Именно управляемое воспитание предполагает активное выявление в человеке истинно человеческого, приводит не к нивелированию личностей, а, напротив, создает условия для наилучшего развития индивидуальных черт характера каждого, прививает непримиримость к негативным явлениям, нетерпимость к лжи и фальши — основные качества, характеризующие человека-борца. Управляемое воспитание подразумевает, наконец, и то, что ни одно из этих качеств ничего не стоит без главного — глубокой гуманности. Такое воспитание содержит в себе и сверхзадачу: постепенно перевести процесс воспитания в режим самовоспитания, привить воспитаннику стремление к постоянному самосовершенствованию.

«Воспитание, побуждающее к самовоспитанию, — писал известный советский педагог В. А. Сухомлинский, — это и есть, по моему глубокому убеждению, настоящее воспитание. Учить самовоспитанию неизмеримо труднее, чем организовать воскресное времяпрепровождение»[144].

История необычайно богата примерами того, как воспитание перерастало в процесс самовоспитания, обусловленный четким сознанием жизненной программы человека.

Молодой Бетховен, обращаясь к самому себе, писал: «Смелее! Невзирая на все слабости телесные, мой гений восторжествует… Двадцать пять лет! Вот они и пришли! Мне двадцать пять лет… В этот самый год мне как человеку должно подняться во весь рост»[145].

Всю свою жизнь размышлял о высоком назначении человека и осуществлял на практике принципы самосовершенствования Л. Н. Толстой. Трудной и противоречивой была та внутренняя работа, в процессе которой формулировались эти принципы, но еще труднее они претворялись в жизнь. Об этих упорных ежедневных усилиях свидетельствует «Дневник» великого художника и мыслителя. Уже в юные годы Л. Н. Толстой формулирует для себя свод необходимых правил, внимательно следит за их исполнением, сурово осуждает себя за каждое отступление от них. Вот некоторые из этих правил: «Будь прям, хотя и резок, но откровенен со всеми, но не детски откровенен, без необходимости… Каждому делу, которое делаешь, предаваться вполне. При каждом сильном ощущении воздерживайся от движений, а, обдумав раз, хотя бы и ошибочно, действуй решительно»; «К каждому делу, необходимому, но к которому чувствуешь отвращение, приступать как можно быстрее»; «Нужно бояться праздности и беспорядочности…»; «Избегать общество людей, любящих пьянство…»[146]. И самое главное правило: «Принимать большое влияние в счастии и пользе людей»[147]. Процесс самосовершенствования начинается с критического анализа собственной личности, и на этой основе формулируется программа внутренней работы. 4 июля 1854 года двадцатишестилетний Л. Н. Толстой записывает в дневнике: «Главные мои недостатки: 1) Неосновательность (под этим я разумею: нерешительность, непостоянство и непоследовательность); 2) Неприятный тяжелый характер, раздражительность, излишнее самолюбие, тщеславие; 3) Привычка к праздности. Буду стараться постоянно наблюдать за этими тремя основными пороками и записывать всякий раз, что буду впадать в них»[148]. Л. Н. Толстой считал — ив том его убеждал собственный опыт, — что нет принципиального различия между властью человека над своим физическим состоянием и над состоянием своего духа, по если юности свойственно стремление прежде всего к физическому саморазвитию, то более старшему возрасту — к духовно-нравственному.

Конкретную программу самовоспитания наметил и двадцатишестилетний А. П. Чехов, когда в письме к брату Николаю перечислял признаки воспитанности:

«Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:

1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы…

2) Они сострадательны…

3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.

4) …Не лгут они даже в пустяках… Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают…

5) Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие…

6) Они не суетны…

7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем…

8) Они воспитывают в себе эстетику… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность…

Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… Тут дорог каждый час…»[149].

Сам А. П. Чехов не отступал от этой программы в течение всей своей трудной жизни, изумляя окружающих необыкновенной гармоничностью своей личности.

В. И. Вернадский, еще будучи студентом университета, выработал для себя программу дальнейшего образования и поведения. «Итак, — писал он, — необходимо приобрести знания, развить ум… Первое дело:

1. Выработка характера. Преимущественно следует: откровенность, небоязнь высказывать и защищать свое мнение, отброс ложного стыда, небоязнь доводить до конца свои воззрения, самостоятельность…

2. Образование ума: а) знакомство с философией, б) знакомство с математикой, музыкой, искусствами.

Задача человека заключается в доставлении наивозможной пользы окружающим»[150].

Весьма поучителен пример самовоспитания и самосовершенствования М. Ганди. Он достиг больших успехов в умении регулировать свои потребности и душевные состояния. «Человек, — писал М. Ганди, — является человеком потому, что способен к самоограничению, и остается человеком лишь постольку, поскольку на практике осуществляет его»[151]. Самым главным и самым трудным, по мнению Ганди, является умение подчинить собственному контролю движение своей мысли. «Непроизвольно возникающая мысль есть болезнь ума; обуздание ее означает обуздание ума, что еще труднее, чем обуздание ветра»[152]. И действительно, ум Ганди был настолько дисциплинирован, что он мог сосредоточиться на какой-либо мысли в любой обстановке, мог в самом себе создавать атмосферу, располагающую к размышлению, какими бы неблагоприятными ни были внешние условия.

И все-таки способность Ганди к саморегулированию была бы просто непостижимой, если бы мы не приняли во внимание чрезвычайно важное обстоятельство: это был исключительно целеустремленный человек. «Все другие удовольствия превращаются в ничто перед лицом служения. ставшего радостью»[153],— писал он.

Здесь мы подходим к вопросу о том, какое значение для самовоспитания имеет генеральная жизненная установка человека, понимание им цели и смысла своей жизни. Это ключевой вопрос для уяснения проблемы самопрограммирования личности.

Великие примеры работы над собой, самопрограммирования и самосовершенствования дают нам люди, ставившие перед собой великие жизненные цели. По произведениям, письмам, воспоминаниям современников можно судить о том, как происходило формирование личности Карла Маркса. Высказанная им в выпускном гимназическом сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» (1835 г.) мысль о том, что назначение человека — «облагородить человечество и самого себя»[154], оказалась не просто светлой юношеской мечтой, по разумно и твердо принятым решением. Раздумывая о путях самосовершенствования, К. Маркс связывал решение этой задачи прежде всего с овладением профессией. «…Главным руководителем, который должен нас направлять при выборе профессии, — писал он, — является благо человечества, наше собственное совершенствование. Не следует думать, что оба эти интереса могут стать враждебными, вступить в борьбу друг с другом, что один из них должен уничтожить другой… Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком. История признает тех людей великими, которые, трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто при^ нес счастье наибольшему количеству людей…»[155].