оправдать построение Лахиджи уже увенчалась полным успехом.

Поэтому оставим локон и перейдем ко второй теме—антитезе его, ли-

цу. Если о мире противоположностей, о множественности можно мно-

гое высказать, если его можно рассматривать.с разных сторон, то абсо-

лют характеристике поддаться не может. В нем все и вся, и вместе с

тем ничего. Что бы я ни высказал о нем, если я не сопровождаю свое

утверждение отрицанием, оно будет ложным. Поэтому конструкция

образа лицо значительно проще и сводится к немногим основным мо-

ментам.

Во- первых, универсальность:

Лик здесь —проявление божественной красы,—

говорит Шабистари, а другой цитируемый Лахиджи поэт воскли-

цает:

О, весь мир очевиден в дарящем жизнь дше твоем,

а лицо твое явно в зерцале бытия!

Т. е. все заключено в абсолюте, но отражением абсолюта является

нереальный мир, который представляет собой только как бы тень мира

реального

21 .

Во- вторых, друг отбрасывает покров кудрей и являет свою красу

влюбленному.

»· (JU.5W jî ^Sji^» «JLJj

Κ*

22

Когда он отбросил покров мускусных кудрей с красы своей, ясное утро вдруг просияло в темной ночи.

Очами друга я видел, ко^гда явилась его краса,

что солнце вспыхнуло на восходе каждого атома.

Так как каждая форма бытия — так или иначе отражение абсо-

люта, то, следовательно, единое бытие можно найти в каждой пы-

л инке. , "- · : ,"

Другой пример оттуда же: : .- - .- * • - -

19 Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 400.

20 Там же, стр. 402.

21 Ср. тарджи'банд Насир- и Хосрова, изд. В. А. Жуковским в ЗВОРАО, т. IV, стр. 386—393. О т о т тарджи'банд вряд ли принадлежит Насири Хрсрову. В некото-

рых рукописях он поиписан шейху Махмуду Шабистари. — Ред.> . .. . ' .'[ .

?

2 Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр, 39Ş, анонимный поэт,;;; ,...

·..: ... - ^

47

V 23

Сто Страшных судов становились явными каждый миг,

когда краса его сбросила покров с лица.

Когда он снял покров локонов с лица,

душа влюбленного достигла желанного.

Пока я горжусь его локонами,

пусть тень их не перестает падать мне на голову.

Все образы ясны и .понятны. Смысл таков: я не должен углублять-

ся в этот случайный мир, а если я это делаю, то «пускай я и погрязну

в нем окончательно - и никогда не увижу света абсолюта.

Другой пример:

24

Если хоть один раз кудри друга поднимутся с лица,

со всех сторон жалобно раздадутся тысячи вздохов томящихся [влюбленных].

Если (кокетливый его .взор устроит засаду, сердце омоет руки от жизни.

Если кудри затрепещут; душа начнет стенать.

Другой пример:

LJ JI^-Î j rjj

*Li

25

JJ

Каждое мгновение, помышляя о eıro лице, я собираю [силы] сердца и души

снова делает меня рассея'нным томление по локону красавца.

Сними локров локонов с лица, чтобы не осталось

в мире ни имени, ни признака верующего и неверного.

Логично, продуманно нарисованная картина томления суфия, стре-

мящегося в абсолют и отрываемого от него окружающим его миром

Та же картина в другом примере:

23 Там же, стр. 397, анонимный поэт.

^ Там. же, стр. 385, анонимный поэт.

25 Там же, стр, 384.

26 Там же, стр. 385.

Когда обезумевший влюбленный захочет увидеть лик друга, локон его (т. е. друга,— Е. Б.) начинает волноваться, крутится и вьется

Если, чтобы томящиеся увидели красу его воочию,

он (т. е. суфий.— Е. Б.) поднимает покров с лица,

то это (единственная] правильная мысль.

