Тут он прервался, потому что у него запершило в горле. Откашлявшись пару раз, дядя продолжил:

– Нам нужно ехать и работать. Господин Драйзер уже три дня ждёт нас в Лесном городе – вчера я получил письмо от него. Мы не можем злоупотреблять доверием доктора.

В подтверждение слов он вытащил из-за пазухи помятый жёлтый конверт и помахал им в воздухе. Хотя у присутствующих и мысли не было сомневаться в правдивости старейшины.

Арендт Драйзер являлся известным ценителем театра и иногда приглашал наш коллектив с концертами к себе в особняк. Бродячие труппы зависели не только от востребованных гастролей, но и от меценатов, которые регулярно звали выступить у них дома. Также большую роль в нашей жизни играли и посредники в виде агентств, журналистов, издателей театральных бюллетеней.

– Когда о Ребекке появятся какие-либо новости, мэр сообщит нам. Также он обещал помочь с денежными расходами. И труппа снова вернётся сюда, если в этом будет необходимость. А пока попрошу вас начать собираться, завтрашним утром мы отправляемся дальше.

Услышав сказанное, тётя Августа, непонятно как державшая себя всё время, разрыдалась.

– Я никуда отсюда без дочери не уеду! – закричала она и в слезах убежала в свою комнату.

Сразу же следом за ней устремились дядя Густав и Розамунда. Сгорбившись, дядя Октавиус сел на стул. Никто из оставшихся не знал, что сказать. Марк подошёл к нему:

Отец, это было трудное решение, однако, оно правильное.

Другие члены нашей семьи начали перешёптываться, но, похоже, в большинстве они склонялись к такому же исходу. По крайней мере, открыто никто не высказался против. Один за одним артисты стали расходиться по своим номерам, чтобы готовиться к отъезду. В гостиной остались лишь дядя Октавиус, сидевший в оцепенении, и Марк, что-то тихо ему говоривший.

Медленно, словно против воли, я поднялась к себе. И тут до меня дошло – если труппа уезжает завтра утром, а Гарольд вернётся в лучшем случае вечером, то мы с ним больше не увидимся. Эта мысль крутилась в моей голове снова и снова. Я даже и предположить не могла, что наше расставание произойдёт так нелепо – ведь мне хотелось общаться с молодым человеком снова и снова, столько всего рассказать, столько всего спросить…

Сначала я хотела бежать к родителям с просьбой остаться ещё один день в Туманном городе, но потом поняла, что они быстро меня раскусят. Притвориться больной – тоже не выход. Караван не будет задерживаться из-за такой причины. Если, конечно, я не буду при смерти. Правда, такой вариант я себе позволить не могла. Хотя, учитывая мою «везучесть», даже если бы мы задержались, Гарольд всё равно не успел бы приехать по какой-либо причине.

Как загнанный зверь, я ходила по периметру небольшой комнаты. Но других вариантов не оставалось –надо собирать вещи. Их было не так много, и я справилась довольно быстро. Внутри меня горел непонятный огонь, руки тряслись, и я по-прежнему не могла себя успокоить.

Хоть и нелегко будет смириться с потерей Гарольда, прекращение попыток найти Ребекку возмущало меня ещё больше. Умом я понимала, что мы, чужие артисты в этом городе, не сможем сами принять необходимых мер. Только сердце отказывалось сдаваться просто так, оно требовало действий.

Невольно мои руки потянулись к мешочку, где лежали кости. Я подошла к свету, вытащила их и начала перебирать, мысленно приговаривая: «Прошу вас, дайте ответ, что делать, у нас осталось так мало времени». Затаив дыхание, я бросила их. Кубики долго кружились на поверхности подоконника, а затем резко остановились. Слова на них гласили «чёрный» и «женщина».

Догадавшись, о ком идёт речь, я быстро схватила накидку и выбежала из гостиницы. Стоял ясный день, солнце ласково проглядывало сквозь облака. Не замечая ничего вокруг, я твёрдой походкой направилась к тому дому, возле которого оказалась в первую ночь нашего приезда. Сначала я хотела зайти за Кайей, чтобы мы пошли вместе, но с каждым шагом уверенность во мне увеличивалась, почему-то совсем не было страшно. И я решила не беспокоить девочку.

