Маша крепко и, как показалось Тамаре, с благодарностью, сжала её руку, вскочила и стала суетливо собираться.

Тамара с лёгким усилием над собой села на диване.

-  Ой, лежи, лежи, Томочка, я захлопну дверь.

-  Она на захлопывается. И не делай из меня инвалида, - с притворным недовольством проворчала Тамара.

-  Хорошо, хорошо, - закивала Маша. Она вся светилась от нетерпения. Она была уже не здесь. Лишь у двери она вдруг спохватилась, и на её лице промелькнул испуг. – Тома, только по поводу Олиного визита к Донову – нельзя, чтобы кто-то знал. Она и самого Донова попросила ни словом не обмолвиться Зое.

-  Естественно, - сказала Тамара.

-  Ну пока, моя хорошая, - Маша наклонилась и поцеловала её в щёку, и, с уже нескрываемым весельем, затараторила. – Как же всё складывается! Подумать только, у трудолюбицы Тамары будет малыш. Всё, я не достаю тебя – знаю, ты ещё не свыклась с этой мыслью. Я позвоню тебе на днях или заеду. А может, пойдём погуляем, если ты будешь хорошо себя чувствовать. Тебе надо порадовать себя чем-нибудь. Купить чего-нибудь. Может, мороженого? Или фисташек? Хочешь, я схожу в ближайший супермаркет? Серёжа подождёт, ничего страшного.

-  Маша, Маша, Маша, - Тамара зажмурилась и, добившись того, чтобы Маша, наконец, замолчала, сказала. – Иди давай.

Маша вздохнула и с покаянным видом кивнула.

-  Наслаждайся, - вдруг сказала Тамара. – Не это ли – то самое романтическое приключение, которого ты подсознательно или даже сознательно жаждала?

- Вот! – потрясённая попаданием, вскричала Маша. – Ты сейчас прочла мою мысль, за которую я себя упрекала. Значит, зря?

-  Конечно, зря. Абсолютно естественная мысль.

-  Спасибо тебе, Томка, - Маша подскочила к ней, снова чмокнула в щёку, выбежала за дверь и, решив не дожидаться лифта, торопливо последовала к лестнице.

Тамара подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Она увидела, как Маша выходит из подъезда, спешит к своей машине, неловко плюхается на водительское сидение, захлопывает дверь. Дёрнувшись, машина выезжает с парковки задом, замирает в полуметре от китобокого Кайена, трогается вперёд, неуверенно проходит по узкому корридору между рядами японцев и европейцев, и в скорости исчезает из вида, покидая Тамарин двор.

Чтобы иметь мужа, нельзя быть слишком взыскательной, помнится, сказала Маша. Надо полагать, скоро Маша прибавит к своему правилу ещё один пункт: лояльность к супружеской неверности. Но каков, однако, Серёжа! И ведь Тамара могла – должна была! – догадаться обо всём ещё во время того визита в больницу, если бы самнадеянная убеждённость в том, что Серёжа пленён самою Тамарой, не затмила ей взор. Тамара внутренне улыбнулась, чтобы не признаваться себе в том, что осадок разочарования, вызванного тем, как мало Серёжа и его намерения имели общего с плодами Тамариных фантазий, ещё не растворился.

В арке показалась Ауди А6 голубого цвета. Она прокатилась по двору, словно модель по подиуму, и грациозно пристроилась на место, откуда пару минут назад отъехала Маша. Тамара насторожилась. Точно такая машина, как у Жорика. Мало ли какое совпадение, да только выбрать такой цвет мог лишь истинный клоун, заявила ему Тамара в своё время. Водительская дверь открылась, и оттуда появился человек с телом джедая и головой Жорика. В одной руке он держал, и тут же взял под мышку шлем Дарта Вейдера. Дарт Вейдер! Он не мог бы придумать ничего более банального, пошлого и смешного. Тамара с досадой на себя и на резко усилившуюся тошноту обнаружила, что улыбается, наблюдая знакомую фигуру внизу. Хорошо бы посмотреть его спектакль полностью, но не в этот раз, решила Тамара. В этот раз она подготовит ему встречный сюрприз.

Тамара сходила к своему туалетному столику, взяла с него шкатулку, освободила её от косметики и положила внутрь тест на беременность, на котором уже без всяких неоднозначностей проявилась вторая полоска. Закрыв шкатулку, сверху прикрепила лист бумаги и чёрным маркером написала «Господину Энакину Скайуокеру лично в руки». Подумала и подписала: Падме Амидала. Ещё подумала и дописала: «Строго секретно». Поставила шкатулку по центру кухонного стола, подошла к двери, открыла замок, вернулась к окну и спряталась за шторой.

Тем временем рыцарь полез на заднее сидение своего голубого коня и извлёк оттуда пакет с эмблемой Тамариного любимого бургер-бара и упаковку разноцветных макарунс – профессионально подготовился, надо отдать должное, в любой другой день она бы оценила эту приманку. Но сегодня сознанию Жорика уготована настоящая революция. Наблюдая за ним под набирающий обороты танец тошноты и веселья, сотрясающий тело, которое она уже не могла считать только своим, Тамара включила и настроила камеру на смартфоне, предвкушая, как Жорик будет настойчиво звонить и стучать в дверь, как, не дождавшись ответа, на удачу попробует её открыть и страшно изумится, когда она откроется; как он войдёт, окликая её, но не получая ответа, пока не обнаружит шкатулку; как он, заинтригованный, откроет её и как вытянется его лицо, которое Тамара сможет увидеть из своего укрытия лишь в профиль и издалека, но которое никогда потом не забудет.

Тамара захихикала, вытерла пот со лба и продолжала хохотать уже в полную силу вопреки тошноте и головной боли и умоляющему уложить его на диван телу, пока джедай внизу шёл к её подъезду и, входя, заменил голову Жорика головой Дарта Вейдера.