Только в исключительно редких случаях человек, который ввел себя в состояние глубокой физической и психической расслабленности, остается в этом состоянии дольше, чем ему хотелось бы. Как правило, такие случаи указывают лишь на то, что он еще недостаточно подготовил себя к данному виду самовоздействия. Чувство расслабления бывает настолько приятным, что не всегда в одинаковой степени хочется возвращаться к действительности. В этом случае чаще всего развивается нормальный сон, который заканчивается через определенное время естественным пробуждением. Тем не менее уже в самом начале подготовительных тренировок следует задавать себе точное время нахождения в состоянии расслабленности. Обычно такое программирование реализуется очень четко и точно. Команды, определяющие величину временного промежутка нахождения в состоянии расслабленности, а также возможность срочного выхода из этого состояния в необходимых случаях, подаются сразу же после непроизвольного закрытия глаз.

А. Бирах самым существенным в состоянии расслабления считает то обстоятельство, что у человека на данной стадии заторможенности сознания «открывается прямой путь к подсознанию». Несмотря на то что человек еще бывает способен думать о том, что происходит вокруг него, этого состояния уже бывает достаточно «для осуществления команд, поданных подсознанию» как в словесной, так и в образной формах.

Характерно, что в состоянии расслабления сознание, как правило, не выключается, а лишь как бы отодвигается на задний план. У человека сохраняется возможность в определенной мере ориентироваться в окружающей обстановке, анализировать свои внутренние ощущения и отдавать себе необходимые команды. Особенно легко это осуществляется с ростом тренированности. Команды должны иметь крайне категорический характер: «Устал, хочу спать», «Пять минут поспал — все!», «Погорячился — и достаточно. Успокойся!» и т. п. При этом важно подкреплять словесные команды соответствующими визуальными образами, представляя себя мысленно в первом случае засыпающим, во втором — бодро и энергично просыпающимся, в третьем — спокойным и невозмутимым и т. п.

Люди описывают свое состояние после таких сеансов по-разному. Однако во всех описаниях есть одно общее — за состоянием, вызванным целенаправленным мышечным расслаблением, следует прилив сил, бодрости, повышение работоспособности.

Возможно, что у некоторых читателей название этой главы вызовет ряд недоуменных вопросов: «Почему именно самопрограммирование, а не самовоспитание?», «Чем отличается первое от второго?», «Имеется ли вообще между этими терминами различие?» Причины для предпочтения именно такого названия состояли в следующем.

Как известно, процесс воспитания многогранен. В этом процессе формируются потребности и отношения личности, ее желания, интересы, стремления, идеалы, мировоззрение и убеждения. Воспитание опирается на обучение, а следовательно, и на упражнение и тренировку, но не ограничивается ими. В процессе воспитания устанавливается связь всего усваиваемого в ходе обучения с личностью в целом. Воспитание является «высшим приемом» формирования психики[141].

Развитию человека, его духовного облика придается важное значение в намеченном партией курсе на перестройку, обновление всех сфер жизни нашего общества.

Без подлинной революции сознания, отмечалось на XIX Всесоюзной партийной конференции, невозможно созидание повой жизни. «Надо создать все условия, чтобы, вступая в сознательную трудовую и политическую жизнь, новые поколения советских людей обладали высокой идейностью и моралью, хорошим знанием своей профессии и широким культурным кругозором, были готовы взять на себя ответственность за судьбы страны»[142].

Противники системы целенаправленного воспитания нередко рассуждают о преимуществах так называемой теории свободного воспитания, согласно которой управляемое воспитание якобы только глушит общественную и творческую активность личности, подавляет ее запросы и интересы, мешает свободному «саморазвертыванию» нравственных качеств. Но именно действительность, реальная жизнь повседневно доказывает обратное. Человек, воспитанный по принципу «что хочу, то и ворочу» и понимающий свободу как свое неотъемлемое право игнорировать интересы общества, тем самым нарушает свободу других людей, поскольку готов без зазрения совести покушаться на пх покой и благополучие. Известно, как резко критиковал В. И. Ленин утверждения о некоем свободном от интересов общества развитии детей[143].

Именно неуправляемое, «свободное» воспитание приводит к тому, что человек действительно становится неуправляемым и потому нетерпимым для общества из-за своего постоянного стремления не считаться с другими. Не случайно такой человек пребывает в непрерывных конфликтных отношениях с окружающими. Находясь из-за этого в состоянии непреходящего эмоционального напряжения, он становится, по существу, психически больным человеком, чаще всего — психопатом. Несдержанность, болезненная нетерпимость, крайний эгоизм — вот его основные характерологические особенности. А эгоизм, как известно, никогда не представлял ценности для общества, так как вся его «созидающая» сила направлена на достижение любой ценой лишь собственного благополучия. Может ли в данном случае идти речь о самопожертвовании, самоотречении, забвении личных интересов ради общественных и т. п., т. е. о качествах, присущих подлинным борцам за социальный прогресс?

Сомнительной ценности семена, посеянные трудами теоретиков и практиков «свободного», неуправляемого воспитания, уже неоднократно давали и продолжают давать обильные плоды. Нечесаные и немытые, с наркоманической тупостью и равнодушием во взорах перекатываются такие «плоды» по странам и континентам под различными наименованиями: битники, хиппи и т. п. В бесцельном и бездумном «снохождении» наяву — весь смысл их жизни.