Надо признаться, что у меня всё же подогнулись ноги, когда я подошла к маленькой тёмной постройке и постучала в старую обшарпанную дверь. Никакой реакции не последовало. Я постучала ещё раз. Послышался злой крик:

– Кто бы ты ни был, убирайся!

Странно, но я почувствовала воодушевление. По крайней мере, ведьма находилась дома и не игнорировала меня.

– Простите, – быстро заговорила я, – меня зовут Изабелла. Мы мельком виделись здесь несколько дней назад. Мне нужно поговорить с вами об очень важном деле.

– У меня нет с тобой никаких общих дел, – раздался недовольный голос. – Поговори с кем-нибудь другим.

– С радостью бы, – охотно согласилась я. – Только обычные люди не в силах помочь. Остаётесь вы.

В ответ – тишина. Я решила сбавить напор и присела на крыльцо. Дневное светило окончательно выглянуло из-за туч, и я подставила под его лучи своё лицо. В доме ничего не происходило, но я была уверена в выжидающей тактике. Через пять минут дверь медленно отворилась и, прикрываясь рукой от солнца, женщина уставилась на меня:

– Ты всё ещё тут!

– Да, – подтвердила я очевидное.

Подбоченившейся позой хозяйка дома демонстрировала недовольство. Теперь я могла разглядеть её получше. Сейчас она выглядела не такой старой, как показалось в первую ночь. На вид – около пятидесяти лет. Седые волосы зачёсаны назад, простое тёмное платье облегало худощавую фигуру. Острые пронзительные глаза чёрного цвета смотрели в упор неприветливо.

– Кто ты и что тебе нужно?

– Меня зовут Изабелла, – терпеливо напомнила я. – Мы приехали в ваш город с театральной труппой всего на несколько дней. Мою кузину похитили, и мне нужно найти её.

Ведьма хотела что-то сказать, но я не дала ей такой возможности:

– Полиция города уже признались в своём бессилии. Вам же доступны иные, чем простым людям, методы. Помогите нам. Помогите Ребекке, ей всего восемнадцать лет. Я чувствую, что она жива и ей нужна помощь.

– Ребекка – это пропавшая девушка?

– Да.

Какая-то непонятная тень промелькнула на лице женщины, и она жестом пропустила меня внутрь:

– Проходи, раз пришла.

Домик состоял всего из единственной комнаты. Окна были закрыты плотными шторами, и я едва смогла ознакомиться с обстановкой, пока дверь за мной не закрылась.

По всему пространству на развешенных в несколько рядов верёвках висели сушёные травы, источавшие пряный аромат. Интересно, они предназначались для лечебных или колдовских дел? По крайней мере, уж явно не для кулинарных. На стенах виднелись едва различимые магические знаки и схемы. Но получше разглядеть что-либо не получилось – единственными источниками тусклого света внутри служили свечи на круглом столе, за который на кривую табуретку и усадила меня хозяйка.

Чтобы как-то начать разговор, я сказала:

– У вас здесь так темно…

– Мне видно всё, что нужно! – с пылом возразила женщина. – Даже то, что самый зоркий человек не разглядит вблизи при свете дня. Хотя тебе не понять этого.

– Вполне верю, – деликатно согласилась я, осознавая, что сейчас не лучшее время для споров. – Как мне вас называть?

– Никак, – усмехнулась ведьма. – Мы с тобой видимся первый и последний раз.

– Хорошо, – покорилась я.

Она стала расстилать на столе красную плотную ткань, разглаживая воображаемые морщинки и приговаривая непонятные слова. Я находилась на чужой территории и следовало играть по её правилам. Но небольшая разведка не повредит.

– До сих пор помню, как недавно ночью потерялась здесь. Случайно или нет, я оказалась у вашего дома. Мне было очень страшно…

Скривившись, хозяйка спросила строгим голосом:

– Чего же? Или ты любого куста боишься?

– Неизвестности боюсь, – честно призналась я. – Никогда раньше не сталкивалась с необычными людьми, как вы. А сейчас вижу, что вы совсем не страшная.

– Неужто до тебя не доходили слухи? – возмутилась ведьма. – Меня весь город опасается.