с ней ничего не случится… Уразумела?

— Да… — бездыханно повторила Настя.

— И не вздумай поднимать шума… Все равно не поможет… Слушай сюда: завтра в девять утра на Измайловской площади, возле книжного, тебя будет ждать машина. Темно-вишневый «мерседес». Садись в нее и не задавай лишних вопросов… Чего молчишь? Уразумела?!

— Да… — чуть слышно повторила Настя. — Я приду…

— И не забудь рожу припудрить, — злорадно усмехнулся мужчина и повесил трубку.

Глеб с раздражением выключил аппаратуру. Черт побери! Эти обнаглевшие типы его все-таки опередили. Теперь можно было не сомневаться, что завтра же они расколют девчонку по всем статьям и потребуют у нее браслет. Только бы дуреха догадалась…

Вынув из кармана злополучный браслет, Глеб задумчиво взглянул на таинственное изображение пожирающего луну зубастого дракона.

— «…A зверь этот символизирует так называемую восьмую фазу луны, — вспомнились Глебу недавние слова китаиста. — Период, когда безраздельно властвуют тьма и злые духи…»

Чутким пальцем Глеб нащупал на внутренней гладкой поверхности браслета неприметный ряд искусно награвированных цифр и угрюмо поморщился.

«Думай, голова, думай!» — приказал себе он и напряженно поджал губы. И спустя мгновение его действительно посетила спасительная идея. Помнится, Серега говорил, что Витюха Новицкий ювелиром заделался… Сменил профессию братишка… А ну, как мы к нему завтра наведаемся? Посидим. Побазарим…

И запустив мотор, Глеб молниеносно помчался за город.

В эту ночь Настя почти не спала. И мыслимое ли дело уснуть, когда у тебя украли ребенка?! Вдобавок ко всему, виновницей случившегося Настя считала только себя. Сколько раз ее предупреждали подумать о судьбе дочери! Но она до последней минуты оставалась беспечно глуха к этим настойчивым предупреждениям.

По словам Любы Зайка буквально не находила себе места в предчувствии долгожданной встречи и даже отказалась от завтрака. С самого утра она ежечасно бегала на станцию, встречать мамочку. Поначалу ее сопровождали Саша и Даша вместе с красавицей Гердой. Но, встретив несколько электричек, ребята остались дома. И после полудня Зайка помчалась на станцию одна. И не вернулась…

Часа через два Люба начала серьезно беспокоиться. Вместе с мужем они отправились разыскивать малышку. Однако на платформе ее не оказалось. Не дали результатов и опросы всех встречных и поперечных, а равно и жителей ближайших к станции дачных домиков. Зайка как в воду канула.

Незадолго до появления Насти во двор мимоходом заглянула пожилая соседка и удивленно спросила: что за странные люди приезжали забирать Зайку? Как выяснилось, часа два назад, собирая на краю леса грибы, эта женщина видела, как на пустынной дороге девочку нагнала машина, очевидно, иномарка, и, перемолвившись о чем-то с водителем, малышка сама в нее забралась и… уехала!

Настя смутно догадывалась — какая это была машина. Не приходилось сомневаться, что девочку заманили внутрь обманчивым обещанием немедленно отвезти к мамочке. Единственное, что по-прежнему оставалось тайно, это истинные намерения похитивших Зайку людей. Впрочем, ждать разгадки этой тайны оставалось уже недолго.

За час до назначенного времени Настя одела неброское летнее платье. Повесила на шею рядом с кипарисовым крестиком и крошечный образок святой Анастасии — небесной своей покровительницы. С беспрекословным повиновением наглухо запудрила свои злополучные синяки. В душе она была заранее готова к самому худшему. Пусть эти негодяи делают с нею все, что им вздумается. Она сумеет это перенести. Лишь бы, как и обещали, они не тронули девочку!