Круговое мельтешение факелов явилось им как нельзя кстати, и ворвавшийся Борун, принесший ему радостную весть и развеявший в мгновение ока тягостную дремоту бесконечной ночи, был непривычно возбуждён и говорлив, чего не позволял себе даже в критических боевых ситуациях.

Капитан тут же послал гонца ко второй части отряда и велел седлать лошадей, чтобы в любой момент, не теряя драгоценного времени, можно было выехать.

Но посыльный не возвращался. Неприлично долго. И вряд ли в этом было виновато неверное ощущение времени, связанное с тревожным ожиданием — капитан был уверен в своих внутренних часах. Которые и говорили, что за истёкший срок можно было успеть вернуться два раза.

— Борун!

— Да, сэр.

— Тебе не кажется, что что-то могло случиться? — он посмотрел на вернувшего себе невозмутимость сержанта. Они понимали друг друга с полуслова.

Тот неопределённо качнул лобастой головой.

— Время тёмное и беспокойное. Отправлю тройку разведчиков проверить, куда подевался посыльный.

— Поторопись.

РоГичи невидяще глядел вслед исчезнувшему в люке Боруну, и думал об одном, как, впрочем, наверное, и все гвардейцы под его началом — что время неотвратимо уходит сквозь пальцы талой водой.

Прошло совсем немного времени, ознаменовавшегося тем, что человек на воротах перестал сигнализировать, а капитан спустился вниз, поближе к верному коню. Бойцы приподнялись при виде командира, но он отмахнул рукой, чтоб занимались своими делами, в перечне которых сон был лишь у троих, видно, у которых были самые железные нервы. Остальные были заняты заточкой оружия, проверкой амуниции или негромкими напряжёнными разговорами по группкам.

Входная дверь хлопнула, пропустив Боруна, Дага и ещё одного разведчика. Старший сержант, видно, ждал результат на свежем воздухе.

РоГичи так и замер посреди широкого помещения с заложенными за поясной ремень большими пальцами. Задавать глупый вопрос не было смысла — он и так крутился у всех на языке.

— Сэр, на них напали. Мотив и численность агрессоров неизвестна в силу нехватки времени. Но смею предположить, что это — не строевая часть в подчинении мятежников, а некое криминальное сборище, нанятое врагами королевства для мародёрства и наведения паники среди населения столицы и отвлечения на себя стражи… Посыльный найден мёртвым…

РоГичи хмурился всё сильнее — ну как же так! Когда им нужен каждый меч, происходят такие вещи, от которых невольно скрипят зубы. Он властно поднял руку.

— Короче, пожалуйста.

— Неизвестные атаковали гвардейцев. Внезапно не получилось — наши не проспали, — в отличие от довольно загомонивших солдат, в голосе Дага не было показной гордости — мол, так и должно быть, и королевская гвардия всегда начеку, даже в самую глухую ночь. Но у капитана мелькнула иная мысль, заставившая непроизвольно дёрнуть щекой — во дворце-то их однополчане прозевали врага, пусть и не без помощи предательства, тем не менее… — В темноте завязалась схватка. Парни возможно и нуждаются в помощи, но, думаю, справятся сами…

Капитан с хрустом сжал кулаки. Чуточку б раньше напали эти неизвестные, они б помогли товарищам вырезать этих драконьих недоносков, возомнивших о себе невесть что и гуляющих по горящему городу, как по собственной вотчине. Но сейчас, когда их помощь очень необходима в ином месте…

— По коням! Борун, проинструктируй кого-нибудь из верных королю гражданских на случай появления наших товарищей здесь…

Кони всхрапывали, перебирали копытами, неожиданно звонко цокая по мостовой. Вот-вот собирающееся выглянуть солнце высвечивало вереницу всадников в красно-жёлтых тонах, споро, но без лишней суеты выезжающих из переулка. Капитан только-только собрался пришпорить коня, подавая таким образом пример подчинённым…

Справа налево в ста локтях перед ними промчалось десять всадников. РоГичи замер на удар сердца — что-то это ему напоминало… Летучий разведывательный отряд. Он повернул голову вправо и обомлел: из гномьего проспекта выдвигалась строенная войсковая колонна. Он до рези в глазах всматривался в развевающиеся штандарты. Кто это?

