— За нас!

Звучит нелепо, будто по инструкции проведения продуктивного личного времени в качестве пары.

— За нас, — повторяю я, прижимая свой бокал к его.

Я делаю глоток и пытаюсь проглотить все свои комплексы и ограничения. Я твержу себе, что Джереми замечательный. Нельзя и желать лучшего.

Таймшер великолепен, возможно, это даже самое замечательное место, где я когда-либо останавливалась. Всё такое белое, чистое и обставлено как на старых южных плантациях. В комнате, где мы оставляем свои чемоданы, одна кровать королевских размеров, и я смотрю на неё с опаской.

Не то чтобы я не хотела этого. Я просто разочарована тем, как блекло всё ощущается. Разве не должно быть чувство волшебства и восторга? Разве я не должна падать в обморок и мечтать о наших планах на прекрасное будущее после? Я просто хочу, чтобы он вставил мне, так, будто вы протыкаете жаркое в духовке. Вытаскиваете, проверяете температуру, а затем принимаете очень горячий душ.

Мы оделись. Я надела летящую белую блузку и бирюзовую мини-юбку. На мне каблуки, макияж, румяна, всё по полной программе. Рубашка Джереми подходит под цвет его глаз.

Друг его отца владеет рестораном, и он не только организовал для меня бесплатную выпивку, но и оплачивает весь счёт. Мы едим устриц, потягиваем тёмный ром, и весь вечер рука Джереми поглаживает моё бедро.

— Белен, я хочу тебя с тех пор, как впервые положил на тебя глаз ещё в школе, — признаётся он, скользя рукой чуть выше. Он проскальзывает пальцем в мои трусики, и я почти давлюсь своим мохито.

— Думаю, мне надо чуть больше напиться, — шепчу я. Он пробегает пальцем вдоль моего клитора. Мои соски отзываются на ласку. Я медленно выдыхаю. — Пойдём в бар?

Мы едем пятнадцать минут к месту, которое выглядит как спортивный бар посреди ничего. Мы выходим из машины, и Джереми хлопает дверцей немного сильней, будто раздражён мной. Хотелось бы мне включить режим Яри и упиваться своей сексуальностью.

— Я приезжал сюда пару раз на выходных. Здесь своего рода сумасшествие, так как люди любят напиваться. И легко пройти фейс-конроль, я бывал здесь и до своего двадцатиоднолетия.

Внутри громко, тусклое освещение, несколько людей танцует. Здесь и столы для пула и мишени для дартс, но в основном повсюду полно пьяных в хлам и что-то кричащих парней.

Мы садимся, и Джереми заказывает нам два шота. Я сразу же выпиваю залпом свой. Он скользит вниз по горлу, обжигая, и вдруг мне становится так хорошо. Я могу это сделать. Могу быть с ним.

— Спасибо, что привёз меня сюда, Джереми. Мне реально надо было расслабиться. Как раз то, что доктор прописал.

— Позволь мне заказать тебе ещё один! — выкрикивает Джереми, целуя меня в губы и быстро проскальзывая своим языком в мой рот.

Мой телефон звонит в моей сумочке, и я достаю его, уставившись на экран. Экран загорается. Лаки звонит мне. Он никогда раньше не звонил мне.

— Лаки? — отвечаю я на звонок, сразу же ожидая худшего.

— Бей, скажи мне, пожалуйста, что ты сейчас не в дешёвом баре морпехов в Северной Каролине с этим богатым мудилой с вечеринки, — говорит он, его голос звучит как у хорошо выпившего человека.

— Не знала, что это бар морпехов, погоди, спрошу у Джереми, — я опускаю телефон к груди и смотрю на Джереми с улыбкой, — прикинь, мой кузен, Лаки, здесь.

Такая мысль приходила мне в голову, когда мы решили приехать сюда. Я даже фантазировала о том, как позвоню ему или случайно натолкнусь на него. Но я сдерживалась и заставляла себя сфокусироваться на Джереми. Это что, блин, судьба? Она просто так жестока или пытается сказать мне что-то?

— Я думал он вышел в море, нет?

— Думаю, он вернулся и выпивает с друзьями.

— Не удивлён, они все приходят сюда, чтобы нажраться. Где он? Пошли, найдём его, может у него есть заборное дерьмо! — говорит Джереми, опрокидывая в себя ещё один шот. Кажется, Джереми выглядит более восторженным от встречи с Лаки, чем от мысли забраться мне в трусики.

