И самое важное, этого хотела Грейси.

— Это идеальная должность для молодой женщины, — заявил папа.

— Звучит замечательно, папа. Но я не уверена, что будет правильно уехать их Чикаго так скоро после смерти дяди Джена.

На его лице отразилось напряжение.

— Делай то, что считаешь нужным. Но ты должна понимать, что это отличная возможность для роста. Конгрессмен не только в курсе всех дел общества, но и имеет связи в Белом Доме. Обещаю, детка, ты сможешь подняться вместе с ним, а мы с твоей мамой всегда будем всегда.

Отец потянулся и взял меня за руку.

— Я люблю тебя, Анжелина, — сказал он, и мое сердце сжалось и от этих слов, и от невысказанных: «Ты все, что у меня осталось».

Я не захотела, чтобы папин водитель отвозил меня домой. Мне хотелось пройтись по магазинам, но больше всего — побыть одной. Пройтись и подумать.

Я хотела сказать отцу, что не готова переехать в Вашингтон. Что хоть связи с общественностью не был моей страстью, но в новой работе есть много увлекательного. Разве в двадцать лет не это нужно? Попробовать все возможности?

Но потом я подумала о Грейси, которая знала, что политика — ее призвание. Я помню ее долгие разговоры с отцом за кухонным столом, пока я с серьезным видом кивала и притворялась, что понимаю, отчаянно стараясь придумать что-нибудь умное, чтобы отец посмотрел на меня такими же сияющими глазами, как на нее.

Когда Грейси умерла, этот свет в глазах отца погас, но у меня была возможность его вернуть. Отказ от своей мечты был небольшой ценой за это, особенно если я даже не знала, какая у меня мечта.

Я быстро шла по Мичиган Авеню, ноги двигались в темпе скачущих мыслей. Я пыталась сосредоточиться на проносящихся мимо незнакомых лицах и на дорогущей одежде в витринах, только бы отвлечься от этих тяжелых размышлений.

Это не помогало, потому я пошла еще быстрее и только чудом никого не сбила. Я почувствовала знакомую неприятную беспомощность. Я говорила себе, что могу с этим справиться, что мне нет нужды торопиться. Мне всего лишь надо добраться домой. Надо просто не заходить в магазины, отправиться домой и не делать глупостей.

Когда я добралась до дома, мои волосы были в беспорядке, мышцы болели, я вся была в поту, а желудок настоятельно требовал еды. Вот в чем разница между крошечными и нормальными бутербродами. Но я хотя бы собралась с мыслями.

Петерсон встретил меня в холле, когда я вышла из лифта и направилась к пентхаусу.

— Мистер Уорнер ждет вас в патио. Приготовить для вас двоих ранний ужин?

Я покачала головой, чувствуя, что почва снова уходит из-под ног, а желудок скручивается узлом.

— Как долго он тут?

— Около часа. Я сказал ему, что не знаю, когда вы придете, и он попросил подождать. Надеюсь, это не проблема?

— Все нормально, — соврала я. И хоть я хотела развернуться и уйти, я собралась и пошла по винтовой лестнице в патио.

Я толкнула стеклянную дверь и остановилась. Я только пришла с улицы, потому знала, что погода была безоблачной. Но здесь, наверху, все казалось куда более ясным. С того места, где я стояла, через стеклянные перила было видно озеро, поверхность которого сияла благодаря лучам жаркого солнца и блеску белоснежных парусников. Неужели только вчера я стояла здесь под небесным звездным сводом, и Эван нашептывал мне на ухо обещания?

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, стряхивая с себя воспоминания перед тем, как свернуть налево и пройти под навес. Кевин сидел около наружной кухни и читал какой-то документ, а его ноутбук покоился в нескольких сантиметрах от него. На столике стоял бокал вина, и я нахмурилась, Кевин редко пил в рабочее время.

Он не поднял на меня глаз.

— Кевин? — позвала я его, стараясь, чтобы мой голос звучал обычно. — Что ты тут делаешь?

Он отложил бумаги и перевел взгляд на меня.

— Я пришел несколько часов назад. Хотел узнать, как ты.

— О, — запнулась я. — Ты мог просто позвонить.

— Я звонил. Два раза, если быть точным. Учитывая твое вчерашнее состояние, я беспокоился из-за того, что ты не отвечаешь.

