А МЫ ВСЁ ТАК ЖЕ ЖИЗНИ ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ

Глава 1. Маша

(у которой всё началось или, точнее, начало продолжаться…)

В недрах сумки завибрировал смартфон. В то же мгновение квелая глыба бабушкиного тела, вялящаяся на смертном одре, затихла, оторопела. Сумка назойливо дрожала в изножье кровати, слишком далеко, чтобы дотянуться рукой. Бабушка совсем не двигалась, только пыхтела, чуть оттопыривая верхнюю губу при выдохе. Зоя не шелохнулась, заторможено глядя на её хлопковую ночнушку, белую в салатовую крапинку, на расплывшийся по груди подбородок, тоже салатовый, как и лицо, на закрутившиеся кончики каштановых, не так давно – с месяц тому назад – окрашенных, но уже безжизненных, волос. Боль во плоти, волею случая, раздобренного морфином, притупившаяся. Не мечется – и на том спасибо.

Когда смартфон перестал, Зоя просидела, не двигаясь, ещё минуту – убедиться, что приступ миновал, потом встала, потрогала бабушкин пульс, вытерла пот со лба и расправила простыню, прикрыв зачем-то свисающую вялыми гроздьями грудь. Подобрала сумку, остановилась на пороге, вернулась к постели, неловко перегнувшись через бабушку, торопливо трижды перекрестила её и выбежала из комнаты.

В конце коридора, перед кухней, смартфон завибрировал. Зоя сунула руку в сумку. Взвизгнула змейка. Она увидела собственные пальцы, вытягивающие из пачки сигарету, и отметила, что они трясутся. Это на долю секунду отвлекло её, и руки вопросительно поникли. В маленькой комнате прокашлялся дед. Глухо, с усилием. От этого скрипнул диван под ним. Ещё скрипит. Похоже, перевернулся. Или встаёт.

Зоя выудила смартфон, в три прыжка через кухню очутилась на балконе, притворила дверь, прислонила устройство к уху и, настроив тон вопросительной беспечности, дакнула.

-  А-лё, - давний голос. Матовый. Чуть притомленный. Знакомый более чем просто хорошо. Но забытый. Аукающий через щели по ту сторону памяти. Самодовольный и самоуверенный. Симметрично разрубивший слоги, не позволив им совсем распасться за счёт подвешивания – мастерски, ювелирно - на соломинку альтового эха. – Это я. Ты меня узнала?

-  Ага, - это был отнюдь не неожиданный звонок. Но невидимая, недооценённая – как мощь волны – масса этого голоса ударила её под коленки, и голова как-то странно запрокинулась, выливая всё, что там квасилось последние дни или недели. – С приездом тебя, - сказала Зоя.

- Спасибо, лапа, - улыбчиво хмыкнул смартфон. – Зоель, я звоню узнать, на каком ты этапе? И сможешь ли ты захватить кой-чего в магазине? Рядом с Машей, в трёх кварталах. Мы уже все на месте. А нет белого вина. Ты возьмёшь? Я тебе скажу, какое.

Зоя выдохнула, отрешённо глядя во двор, в поисках моста к той реальности, которую озвучивал смартфон.

-  Так на каком ты этапе – ты так и не ответила, - продолжала Лолита в смартфоне. – Ты уже вышла?

- Нет… Пока ещё нет… - Зоя закурила и стала нервно стеречь взглядом кухонную дверь, опасаясь, как бы дед не засёк её, если вдруг появится. – Я всё куплю. Говори, какое вино.

-  Когда это будет? Зоель, ты скоро вообще?

-  Скоро, скоро, дайте мне несколько минут кое-что уладить. Я перезвоню, - Зоя заметила деда, входящего в кухню, судорожно выбросила с балкона недокуренную сигарету, несколькими взмахами разогнала дым и отключилась.

Дед замешкался у плиты, громыхнул кастрюлями, потом толкнул балконную дверь, суматошливо – яростный взгляд строго прямо – выскочил на балкон и замер. Секунда, и он с негромким хлопком выпустил газы. Потом заметил Зою.

-  Уже уходишь? – спросил он.

-  Да, нужно уходить, - сказала Зоя, отступив немного, чтобы он не почувствовал никотиновую вонь, исходящую от неё. – Я сейчас позвоню маме, чтобы она меня сменила.

-  Зачем? – удивился дед. – Я же никуда не ухожу.

Зоя смерила его тревожно-оценивающим взглядом.

-  Не беспокой маму, не нужно, - махнул рукой дед. – Иди, куда тебе надо, - и вернулся в кухню, потоптался там возле холодильника, ушёл.

Зоя позвонила маме.

-  Ну, как там? – спросила мама. Повинующийся долгу, оторванный от какого-то занятия голос.

