Но Саддукеи не верили. Их привилегированное место в обществе означает, что они практически не знают о какой-либо серьезной несправедливости, которую необходимо исправить. Как сказал один из наших преподавателей в высшей школе: "если вы богаты и могущественны, зачем вам нужна загробная жизнь?”
Загробная жизнь является предметом вопроса, который они задают Иисусу. Учитывая, что они не верили в это, их цель, очевидно, как и в случае с предыдущими оппонентами, дискредитировать Иисуса в присутствии толпы. Таким образом, они дают Иисусу головоломку, на которую как они предполагают разумный ответ невозможен.
Они начинают со ссылкой на еврейскую практику, известную как левиратский брак, в которой, если человек умирает раньше, чем у его жены есть ребенок, то брат этого человека женится на вдове и зачнет наследника за брата, который умер. Ребенок, зачатый в этих условиях, считается потомством умершего брата. Эта практика вытекает из основных целей патриархального брака: потомства и имущества. Проблема заключается в передаче генетического материала, имени и имущества мужчины, и жена передается от брата к брату, для этой цели.
Затем они рассказывают историю о семи братьях, каждый из которых женится на женщине. Они хотят знать, кого она будет женой в загробной жизни. Для тех, кто считает жизнь после смерти более или менее продолжением или восстановлением этой жизни, включая отношения, которые мы имеем в этой жизни, это был (и продолжает быть) разумный вопрос. Продолжается ли личная идентичность в жизни после смерти, и продолжаются ли наши отношения? Воссоединение семей? Если да, то чьей женой она будет?
Ответ Иисуса тройной. Его первый ответ - обвинение Саддукеев. Он обвиняет их в недостаточном понимании Писания и Бога: "Вы не знаете ни писаний, ни силы Божьей” (12:24).
Его второй ответ касается конкретного вопроса, который они задали о том, чьей женой она будет. Иисус говорит: "когда воскресают из мертвых, то не женятся и не вступают в брак, но пребывают подобно ангелам на небесах" (12:25).
Честно говоря, нам непонятно, что делать с этим ответом. Задуман ли этот ответ (Иисусом или Марком) как информативное утверждение о последующей жизни, а именно, что там не будет брака, ибо мы будем "как ангелы"? Если да, то что это значит? Что значит быть "как Ангелы", и как это связано с отсутствием брака? Жизнь будущего века бесполая? Или быть “как ангелы” означают, что продолжение рода и собственность — основные цели патриархального и левират — не имеют места там? Или же это означает еще больше - а именно, что условия в воскресшей жизни будут радикально отличаться от, жизни на земле? И насколько радикальным будут отличия? Будем ли мы все еще “мы"?
Или попытка получить из этого ответа информацию является ошибкой? Является ли ответ Иисуса, как и в предыдущих эпизодах, умелое уклонение от вопроса? Возможно, ответ предназначен не для информирования, а для посрамления противника?
В своем третьем ответе Иисус ссылается на отрывок из книги Исхода, одной из книг, которые Саддукеи считали священным Писанием. Он цитирует голос Божий, в рассказе о встрече Моисея с Богом в горящем кусте: "Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова ” (Исход. 3:6). Затем Иисус добавляет: “Бог есть Бог не мертвых, но живых. Вы совершенно ошибаетесь " (12: 27).
Как и в случае второго ответа Иисуса, мы озадачены тем, как из этого можно сделать такой вывод. Предполагается ли, что это будет существенное утверждение о последующей жизни - не только о том, что Авраам, Исаак и Иаков все еще живы? Или, в этой серии вызов и ответных ударов, мы слышим это заявление, как еще один пример блестящего остроумного, провокационного “неотвечания”?
Несмотря на первую возможность, мы отмечаем, что история Моисея с горящим кустом никогда не использовалась в иудаизме в качестве аргумента о загробной жизни, и мы не можем себе представить, что Иисус думал, что его противники будут впечатлены этим ответом. Более того, если мы услышим слова Иисуса об Аврааме, Исааке и Иакове, как утверждение о загробной жизни, это будет означать, что Иисус думал, что они уже находятся в загробной жизни, несмотря на то, что Еврейская вера в воскресение мертвых рассматривала это как будущее событие, и была совершенно отлична от греческих представлений о бессмертии.