— Два раза? — Мне в первый раз пришло в голову проверить телефон, который был поставлен на беззвучный режим и лежал у меня в сумочке.

Я посмотрела на экран, и увидела три пропущенных: два от Кевина и один от Кэт.

Ничего от Эвана.

— Я была в Институте Искусств, — ответила я. — С Флинном. Потом я встречалась с родителями в «Дрейке». — Я пожала плечами, словно это была мелочь.

Это и была мелочь. Мы не были женаты или помолвлены, мы даже не встречались. И я не давала ему вчера никаких обещаний.

— Понятно, — сказал Кевин после долгого молчания, во время которого я почувствовала необъяснимое чувство вины.

— Что именно тебе понятно? Я совершила какое-то преступление в Институте или пока пила чай с родителями?

— Есть что-то, о чем я должен знать? — спросил он совершенно спокойным голосом. — Возможно, что-то между тобой и Флинном?

— Конечно нет, — отрезала я автоматически. И только когда эти слова сорвались с моего языка, мне пришло на ум, что, если я хотела порвать с Кевином, нужно было сказать, что у меня отношения с Флинном.

— Может, что-то есть между тобой и Эваном Блэком? — продолжил он. Переход был гладким, но я слышала металл в его голосе.

— Черт побери, о чем ты говоришь? — Кроме поддельного возмущения в моем голосе явно прозвучали нотки вины.

— Черт, Энжи. Если ты действительно хотела куда-нибудь сходить, я мог бы тебя отвезти. Но «Пудл Дог Лаунж»?

— Подожди, ты следил за мной? — Злость заставила меня вскочить на ноги.

— Если ты хочешь, чтобы кто-то соврал федеральному агенту, заплати ему больше сорока баксов.

— Ты сукин сын! — Я начала мерить помещение шагами, подгоняемая яростью. — Ты чертов сукин сын!

Мой гнев не смутил его.

— Я беспокоился за тебя, Энжи. Как оказалось, у меня была причина. — Он поднял бокал и отхлебнул вина. — Эван Блэк не тот, кому можно доверять. Мне казалось, я понятно это объяснил. Этот парень интересуется только собой.

Я остановилась между кухней и кофейным столиком.

— Правда? — сказала я, стараясь выразить столько сарказма, сколько возможно. — Потому что вчера меня нужно было оторваться, и Эван был со мной. Забавно, что тебя я не увидела.

Он наклонился вперед и запустил пальцы в волосы.

— Черт, Энжи, — выдавил он. Кевин поднял голову, и мой гнев мгновенно прошел, таким несчастным он выглядел. — Ты думаешь, я не переживаю, что не дал тебе того, что было нужно?

Я села обратно на стул, внезапно чувствуя себя вымотанной. Вся злость ушла, и теперь я чувствовала опустошенность. Хоть мы и говорили о моих потребностях, он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме себя.

— У нас все так хорошо, — продолжил он. — Боже, Энжи, я просто хочу, чтобы ты со мной поговорила, хочу, чтобы ты сказала, что тебе нужно.

— Я думала, что сказала.

— Хорошо, справедливо, — ответил он, и положил руки мне на плечи. — Я просто хочу, чтобы у нас все получилось.

— Кевин, — произнесла я мягко. — Нам надо поговорить.

— Ладно, — он встал, чтобы лучше меня видеть.

— Тебе стоит сесть.

Его глаза слегка сузились, но он не стал спорить и снова сел на кушетку, а я набрала воздуха для храбрости.

Я должна была сказать ему, что все кончено. Что я не хотела, чтобы у нас все получилось. Вместо этого я выбрала путь труса. Я сделала то, что делают принцессы, которые бегут в объятия папочки.

— Я уезжаю, — заявила я. — Я переезжаю в Вашингтон.

— Вашингтон, — повторил он.

— Я получила должность помощника, — объяснила я. — И у меня не останется времени, чтобы думать об отношениях. Мне жаль, Кевин, — сказала я и встала, чтобы подчеркнуть сказанное. — Мне жаль, но у нас ничего не выйдет.

Глава 10

Алан Паркер был адвокатом моего дяди, сколько я помню. Это был древний мужчина с офисом в престижной юридической фирме, которая занималась делами ХПГД.