-  Уснула, - сообщила Зоя. – Минут пять как. До этого с час металась и кричала. Болит сильно.

-  Жаловалась, да? – с мукой в голосе спросила мама.

-  Нет, она не жаловалась, - Зоя почти приняла решение сходить за ещё одной сигаретой. – Она, мама, уже два дня ничего не говорит. Она без сознания.

-  Как без сознания? – испугалась мама.

-  Взгляд мутный. Ни на что не реагирует. Ничего не воспринимает.

-  Господи, - вздохнула мама. – Ну, ты крепись.

-  Мама, Лолита приехала. Из Америки, - сказала Зоя. – Девочки собрались. Я тоже хочу съездить.

-  Подожди, какая Лолита? – с протестующим оживлением воскликнула мама.

-  Оля Грайлюк. Которая в Америку уехала после школы.

-  И что? – не понимала мама.

-  Вот теперь она приехала. И мы все собираемся. Оля, Маша, Тамара и я. Девочки уже встретились. Ждут меня.

-  Так, - мама уже поняла, но ещё не нашла, за что ухватиться, чтобы не угодить в ловушку.

-  Какие у тебя планы? Ты можешь приехать, побыть здесь вечером?

- Ммм… Честно говоря, у меня есть одно дело… А дедушка там?

-  Здесь.

-  Думаешь, он не справится?

Зоя промолчала.

-  Если, ты говоришь, бабуля уснула, зачем специально кому-то быть? Я завтра утром приеду. А ты когда вернёшься? Поздно?

Во дворе заверещал ребёнок, года два, – мать, худая носатая блондинка, насильно вела его от горки.

-  Хорошо, - сказала Зоя. – Договорились.

-  Дед же справится, да? – подхватила мама.

Дед, оказывается, не ушёл в свою комнату. Притаился в коридоре.

-  Уже уходишь? – сделал вид, что роется в шкафчике.

-  Да, - сказала Зоя, записала два номера в телефонную книжку. Крупные разборчивые цифры. Вырвала лист, показала деду. – Если ей станет плохо, позвони мне. Только эти цифры. Никаких восьмёрок. Никаких девяток. Вот это – на всякий случай, номер врача. Я на всякий случай оставляю, но ты не звони ему. Звони мне, а я дальше сама. Если видишь, что совсем плохо, звони в скорую. Как в скорую звонить - знаешь?... – Зоя добавила ещё один номер, внизу листочка, чуть мельче, зато навела для жирности. – Если станет совсем плохо – позвони сначала в скорую, потом мне. Хотя бы мне позвони. Хорошо?

-  Зоя, смотри, - дед вытащил из ящика сложенную вдвое бумажку – не напрасно-таки рылся там. – Счёт пришёл. Я ничего тут не понимаю.

Зоя выхватила у него, всмотрелась.

-  Хорошо, я всё поняла.

-  Там написано, что я должен…

-  Да, это за отопление. За весь год. Поэтому так дорого. Я положу вот здесь, - Зоя спрятала счёт под телефон. – Потом заберу. Ты только не перекладывай никуда. Ты понял, как мне звонить?

-  Понял, - сказал дед без должной убедительности.

-  Тогда я пошла, - Зоя вдруг сорвалась с места, рысцой пробежала коридор и свернула в бабушкину спальню.

Дышит. Похрипывает. Басовый ключ. Стон бемоль мажор. Бок вздымается, как волыночные меха.

Зоя глянула на табло электронных часов (ими три недели назад, за день до первого приступа, заменили прежние бабушкины, лет тридцати от года производства, которые своим тиканьем усугубляли бабушкину бессонницу). Встреча назначена пятнадцать минут назад. Взять такси? Бред. Ещё минут пятнадцать прождать, назад ехать – снова минут пятнадцать ждать такси. А если понадобится срочно вернуться? Значит, за руль. Заодно и вопрос с алкоголем решается. Удержаться, чтобы не напиться – проблема, которая в связи с сегодняшним вечером вызывала у Зои большую озабоченность. Не дай Бог, что с бабушкой.

Стоило Зое очутиться на площадке перед лифтом, скрипнула и отворилась соседская дверь. Стоят вдвоём на пороге. Она – толстая, с белой, туго натянутой кожей, короткие тускло-чёрные, как будто запыленные, волосы в разные стороны – похоже, никогда их не расчёсывает. Полосатая футболка обтягивает мощный живот, разделённый на ярусы врезавшейся резинкой от юбки. Поверх футболки фартук, весь в коричневых пятнах от чего-то, по-видимому, жирно-жареного. Держит за руку чахлое своё чадо. Уставились на Зою одинаково чёрными, запуганными, кровожадными глазами.