Здесь запечатлен несколько иной аспект этого переживания. Все

суфии обычно жалуются на то, что внешний мир становится особенно

назойливым и особенно настойчиво заявляет о своем присутствии, когда

человек стремится отрешиться от него. Всем известные картины иску-

шений христианских святых являются отражением того же пережи-

вания.

Рассмотрев конструкцию образа, мы уже можем с уверенностью

подойти к тем определениям, с которых мы начали наше исследование, и установить, насколько они правильны. Становится совершенно ясно, что Б и В, если и выражают свою мысль довольно - неотчетливо, то, несомненно, имеют в виду то самое толкование, которое мы сейчас из-

ложили. Напротив, А дает объяснение ошибочное, вызванное представ-

лением о черном цвете кудрей, который в данном случае является

единственным tertium compara tionis ^средний член сравнения^.

Сравнение далее проведено быть не может, и параллелизма не полу-

чится. Ошибка вскрывается еще и благодаря тому, что даваемое А

определение находится и в других словарях, но относится ими не к

кудрям, а к родинке (хал), где оно вполне уместно и правильно выра-

.жает символ, как я надеюсь со временем показать.

Дабы не утомлять внимания читателей, я не буду углубляться

далее в эти образы. Структура их стала вполне ясна, логичность ее

доказана. Дальнейшее углубление вполне возможно и происходит пу-

тем наслоения образа на образ. Всем известно, что лицо красавца

персидские поэты охотно сравнивают с розой, локоны с гиацинтом.

Суфии вполне логично пользуются и этой дальнейшей надстройкой и

таким образом еще усложняют и затемняют символ. Белизна лица и

чернота кудрей дают возможность ввести образ ночи и дня, и такие

параллели могут быть умножены. Но рассмотрение их отвлекло бы

нас в сторону. В данный момент перед нами более важная задача. Нам

предстоит установить, каково отношение к этим образам поэтов более

раннего периода. Пользование этими образами, как мы видели выше, предполагает разработанную метафизическую основу, без которой они

должны утратить право на существование, перестать быть вполне

адекватными выражаемому ими представлению.

С другой стороны, западные исследователи суфизма (я имею в виду

главным образом Р. А. Никольсона и Э. Броуна) склонны в первом

периоде персидского суфизма видеть только разработанную схему

«пути», фиксацию психологических переживаний, лрр отсутствии мета-

физической подкл.адки. Суфии раннего периода даже иногда сами под-

черкивают это, ссылаясь на хадис:

W T, J

<[Не думайте о сути Аллаха, а думайте Q МИЛОСТЯХ его.>

Рассмотрение диванов трех старейших суфийских поэтов покажет

нам, так ли это на самом деле и действительно ли старые персидские

суфии воздерживались от метафизических рассуждений. Если метафи-

зика им была незнакома, то полученные нами построения к их поэти-

ческим - произведениям должны быть неприложимы. Если же окажется, что констатированные нами основные - моменты структуры имеются и у

них, то тем самым будет доказана наличность у них идентичных мета-

физических построений.

Для исследования я беру как наиболее удобный материал три из

наиболее старых полностью дошедших до нас дивана: Баба Кухи Ши-

рази, Сана'и

27 и Ахмад- и Джама. Само собой разумеется, что я не

буду приводить всех тех мест, где эти термины в их диванах встреча-

ются, ибо один только персидский текст этих отрывков без каких- либо

дополнений занял бы солидный том. Я ограничусь только несколькими, наиболее яркими примерами, которых для моей цели будет достаточно.

Для начала беру диван Баба Кухи как старейшего из этих трех

авторов

28 . У него ,мы находим такие упоминания ю локоне:

Так как я связан в кольце свершающего черные дела локона твоего, что за диво, если я горестно стенаю, словно лтица в темной ночи?

Образ в точности совпадает с виденными нами выше у Лахиджи

примерами. Обычный мотив томления в мире нереальности выражен

о таком примере:

Так как спутан локон нашего друга,

то и дело наше может быть тоже только, запутанным.