— Бейте короткими! — заявила и Элеонора, становясь справа от Рамоны лицом к занавесу, отделяющего их от зала.

Гузель ничего не сказала. Освободившись от роскошного, объёмного кимоно; оставшись в обтягивающем трикотажном платье, она сняла автомат с предохранителя, умело проверила наличие патрона в патроннике, и, подтянув автоматный ремень, чтобы плотно держать его «внатяг» перед собой, расставив для устойчивости ноги, встала слева от Рамоны.

— Где эта Коломбина, дура такая?? Всё! — Галька, отдёрни занавес, только быстро!!

…А Коломбина-Климкина в это время была в зале, перед сценой, в толпе вояк. Ей было хорошо! Её угостили крепкой бражкой, и ей было очень хорошо! Ильдар, который сейчас обнимал её за задницу как свою собственность, однозначно ей пообещал, что «за отличное обслуживание» он лично «презентует» ей пол ящика отличной тушёнки, Берёзовской, ещё довоенной; и вообще — если она хочет, то пусть остаётся тут, с ними! Хер ли ей эти «шоу»?? С урядником и с кэпом он, Хайдаров, договорится! — он тут в авторитете! Будешь тут жить! Даже если кэп не согласится — спрячем, тут нычек полно! Обслуживать — не всех, а только меня, и ближайших друзей! Это немного — человек пять от силы! Зато с хавкой будет полный порядок, ещё и подзаработаешь!

Всё это было очень соблазнительно. Надо и правда держаться ближе к этому, — его друзья называют «Хайдар», — он, видать, в авторитете! Фигли ей с этого «шоу»?? А тут прямой заработок и кормёжка! Надо только с Рамоной переговорить, чтоб её долю за это «выступление» её мамаше перегнали! Надавить на Рамону, чтоб не обманула… Вот, через Хайдара… — она с надеждой взглянула на нового возлюбленного, от которого пахло алкоголем, который как и все сейчас вокруг пялился на занавес, не забывая мужественно держать её за пониже талии. Впрочем, несмотря на это и сзади какой-то гад пристраивается… Она гневно обернулась, чтобы отшить лапающего её за попу, и оттого пропустила само начало действа…

Наглая Галька-Габриэлла, врубив погромче — впрочем, без колонок это было совсем не оглушающе, — бравурный марш «на выход», высунулась за занавес, выкрикнула:

— А сейчас!.. — для вас! — основное на сегодня шоу!!!

И, ухватив занавес, потащила бегом его в сторону, открывая сцену…

Владимир томился… Уже давно что-то никто не заходил к ним в комнату; такое впечатление, что про них все забыли. В беседе со Студентом всё чаще стали возникать длинные паузы. Эх, если бы он ушёл куда-нибудь, и удалось бы освободиться от наручников! Здесь ведь всё в одном здании! — студент между делом уже успел, рассказывая про здешнюю жизнь, рассказать и про то, где примерно что находится. Комнаты с основными запасами, понятно, заперты; и ключи у кэпа; но в кубриках автоматы и боезапас! Можно было бы прокрасться… Но парень дисциплинированно караулил. И даже на пожелание сходить в туалет лишь виновато развёл руками: вот, мол, кто-нибудь на смену придёт — тогда он сходит, попросит ключ у кэпа, и сводит его. А пока — терпи, чо тут сделаешь…

Автоматные очереди разорвали тишину здания неожиданно и так, казалось бы, громко и рядом, что он подскочил. Дёрнулся от неожиданности и вскочил и Студент, бормоча «- Это что?? Ааа?? Что — это??!» Слышно было, что лупили из нескольких стволов, длинными очередями! «Спецоперация «Арсенал»» явно вошла в свою решающую стадию!

Студент было дёрнулся в сторону, но Владимир рванул его за рукав к себе, так, что тот кубарем полетел на батарею; Владимир перехватил его свободной рукой за шиворот, рывком подтянул к себе, и изо всей силы боднул его лбом в голову, целясь в висок. Получилось не очень удачно; больно! — но студент при этом ещё и приложился головой об батарею, и затих. Владимир перехватил его за шиворот поудобнее и подтянул к себе ещё ближе; просунул предплечье под подбородок, прихватил кисть свободной руки другой, пристёгнутой рукой, — теперь он мог легко придушить студента, если тот рыпнется. Ну, что там??

