Следовательно, гипноз как "переорганизованное сознание" является таким состоянием, когда действенность и яркость активированных посредством целенаправленного внушения образов, представлений оказываются сильнее реальных воздействий. Ограничение притока внешних раздражителей и избирательное торможение коры головного мозга представляют собой именно то сочетание условий, при котором репродуктивные свойства центральной нервной системы раскрываются в максимальной степени.

Важной специфической особенностью сонного торможения (полного — естественного сна или частичного гипноза) является его адаптационная, приспособительная функция. Она состоит в том, что во сне, когда активность систем организма резко снижена, мозг получает возможность "подстраивать" деятельность своих структур в соответствии с информацией, полученной в период предшествующего бодрствования. Эта "подстройка" способствует оптимальному использованию ранее приобретенной информации в последующий период бодрствования. Есть основания полагать, что тормозные (гипноидные) фазы, предшествующие полному сну, призваны фиксировать в сигнальных системах соответствующие символы целей, задач, мотивов, которые становятся задающими механизмами для адаптационной подстройки функциональных систем организма. Гипнология всегда использовала эту важную психофизиологическую закономерность для целенаправленного воздействия на психическое и физическое состояние человека.

Рядом с указанной особенностью гипноза находится его выраженное эвристическое свойство, способность активизировать творческие возможности психики. Уже один из первых исследователей гипноза, Дж. Брэд, отмечал, что музыка делает загипнотизированных способными к необыкновенно грациозным движениям и танцам; при этом они без всякого напряжения могут сохранять любую позу. По его словам, люди, никогда не учившиеся танцам, выполняли в гипнозе движения с такой же грацией, как и артисты балета. А. Молль (1909) сообщает о том, что в начале нашего века в Германии большим успехом пользовалась танцовщица Маделайм. В состоянии гипноза, без предварительного обучения и репетиций она выполняла уникальные танцевальные импровизации. Аналогичные случаи, по утверждению того же автора, наблюдались и в других странах. Имеются определенные указания на то, что необыкновенное мастерство балета Г. Гурджиева, с которым он выступал в ряде стран, объяснялось тем, что артисты исполняли свои номера в гипнотическом состоянии.

Проблемы активизации творческих резервов в гипнозе у юных художников, музыкантов, шахматистов длительное время изучает В. А. Райков. Он, в частности, установил, что весьма действенную роль в этом процессе играет эпизодическое внушение обучаемому конкретного известного образа великого мастера. Этим достигается значительная стимуляция творческих процессов, в том числе и вербально-логического характера. Появляется "новое видение" старых объектов, изменение личности ведет к актуализации иной стратегии мышления, другому набору приемлемых и неприемлемых решений; испытуемый выдает уже не отдельные результаты, а строит целую систему решений. Очень важно, что после таких сеансов проявляется постгипнотическая инерция творческих процессов, создающая у испытуемых положительную индукцию состояния творчества, вдохновения, стремления выразить себя в соответствующем виде искусства[36].

Рассмотренные нами продуктивные свойства гипноза давно и успешно применяются в медицине, причем популярность этого вида лечебно-коррекционного воздействия с течением времени ничуть не снижается.

Вместе с тем гипноз, как и любое явление природы, может быть носителем не только положительных, благотворных влияний. В определенных ситуациях он становится деструктивным, криминогенным средством. Материалы следующей главы очерчивают те наиболее важные направления, в которых гипносуггестия выступает именно в этой предосудительной роли.

При исследовании криминальных эпизодов в истории гипноза указывалось на то обстоятельство, что зарождение и распространение этого лечебного метода нередко сопровождалось ситуациями, когда гипнотизер (магнетизер) злоупотреблял своеобразием состояния загипнотизированной женщины. Однако не надо думать, что в гипнозе у женщин притупляется чувство нравственной бдительности или же происходит неспецифическое растормаживание сексуальных инстинктов. Тонкости психологических взаимоотношений гипнотизера и гипнотизируемого весьма своеобразны и во многом еще загадочны, а потому заслуживают специального обсуждения.

Необычность отношений, складывающихся между гипнотизером и его пациентом, отмечали многие авторы. Так, французский гипнолог А. Вине писал: "Магнетизируемый подобен восторженному любовнику, для которого не существует ничего на свете, кроме любимой"[37]. Первое впечатление от этого высказывания наводит на мысль, что автор, как мужчина, применяет в данном случае наиболее выразительную метафору. Но оказывается, что он не одинок в своих взглядах на своеобразие гипнотических отношений. Другой гипнолог, Е. Джонс, приводит следующий отрывок из работы К. Дюпреля: "В каждом излечении, достигнутом с помощью магнетизма, магнетизер передает пациенту свою жизненную силу, иными словами, свою собственную сущность". При этом автор напоминает, что народные верования всех времен приписывали взгляду особую силу, а поэтому, считает он, естественно рассматривать глаз и его блеск "как символ мужского органа и его функции"[38].

Выдающийся французский психолог и психопатолог Пьер Жане также говорил о "сомнамбулической страсти" и видел в ней "совершенно особую форму" любви[39]. Не входят в противоречие с этими высказываниями и мнения других ученых, утверждающих, что гипноз предполагает положение, в котором гипнотизируемый с готовностью отказывается от произвольного контроля ситуации в пользу гипнотизера. И чем сильнее он чувствует в гипнотизере избавителя от своих трудных проблем, тем охотнее и глубже он входит в гипноз. "В ходе погружения в гипноз в разной степени и с большей или меньшей легкостью, — писал Л. Кьюби, — гипнотизируемый временно отказывается от врожденных механизмов самозащиты и бдительности, отдавая свою личность и чувство безопасности в руки "другого"[40].

Как видно из всего сказанного, у гипнотизируемой женщины не происходит прямого снижения уровня моральной ответственности, а многократно возрастает чувство благодарности мужчине-специалисту, берущему на себя труд избавления ее от беды. Однако в жизни бывает значительно больше вариантов, и они, естественно, включают в себя и многие другие обстоятельства.

Действенность указанных механизмов сохраняется и по отношению к пациентам-мужчинам, но здесь криминальные аспекты проявляются чаще в другой области в формировании состояний сниженной критичности при вовлечении их в различные религиозные общины и секты. Этот вопрос будет рассматриваться подробно в ходе дальнейшего изложения.

Здесь же следует добавить, что сформировавшийся позже психоанализ 3. Фрейда, оставив в неприкосновенности приведенные взгляды на психологические механизмы взаимоотношений гипнотизера с пациентом, дополнил систему этих отношений проявлением и других связей, образовавшихся у пациента ранее (с родителями, близкими и пр.). Это психологическое явление Фрейд назвал трансфером (переносом).