В ближайшую очередь подлежат приему туземцы преимущественно в возрасте от 19 до 31 года. Все призываемые будут работать за плату и довольствоваться казной.

Преподав соответственные по этому поводу указания г. г. военным губернаторам и начальнику Закаспийской области, я выражаю уверенность, что туземное население края, не несшее до сих пор тягостей великой ответственной войны и ныне призываемое высочайшей волею к труду в тылу армии, с полной готовностью явится на призыв, а затем с особой энергией будет работать в тыловом районе действий победоносной русской армии, предводимой верховным вождем ее государем императором.

Вр. и. д. генерал-губернатора, генерал от инфантерии: Ерофеев

^{Копия из дел ЦАУ Узб. ССР, фонд КТГГ за 1916 г., арх. № 42 — секретного отдела.}

^{По фондам ЦАУ Кирг. АССР: Дело А-87/138, лист 75}

«Призыв киргиз»

«Вчера в доме военного губернатора собрались все старшины киргизских волостей [10]. Около 12 час. дня к ним вышел генерал и объяв, ил, что по высочайшему повелению в области будет произведен набор киргиз от 19 до 31 года, которые будут отправлены на фронт в качестве рабочих…

^{Мемориалы за февраль с № 1-186, стр. 2.}

«Объявляю об этом по области, и приказываю всему населению свято исполнить волю государя императора. Весь этот набор рабочих должен произойти в полном спокойствии и порядке. Волостным управителям предлагаю помнить, что государь император возлагает на них всю ответственность за успешность набора. Аульные старшины, пятидесятники, а также все почетные лица, в особенности муллы, должны, не щадя сил, помогать волосяным управителям в выполнении этой задачи.

Предписываю никаких кривотолков не допускать и всех, кто будет говорить что-нибудь противное этому приказу, немедленно передавать в распоряжение уездного начальника.

Убежден, что у нас все будет так гладко [12], что сердце великого нашего государя порадуется.

Думаю это так потому, что те киргизские, тарантинские и др. волостные управители, которым я лично объявил волю монарха, приняли мое приказание молодцами и, обсудив подробности предстоящего набора, воскликнули в честь обожаемого монарха такое громкое и дружное «ура», что зазвенели стекла губернаторского дома, где я с ними беседовал.

^{Взято из книги Рыскулова «Восстание туземцев в 1916 г. в Средней Азии.}

«Секретно

10 июля 1916 г. г. Ташкент

№ 2810

Имею честь доложить Вашему превосходительству, что по полученным в Отделении сведениям, среди туземного населения замечается сильное возбуждение вследствие распространившегося слуха, что состоятельным и интеллигентным туземцам будет предоставлена возможность сделать денежный взнос взамен личной явки по набору в команды для окопных работ.

В чайхане и т. п. заведениях туземцы говорят, что если не будут взяты на работы богачи, то менее состоятельный класс населения склонен к учинению крупных беспорядков и расправе самосудом с богачами.

П. п. и верно: Начальник отделения полковник (подпись неразборчива).

^{Копия из дела ЦАУ Узб. ССР, фонд КТГГ за 1916 г., архив № 42 секретный отдел.}

^{По фонду ЦАУ Кирг. АССР. Дело А-87/138 стр. 76.}

(По реестр. B. О. С. № 848)

12 или 13 июля Пржевальский уездный начальник Иванов объявил ближайшим к гор. Пржевальску волостям о призыве коренного населения для работ в тылу действующей армии.

Представители этих волостей попросили Иванова обождать с ответом до приезда в город представителей всех волостей, после переговоров с ними обещали дать ответ.

13 июля письменный переводчик Пржевальского уездного правления Тюлембай Дюсебаев доложил уездному начальнику Иванову о том, что из Мариинской, Кенсуйской, Тюпской, Тургенской и Бирнарарской волостей начались побеги в китайские пределы лиц, подлежащих по возрасту призыву на работы.

14 июля Дюсебаев доложил Иванову, что дунгане[13] Мариинский волости забирают свой скот, находящийся на выпасе у сарт-калмыков, и спешно продают на Пржевальском городском базаре. Уездн. Начальник Иванов вызвал к себе во двор управителей волостей и предложил им не допускать бегства рабочих в Китай.

Числа 14 или 15 июля Дюсебаев еще раз докладывает о бегстве в Китай, в этом случае о бегстве из «Малого Хозрета» Мариинской волости, более 50 человек. Иванов вызвал волостного управителя и у себя во дворе приступил к составлению списков рабочих.

17 июля Дюсебаев был командирован на Каркару для ареста Садрукова, который вел там агитацию против реквизиции рабочих. Нарынкольско-чарынский участковый начальник— Подварков не дал Дюсебаеву арестовать Садрукова.

Съехавшиеся представители волостей, (после общего переговора между собой, 23 июля заявили уездному начальнику Иванову, что население их волостей может их не послушаться, так как киргизы призывного возраста открыта говорят, что, прежде чем итти на фронт на работы, они убьют своих представителей, если те дадут согласие на отправку рабочих на тыловые работы в армию. Представители просили уездного начальника арестовать их и посадить в тюрьму. Начальник ответил им, что сделать этого без основания не может. Тогда представители волостей заявили, что если он их арестует, то народ, жалея их, явится сам в город и составит приговоры о даче рабочих в армию. Если же они сами дадут согласие на (отправление рабочих в армию, то мобилизованные и их родственники перережут своих представителей^{4}.

Иванов ответил: что он 18 лет служит по администрации и хорошо знает нравы и обычаи киргиз и заявление уполномоченных о непослушании им считать «глупостью». И затем потребовал, чтобы они изъявили свою готовность повлиять на население и составить списки рабочих. Представители волостей дали свое согласие.

Числа 25 июля Дюсебаев доложил Иванову, что дунгане сел. Мариинского дали свое согласие на посылку рабочих на работы в армию, между тем как (сами до уборки опия намерены свои семьи отправить id Китай, а после уборки предполагают бежать и сами.

Иванов потребовал от волостей дать списки рабочих по аулам; так как представленные списки содержали общее перечисление рабочих всей волости, волостные представители стали от исполнения этого требования отказываться, боясь, что этим они вызовут резню среди киргиз.

Причины этого уклонения от составления аульных именных приговоров некоторые лица усматривают в том, что волостные списки были составлены киргизской «знатью» с таким расчетом, чтобы самим не итти. При составлении же списков по аулам скрыться этой «знати» и ее родственникам не удалось бы, так как это вызвало бы волнение среди бедноты, итти же на работы в армию «знать» не хотела.

Составление аульных списков, несмотря на категорическое требование уездного начальника, оттягивалось.

В первых числах августа крестьянин селения Шамироеки киргиз У сень Шамиров пригласил почетных киргиз: Джетыогузовской волости — Кулберика Матаева: Джалгибаевской волости — Орозона Худоярбекова; Торгожеской волости— Болтебая Курбаева; Барскаунской волости — Дюрбеша

Катаева, Кандырбая Солтонаева и др., которые зарезали кабылу и совершили «бату» (клятву) не давать рабочих в армию.