Автоматы явно отстреляли очередями по магазину, и замолкли, перезаряжаясь… или совсем?? Нет, — снова очереди, — но уже не шквалом, не из всех трёх стволов, а отдельными очередями…

Оставалось только ждать.

Ещё очереди. Ещё.

Дверь распахивается, — в свете неярких лампочек подсветки видно, что это Элька!! Но в каком виде! Да наплевать в каком она виде! — она с автоматом!

Ещё короткие очереди, там, в глубине здания.

Бешеные Элькины глаза! — никогда её такой не видел! Быстро прошелестев босыми ногами к нему, она вскидывает автомат и кричит:

— Вовка, откинь его — я его шмальну!

«Шмальну!» Это про студента, понял он. Делает отрицающий жест: «Не надо, не надо! Он и так!.. А может — пригодится!.. Элька — ключи надо! От наручника!»

— Ах ты ж!.. Совсем забыла!

— Давай вот… ствол вот сюда, в цепочку, упри. Одиночным. Ну!

Бах!

— Постой… вот так. Давай!

Бах! Пуля с визгом от стены уходит в пол; но наконец одно из звеньев цепочки перебито, и можно попытаться разъединить цепь… ага, получилось!

Владимир разъял цепочку наручников. Очень больно запястье — но что делать! И неудобно, — но что делать!!

Берёт у сестры автомат; быстро проверяет магазин.

— Вовк, с этим что??

Сидящий на полу Студент обалдело и испуганно смотрит на них.

— Возьмём с собой! Он нам всё покажет. Ну, Никита! — Владимир, не церемонясь, пинает его в поясницу, — Встал, быстро!! Впереди пойдёшь! Быстро — к кубрикам, где оружие! Пошёл!!

Помогло то, что среди вояк, собравшихся в зале, не считая скисшего совсем в кресле капитана, не было боевых, обстрелянных солдат, прошедших фронт, АСО; и успевших наработать инстинкты, нужные для выживания. В основном это были вчерашние гражданские, набранные во вторую и третью волны мобилизаций; не сумевшие спрятаться или откупиться; но которым повезло оказаться тут, за периметром, на тёплом тыловом местечке. Кому-то повезло, кто-то протырился сам, через знакомства и связи уже в «новой армии». Нет, стрелять-то они все, конечно, умели — но одно дело палить на полигоне; или лупить из пулемёта по окнам окружающих Арсенал домов, — и другое дело что-то предпринять, когда в тебя одного, кажется, уставились аж три автоматных дула в руках чокнутых баб… Только пара человек оказались достаточно сообразительными, чтобы упасть на пол.

Остальными, да почти всеми, сначала это всё было воспринято как продолжение шоу: когда занавес под улюлюкание был раздёрнут, и на сцене перед ними предстали три вооружённых автоматами бабы, — причём одна совсем смешно одетая: в цветастой юбке и в полурасстёгнутом кителе, карманы которого оттягивали магазины так, что у девки были видны залитые красным сиськи, — всё это было встречено свистом… потом свист и крики стали быстро стихать, когда ясно стали заметны яростные глаза всех троих… и стало слышно выкрикиваемое Рамоной:

— …в центр, всё — в центр! И лечь на пол, руки за голову!! Ну, все — в кучу! И лечь лицом вниз!!!

А потом кто-то, стоявший с краю, рванулся к двери, — и стоявшая справа от Рамоны девка в юбке и кителе, повернувшись в его сторону, срезала его одной очередью…

Это был как сигнал! Какой там «в центр и ложиться!» — все ломанулись во все стороны! И тут же по ним, разбегающимся, ударили все три автомата длинными очередями.

Расстояние было всего ничего — от 5–7 метров до 10–12; и действительно, все сидели или стояли в ожидании «аттракциона» довольно компактно, перед сценой, приподнятой над полом зала примерно на метр. Автоматные очереди как вода из брансбойтов хлестнули в зал, прошивая по нескольку человек за раз. Элеонора, Рамона, Гузель и поливали свинцом в эти лица и пятнистую застиранную форму, не боясь промахнуться; автоматы стучали, перебивая друг друга, сея смерть; веером летели гильзы; пламя и искры из стволов, казалось, перечёркивали лица… Тела стали валиться одно на другое; шарахнулся под батарею здоровенный серый кот…