Гримак Леонид Павлович

«ГИПНОЗ И ПРЕСТУПНОСТЬ»

Тринадцатый аспект гипноза

(Вместо введения)

Гипноз — не просто сложное психофизиологическое явление; это — феномен, ставший центром притяжения интереса многих медицинских и гуманитарных наук.

"Нет повести печальнее на свете, чем повесть о гипнозе и внушении" — такими словами часто начинал свои лекции известный русский гипнолог К. И. Платонов. И, пожалуй, не найти другой области знания, которая претерпела бы за время своего существования такое же большое количество недоразумений и скандальных коллизий.

В содержательной аналитической работе о гипнозе, вышедшей под редакцией Э. Фромма (1979), авторы, проанализировав различные стороны этого феномена, выделили ряд его аспектов, требующих самого глубокого изучения. Под номером "13" значатся юридические и этические проблемы гипноза[1]. В этом обстоятельстве мы усматриваем некий сакраментальный символ, отражающий как внутреннюю противоречивую сущность гипноза, так и драматичность его исторической судьбы, неоднократно сталкивавшей его приверженцев с органами правопорядка.

Этот "тринадцатый аспект" гипноза проявился уже на стадии его зарождения и становления, когда к нему было привлечено весьма настороженное внимание служб правопорядка и комиссии нравов. Как оказалось в дальнейшем, интуиция "столпов" общественного благочестия в общем правильно отреагировала на немалый энергетический заряд гипноза, который при определенных условиях может быть использован в деструктивных и противоправных целях.

Говоря об этом первом периоде магнетического (гипнотического) бума, произведенного Францем Месмером в парижский период его деятельности (1778–1784), австрийский писатель Стефан Цвейг в книге "Врачевание и психика" отмечал: "…столь пряная эпоха, как восемнадцатое столетие, спешит повернуть всякое новшество в сторону эротики: придворные кавалеры ждут от магнетизма, в качестве основного его эффекта, становления своей упавшей мужской силы, а про дам сплетничают, что они ищут в salle des crises (кризисных кабинетах. Л. Г.) натуральнейшей формы охлаждения нервов". И действительно, как утверждает другой знаток истории гипноза, Леон Шерток, магнетические сеансы того времени "сделались модной салонной игрой", а "кое-кто из врачей-любителей даже позволял себе вступать в половую связь со своими пациентками"[2].

Итак, уже первые шаги гипноза — этого достаточно эффективного лечебного средства — осложнялись его сопутствующим "эротическим фактором", с которым приходилось считаться многим поколениям врачей и юристов.

В руководстве по судебной психопатологии того времени уже отмечалось, что в криминальной практике зафиксировано немало случаев изнасилования женщин, предварительно введенных в состояние глубокого гипноза. "Совершение такого преступного деяния над загипнотизированной женщиной, находящейся в состоянии летаргического усыпления, — писал один из авторов, — легко возможно, потому что это состояние сопровождается полной утратой воли и сознания. Но преступная цель труднее достигается, если женщина находится в состоянии искусственного сомнамбулизма, при котором у загипнотизированного лица влияние самостоятельной воли (Autowille)… сохраняется до известной степени". Кроме того, считалось, что, используя это состояние, "преступник может прибегнуть к внушению и с помощью его пробудить у загипнотизированной ложное представление, будто бы она в данный момент имеет дело с мужем или любовником"[3].

Некоторые гипнологи допускали и иные виды противоправных действий, которые могут совершаться с помощью гипноза. Считалось, что таким образом могут быть внушены покушения на жизнь другого человека, причинение имущественного ущерба, подлоги в документах, лжесвидетельства и даже запрограммированные самоубийства. Различные, иногда прямо противоположные точки зрения высказывались лишь в отношении условий гипнотизирования и индивидуальных особенностей тех лиц, у которых такого рода внушения могут быть реализованы.

На страницах данной книги на примерах судебно-медицинской практики прошлого и настоящего показывается, каким образом гипноз используется в качестве вспомогательного средства в различного рода противоправных действиях.

Во все времена, даже когда уровень психологических знании был весьма невысоким, многие психопатологи и гористы резко выступали против массовых сеансов гипноза, видя в них ряд отрицательных моментов, которые не только наносят вред здоровью участвующих в этих сеансах людей, но и провоцируют проявления противоправного поведения. В России эта научно обоснованная позиция была юридически закреплена в постановлении Медицинского Совета, утвержденном министром внутренних дел 4 июля 1890 г., которое запрещало проведение публичных сеансов "гипнотизма и магнетизма". Применение же гипноза с лечебной целью разрешалось только врачам "при соблюдении требований закона".

Следует, однако, признать, что гипноз нельзя считать наиболее удобным и простым средством реализации противоправных действий. Тот, кто решается использовать его в преступных целях, должен обладать определенным уровнем интеллекта, выдержкой, уметь создавать соответствующие межличностные ситуации. Применение гипноза требует компетенции и "тонкой" психологической работы, результаты которой зачастую оказываются непредвиденными. Криминальная практика знает гораздо более простые и надежные средства принуждения и "программирования" поведения другого человека. Поэтому среди лиц, совершивших преступления с помощью гипноза, фигурировали в основном медицинские работники, эстрадные гипнотизеры, а также специалисты, использующие массовые суггестивные воздействия (внушение) в своей повседневной работе (педагоги, служители религиозных культов, актеры и т. д.).

В связи с этим особое внимание уделяется нами широким возможностям использования гипноза в преступных целях, имеющимся в многочисленных псевдорелигиозных сектах. Можно смело утверждать, что гипноз и другие суггестивные воздействия во все времена являлись в этих группах главным средством психического закрепощения их членов.

Поразительную действенность массовой суггестии хорошо иллюстрирует факт, описываемый в книге Столля "Внушение и гипнотизм в психологии народов" (Лейпциг, 1894). В Англии некий весьма чувственный религиозный фанатик Генри Джеймс Прайс до того одурманил своих последовательниц, что смог в основанном им "Храме любви" ("Агапемоне") при полном собрании верующих лишить невинности красивую девушку мисс П. Он заранее объявил, что во имя Бога сделает женой прекрасную деву и совершит это не в страхе и стыде, не в скрытом месте, не при запертых дверях, а среди белого дня, при полном собрании верующих обоих полов. Такова, по его словам, воля Божья, и он никого не спросит, а менее всего ту, кого намерен избрать. Не называя конкретного имени, он велел воем девицам быть наготове, "так как никто не знает, когда придет жених". Прежде всего, пообещал сей проповедник, он запечатлеет избранную поцелуем, затем будет ласкать ее и прижимать к себе, чтобы небесный дух слился с земной материей, а затем соединится с нею телом и духом. Невероятная "церемония" была действительно исполнена.

Комментарии здесь излишни, однако подобные факты стали обыденными в мистической практике псевдорелигиозных сект. Данный пример лишь показывает силу внушения, силу того воздействия, которое оказывал Прайс на свою паству, чтобы заставить ее присутствовать при подобной процедуре.

Возможности противоправного использования гипносуггестивных влияний значительно облегчаются в наше время безраздельного господства электронных средств массовой информации. Необходимо подчеркнуть, что нынешняя преступность характеризуется не только использованием в своих целях новейших технических средств; в ее распоряжении нередко имеются и специалисты-суггестологи высокого класса. Достаточно вспомнить весьма умело спланированную и проведенную Ю. Кривоноговым кампанию "Белого братства", фанатическое действо которой едва не окончилось чудовищной трагедией.