6

Глеб заявился домой лишь под утро.

По его просьбе темно-серый БМВ с непроглядными стеклами остановился возле метро «Сходненская». Дальше Глеб добирался пешком. Упустившие его шерлокхолмсы наверняка давно спохватились и с нетерпением караулили появление своего «объекта». Что ж, пусть пасут его до поры, если делать больше не хрена. А вот грузину светиться было совершенно незачем.

Поблескивавшая утренней свежестью и новизной тачка Глеба мирно почивала под окнами. Попробовал бы кто-нибудь ее угнать — от установленной им сигнализации поднялся бы набат на весь микрорайон.

Не было в окошке и старушки, божьего одуванчика. На боевой пост она обычно заступала не раньше девяти часов, досмотрев очередной сон в духе социалистического реализма.

Зато назойливые шерлокхолмсы, несомненно, впились в него раздраженно-угрюмыми взглядами. Глеб почти физически вдруг ощутил на себе их напряженное внимание. Разумеется, он успел раскусить, откуда все это время они вели за ним наблюдение. Угловая квартирка на третьем этаже соседнего дома была просто идеальным местом. При необходимости он и сам выбрал бы ее для подобной цели.

Войдя в квартиру, Глеб невольно удивился царившему в ней бедламу. На кухонном столе кисли обильные остатки вчерашнего царского пиршества. Под ногами раскатывались пустые бутылки от шампанского. И только заглянув в комнату, Глеб понял, наконец, что к чему, вспомнив события минувшего вечера.

Повсюду в беспорядке было разбросано женское тряпье. Ажурные полупрозрачные черные трусики почему-то свисали с настольной лампы. Точно такой же лифчик оказался на серванте. На кресле и стульях привольно раскинулись юбки и блузки. На полу, будто змеиная кожа, извивались бесплотные чулки. И наконец, в белых сугробах развороченной холостяцкой тахты, любовно обнявшись, покоились во сне две восхитительные нагие русалки.

Взглянув на них, Глеб невольно усмехнулся. «Ну, вот и все… Отгулял свое, товарищ донжуан…» — не без сожаления подумал он и отправился на кухню чего-нибудь выпить.

В холодильнике обнаружилась лишь непочатая банка пива. Изнывая от усталости, Глеб небрежным тычком откупорил ее и жадно приник к животворному источнику. Покурил, задумчиво пуская в потолок клубящиеся струи голубоватого дыма. Дожевал подсохший недоеденный бутерброд с красной икрой. И, решительно кашлянув, отправился будить отключившихся девчонок.

Вскоре он уже выпроводил их за дверь. Очень вежливо, но безоговорочно. Как и подобает деловому человеку. Подружки были не против продолжить приятное времяпрепровождение, но Глеб остался неумолим и обещал позвонить через несколько дней.

Оставшись один, он прежде всего основательно зашторил окна, в которые уже ломился пыльный солнечный луч. Потом расстегнул слегка полнящую его маскировочную куртку и принялся небрежно выгружать из нее на стол запечатанные пачки стодолларовых купюр. Пачек было много. Казалось, Глеб минувшей ночью основательно почистил какой-нибудь банковский сейф. Места в куртке оказалось явно недостаточно, и некоторую часть добычи пришлось рассовать по карманам рубашки. Какое счастье, что ранним утром никто не вздумал его хорошенько потрясти. С таким грузом ему было бы нелегко отбиваться от внезапного нападения. А если бы прицепилась милиция?!

К счастью, все закончилось благополучно. Напоследок Глеб выложил на стол мини-диктофон с наушниками и небольшой наглухо запаянный пакет из черного пластика. Аккуратно вскрыл его ножницами и с интересом принялся изучать содержимое. Тут были оригиналы документов швейцарского банка. Кредитные карточки и копии счетов. Паспорт гражданина республики Кипр на имя Липицкого Вадима Николаевича, но с его, Глеба, фотографией. И еще один паспорт, с женским именем, только без фотографии. Однако этот недостаток при необходимости вполне можно было устранить. Работа была выполнена ювелирно. Установить подделку способны были, пожалуй, лишь специалисты в самых высоких инстанциях. Но с этими инстанциями Глеб отнюдь не собирался сталкиваться.