Поэтому мы склонны рассматривать его ответ как еще один пример того, как Иисус отбивался от атак своих противников, которыми он смог смутить их, и даже восхитить толпу. И, возможно, ещё немного больше. Заключительные слова Иисуса: “Бог есть Бог не мертвых, но живых”, провокационно выразительны. Его слова говорят о том, что Божья забота - это живое, а не мертвое. Думать, что послание и страсть Иисуса были о том, что происходит после смерти, и задавать вопросы о судьбе мертвых - значит упустить смысл послания. Для Иисуса Царство Божье - это в первую очередь не о мертвых, а о живых, в первую очередь не о жизни после смерти, а о жизни в этом мире.
ВЕЛИКАЯ ЗАПОВЕДЬ
«28 Один из учителей Закона, который присутствовал при споре и слышал, как хорошо ответил им Иисус, подошел к Нему и спросил: «Какая заповедь первейшая?» 29 «Первейшая заповедь, — ответил Иисус: — „Слушай, Израиль! Господь наш Бог —- единственный Господь. 30 Люби Господа, твоего Бога, всем сердцем, всей душой, всеми помыслами и всеми своими силами". 31 А вот вторая: „Люби ближнего, как самого себя". Нет заповеди больше, чем эти». 32 «Хорошо сказано, Учитель, — ответил учитель Закона. — Правду Ты говоришь, что „Он один и нет бога, кроме Него" 33 и что „любить Его всем сердцем, всеми помыслами и всеми своими силами" и „любить ближнего, как самого себя" важнее всех всесожжении и жертв». 34 Иисус, видя, как умно тот ответил, сказал ему: «Ты недалек от Царства Бога». После этого уже никто не осмеливался задавать Ему вопросы». ( Мк 12:28-34)
В первый и единственный раз в этом разделе у Марка тема конфликта исчезает в эпизоде 12: 28-34, где спрашивающий, скорее симпатизирует Иисусу. Книжник, «видя, что Иисус отвечает им хорошо», спрашивает: «Какая заповедь является первой?». Матфей, описывая этот же эпизод, называет спрашивающего фарисеем и подчёркивает его враждебность - он хочет «испытать» Иисуса (Мф. 22: 34-35). Но не так у Марка, где спрашивающий впечатлен Иисусом.
«Какая заповедь является первой?» Это важный вопрос. Что является самым центральным? Что важнее всего? Каков характер Бога? Что значит серьезно относиться к Богу?
Требование предоставить краткое изложение того, что означает верность Богу, не было необычным в иудаизме, хотя учителя не всегда были готовы быть краткими. Согласно рассказу в Талмуде, язычник попросил двух из самых известных фарисейских учителей первого столетии Шаммая и Гилеля научить его всей Торе, пока он будет стоя на одной ноге. Шаммай прогнал его прочь, потому что, по его словам, Тора не может быть зафиксирована. Но Гилель ответил: «Что ненавистно тебе, не делай со своим соседом. Это вся Тора, а остальная - комментарий к этому; пойдите и научитесь этому». (Шаббат 31а).
Подобно Гиллелю и, в отличии от Шаммая, Иисус не отказывается от просьбы. Он цитирует два отрывка из Еврейской Библии, из Торы. Из Второзакония он цитирует классическое еврейское подтверждение верности Богу: "Слушай Израиль: Господь Бог наш, Господь един; и надо любить Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумом твоим, и всей силой твоей" (6:5– 6). Евреи читали этот текст два раза в день во время утренних и вечерних молитв. Его также помещали в небольшие контейнеры, которые устанавливали на дверные стойки (мезузот) и носили на руке и голове (тефиллин, или “филактерий”). Затем Иисус цитирует второй отрывок из Левита: "возлюби ближнего твоего, как самого себя" (19: 18).
Двукратная великая заповедь - любить Бога и любить ближнего - настолько знакома нам, что стала христианским клише. Но за знакомством стоит их радикальное значение как резюме послания Иисуса. Любить Бога превыше всего означает давать Богу то, что принадлежит Богу: наше сердце, душу, ум и силу. Они принадлежат Богу, и (для как сказано в предыдущем эпизоде) не кесарю. Это радикальный монотеизм: если Бог есть Господь, т.е. владыка этого мира, то Цезарь и его последователи, на протяжении всей истории - нет. И любить ближнего, как самого себя значит отказываться от разделений, порождаемых нормами цивилизации, тех разделений между уважаемыми и обездоленными, праведными и грешными, богатыми и бедными, друзьями и врагами, евреями и язычниками.