— Где ты, Лаки? — спрашиваю я по телефону.

— За бильярдным столом, Белен. Пялюсь на твои ноги, — я медленно расправляю ноги и засовываю телефон в сумочку.

Вглядываюсь в угол и ощущаю медленно ползущее чувство узнавания, когда мои глаза встречаются с парой жёлтых, опаляющих в тусклом свете. Это Джейли с Лаки, и они встают из-за своего стола. Они выглядят так замечательно вместе, они дико выделяются — двое парней из Хайтс, окружённые морскими пехотинцами с непроницаемыми лицами и выходцами Северной Каролины.

— Это Джейли с ним. Все соседи здесь. Давай, пошли, Джереми, они вон там, за бильярдным столом.

Лаки и Джейли жмут руку Джереми и оба целуют меня в щеку. Джереми хватает стул и тянет меня к себе на колени. Я замечаю, как челюсть Лаки сжимается едва заметно, пока он пристально рассматривает руку Джереми, с намёком обнимающую мою талию.

Джейли заказывает серию шотов и платит наличкой из толстых глубин своего кошелька.

— Что ты забыл здесь с моей маленькой сестренкой, Джереми? — спрашивает Лаки, положив кулак на стол.

— Мы здесь на все выходные, проводим время в крутом таймшере родителей Джереми. Вам, ребята, стоит пойти туда с нами — правда, Джереми? Там есть великолепный бассейн и теннисный корт.

— Чертовски верно, им стоит прийти, но только если они принесут с собой всё необходимое! — соглашается Джереми, выпивая ещё один шот.

Мы выпиваем всё больше, и руки Джереми становятся развязней и поднимаются играючи к моей груди. Глаза Лаки следят за ними, и его лицо приобретает свирепое выражение.

Я так пьяна, что разворачиваю колени в сторону Лаки и закидываю руки ему на шею. Джереми, кажется, плевать; он больше заинтересован в Джейли. Их головы склонены друг к другу и они о чём-то переговариваются шепотом. Затем они встают и выходят вместе на улицу покурить. Лаки поднимается и притягивает меня в свои крепкие объятия, я же становлюсь топлёным маслом, плавясь в его руках, и это ощущается так правильно и привычно.

— Я сожалею о нашем последнем расставании, Ленни. Я не хотел потерять контроль.

— Всё в порядке, Лаки. Просто эти чувства, здесь нет твоей вины. Я решила покончить со своей девственностью на этих выходных. Джереми типа мой бойфренд.

— О, правда, что ли?

— Да, я всё ещё не рассталась с этим, поэтому я здесь. Думаю, мне следовало тебе сказать об этом до того, как Джереми ляпнул бы что-то.

— Это херово, Бей. Всё не должно быть так. Это не какая-то неприятная работа, которую надо вытерпеть. Не позволяй ему трахнуть себя только, чтобы избавиться от девственности! Всё должно быть естественным, — рука Лаки задерживается на моём затылке. Он одет в белую футболку и чёрный военные брюки.

— Так как это было у нас? Я думала эта часть не была естественной, нет?

— Я не знаю, Бей. Мне надо ещё выпить. Не могу перестать смотреть на тебя в юбке. Почему ты никогда не надевала такого для меня?

— Почему ты не вышел на улицу с ними?

— Так как я чист. Пару шотов по выходным, но и только.

— Что, если я кину Джереми, и вместо него ты лишишь меня девственности? — спрашиваю я, кладя голову ему на плечо. Я говорю это как шутку. Но это не так. Вообще.

Это всё чего я хочу, то, как я себе это всегда представляла.

Он хватает мои волосы и вдыхает запах с макушки моей головы, затем его рука сбегает ниже и замирает на моём бедре.

— Не знаю. Не думаю, что Джереми понравится. Он так упорно старался добраться до твоей киски, Бей. Годами.

— А если я разрешу ему трахнуть себя, пока ты будешь сидеть там и наблюдать?

Алкоголь развязал мне язык, и я говорю всё, что хочется. Я говорю правду.

— Это самая сумасбродная вещь, которую я когда-либо слышал из твоего ротика. Иди сюда, — видимо ему нравится это, ибо он хватает меня за подбородок и приподнимает его вверх. Лаки берёт мой рот и свирепо, дико целует до тех пор, пока моя голова не начинает кружиться, и я не могу сделать вдох. Язык Лаки — яд, и всё чего я хочу, чтобы он отравил меня.