Основательно изучив документы, Глеб снова убрал их в черный пластиковый пакет и наглухо заклеил его скотчем. Теперь с этим пакетом ему нельзя будет расставаться ни на минуту. Сложив бабки в свой верный вещмешок, Глеб невольно подумал, что теперь ему придется открыть еще один счет в банке. Но сделает это, разумеется, уже не Глеб Катаргин, а другой человек.

Потом взял в руки диктофон, но внезапно раздумал включать его и вместо этого врубил «Панасоник». С диктофоном в руке устало повалился на тахту и со вздохом закрыл глаза.

Сколько неожиданных событий приключилось за последние несколько часов! Сколько обрушилось на него новостей… Наконец-то проклятое ожидание кончилось. И хоть дело, которое ему предстояло провернуть, казалось не таким уж пустяковым, Глеб втайне радовался уже тому, что больше не придется сидеть сложа руки.

Молодец грузин! Как ловко и быстро он осуществил этот долгожданный контакт. Глеб был убежден, что настырные шерлокхолмсы по какой-то непонятной причине не сумели их вовремя засечь и теперь наверняка кусают себе локти. Во всяком случае, он не почувствовал ни малейших признаков опасности. А его превосходное волчье чутье до сих пор ни разу еще не подводило.

Минувшим вечером, едва Глеб уселся в машину, они тотчас рванули из Москвы и просидели всю ночь в каком-то неприметном коттедже среди облюбованного «новыми русскими» подмосковного леса. Место было тихое и укромное. Соседи, как и подобает серьезным людям, меньше всего интересовались тем, что происходило за их забором. Кроме того, вся территория минигородка бдительно охранялась. И Глеб с первого взгляда понял, что без труда сумеет подружиться с молодыми и отнюдь не наивными охранниками.

С грузином их связывала настоящая многолетняя мужская дружба. Как-то раз, под хорошим хмельком, они даже побратались кровью. Было время, когда плечом к плечу они вместе охраняли интересы своего Князя. Провернули немало крутых и опасных дел, не имевших, впрочем, того мафиозно-криминального характера, каким отличались темные дела их конкурентов. И почти всегда выходили из них победителями. Обоих неоднократно пытались перекупить. Сулили несметные бабки за передачу секретов Князя. Даже подсылали киллеров… Но все напрасно. В конце концов хозяина просто и откровенно подставили, а его верная дружина распалась. Кого-то замочили. Кто-то ушел на дно. Потом Глеба решили сгноить за решеткой. А на грузина устроили охотничью облаву…

Теперь Глебу было известно во всех деталях: кто, а главное, за чем охотился. Изгнанный с позором из страны, Князь сумел хорошо насолить своим недругам. Но возмездие ограничилось пока лишь первым актом. И кое-кто наверху, похоже, успел наложить в штаны в неизбежном ожидании второго. Оттого и действовал так топорно.

Грузин не преувеличивал: времени у него действительно было немного. Ради этого мимолетного свидания с кровным братом он всерьез рисковал собственной жизнью. Но таков был последний приказ Князя. И потом гордый кавказец никогда не был ни трусом, ни предателем.

— Слушай, дорогой, как я рад тебя видеть! — радовался он, наливая Глебу водки. — Выпьем аз встречу, братишка…

Ночной разговор получился долгим и обстоятельным. Как и было ему поручено, Резо передал Глебу последние устные инструкции Князя. Затем вручил деньги, черный пластиковый пакет и крошечную аудиокассету.

— Остальное он тебе расскажет сам… — вздохнул грузин и вдобавок во всему передал Глебу мини-диктофон с наушниками. — Возьми, братишка… Я тут тебе приготовил…

После недолгого молчания выпили, не чокаясь, еще по одной — за Князя. Будь ему земля пухом. Чужая земля…

Оставалось лишь обговорить детали. Глеб задумчиво вертел в руках диктофон. Не верилось, что скоро он услышит живой и такой знакомый голос Князя. В душе его угрюмой волной вскипало желание мести. Черт побери — он сумеет довести это дело до конца! Даже если ему суждено сложить голову. Таков был суровый рыцарский закон чести. Закон для настоящих мужчин.