Гвардейцы замерли, практически не дыша. Где-то на другой стороне площади кто-то боролся за свою жизнь, а буквально перед ними появилась ещё одна сила, о принадлежности которой к какому-либо из лагерей можно было только гадать. Стоит привлечь недоброжелательное внимание, и от их небольшого отряда останутся нашпигованные стрелами ёжики, приготовленные для потребления червями.

Капитан был далёк от мысли, чтобы предполагать появление дружественных военных. В такое время, когда хороший знакомый может получить приказ об устранении его, не изменяя присяге, со всеми приличествующими случаю извинениями, запросто вздёрнет его на суку.

Но вот он разглядел ярко-оранжевый цвет треугольных флажков и вроде бы проступающие остроконечные мордочки… Даже не успел удивиться, когда услышал недоумённый возглас кого-то из гвардейцев:

— Это же «лисы»!

Откуда тут полк с Северного предела Бешенных лис? Это очень далеко. Мало того, он знал наверняка, что поход на шалюров и в связи с этим формирование армии практически не затронуло защитную линию севера королевства. Тем более там были земли…

Он решительно двинул коленями коня вперёд, махнув рукой своим людям оставаться на месте.

… его первой покойной жены. И по молодости он там часто бывал…

В окружении трёх обманчиво расслабленных всадников он неподвижно сидел, наблюдая двигающуюся колонну, держа руки демонстративно перед собой на луке седла. Без сомнения, даже при намёке на подозрительное поведение ему несдобровать, будь он хоть трижды капитан гвардии.

И вот он, немного обрюзгший, но не потерявший ни толики монументальности, уверенности, источающий, как и прежде властность, дядя Розалии, барон РоШайни. Чёрная с проседью аккуратная борода, квадратное, с крупными чертами лицо, чёрные холодные глаза из-под нависших бровей — как и в юности, капитан поёжился, попав под их цепкий, пронизывающий взгляд.

Барон чуть приподнял ладонь в латной перчатке, и только норовившие окружить своего господина телохранители, придержали храпящих коней, недобро поглядывая на неожиданного гостя.

— О, Прейр, давненько не виделись, — казалось командир бешенных лис совсем не удивлён. Но ни тепла в голосе, ни радости не было.

— Я тоже рад вас видеть, милорд, — РоГичи изобразил почтительный поклон, не отводя глаз.

Барон обернулся назад, бросил кому-то несколько коротких рублённых фраз, и выехал с охранниками, оруженосцами, адъютантами из колонны, которая тут же продолжила неспешное движение.

— А ты не изменился, — сообщил человек — скала с неким одобрением, а лицо в районе бороды пришло в едва заметное движение — таким образом было обозначено подобие улыбки.

РоГичи промолчал. Это не светский разговор. Ему тягостно было видеть этого мужчину, напоминавшего о многом. Но и отступать было некуда.

— Вы… — начал было капитан, но был остановлен властным и каким-то усталым взмахом руки.

— Изрядно испоганили столицу, — словно вырезанный из камня профиль барона смотрел в сторону Храма Единого, окутанного в дым. — На въезде нас никто не встречал, кроме трупов и банд мародёров. Тёмные атаковали на площади Равенства, словно они уже устроили своё здесь гнездовье, а мы имели наглость посягнуть на их территорию, — монотонный голос не обманул капитана, ему всё равно чудилась спрятанная глубоко внутри рыкающая ярость. — Не ладно что-то в королевстве, — он снова почувствовал на себе прелесть тяжёлого взгляда.

— Вы… — снова попытался задать интересующий вопрос.

И вновь затыкающий жест рукой, на это раз нетерпеливый.

— Наслышан я, что бьют по всей столице гвардейцев королевских, — РоГичи нервно сглотнул и поёжился — вот он, судьбоносный момент. — Приходили к нам… — пауза в удар сердца, — разные, с лицами лживыми и змеиными голосами, ведали сказки одну забавней другой, — ещё одно подобие ухмылки, на этот раз кривой. — Будто гвардия предала короля и запустила в город тёмных, будто несколько великих герцогов, в том числе граф РоВенци, более пятидесяти лет отслуживший РоБерушам верой и правдой и лорд РоАйци, не знающий покоя на Восточном пределе, убили короля. Будто принцесса — наследница, пойдя на поводу своих капризов, бросила страну в трудный час…