Стая, пробегавшая перед этим всю ночь, начинает приближаться к неожиданной добыче, двигаясь против ветра и скрадывая свои движения, прячась за кустами и деревьями, волки медленно, но верно окружают Егора. Убедившись, что он одинок и ему никто не помогает, сразу несколько зверей готовы были вцепиться в свою жертву.

Удивляло поведение человека. Этот двуногий не делая резких движений, стал снимать с себя одежду, аккуратно складывая ее стопкой. При этом что-то спокойно говорил на своем языке. Вот он совсем голый поднимается на ноги, стоит на морозе не отводя взгляда от лидера. Кувырок вперед, заставивший отступить, и перед стаей предстает во всей своей красе и силе огромный волк, белошкурый и матерый. Он не воет. Короткий рык. Видно всем как встала шерсть на загривке. Уши торчком говорят зверям о многом. Шаг к лидеру на прямых лапах, благородство в каждом движении. Губа в пасти чуть приподнялась, лишь слегка обнажая клыки. Мимика улыбки проступила на морде чужака. Короткий рык, переходящий в вой, завершает начало знакомства. «Мы с тобой одной крови. Ты и я!». Так можно перевести это действо.

Вожак подходит к пришлому, хвост лишь слегка опущен, положение в стае обязывает, но уши прижаты. Понимает, случись бой и стая перестанет существовать. Приседая, смиренно подставляет под грозные зубы шею, а затем облизывает морду своего визави…

Егор стоя на круче высокого берега, издали приметил тянувшийся по пойме реки обоз. Повезло! Видимо какой-то торговый гость, по-нашему купец, в такое непростое время решился попытать счастья, пройти с товаром на рынки-базары стольных городов. Обоз не большой, всего-то полтора десятка саней, сопровождался охраной, двигался по льду реки, по первопутку. Пятеро всадников, распределившись по колонне, напряженно вглядывались в берега. Видно они тоже приметили одинокую фигуру на круче, и теперь каждый из них думал, чего ожидать далее. Места-то здесь глухие.

Лиходеев повернувшись к лесу, воспроизвел ртом громкое фырчание, предупреждая вожака и двух матерых, сопровождавших его к реке об опасности. Ну как смог, ребята! Глотка-то не волчья. Махнул рукой.

– Прощайте!

По волчьей же тропе стал спускаться к береговой черте. Снег свежий, но натоптанная тропа оттенена узким проходом. Вот и берег с пляжиком. Перебравшись через наносные сугробы, ступил на стекло льда. Один из всадников пришпорив коня, оторвался от каравана, поскакал прямо к нему. Добрая коняшка, караковой масти. Темно-гнедая, почти вороная, с желтоватыми подпалинами в паху и на шее. Да и вой, ничего так себе. Из-за круга щита под кожухом виден край кольчужной рубахи. Лицо молодое, усы и борода инеем взялись. А что, хоть и солнечно, а морозно.

– Гой еси, молодец, куда путь держишь?

А глаза-то по склонам косят. Профи.

– Путник я. Решил дорогу скостить, да вот незадача, в лесу заплутал, там же и ночевать пришлось. Едва дорогу к реке нашел. Звать Егором.

– Далеко собрался?

– В Чернигов.

– Ого! Чего ж без лошади?

– Дак, воинство черниговское всю скотинку как метлой у люда честного подмели.

– Ясно!

– А скажи, добрый человек, с вами проехать смогу ли?

Боец вновь окинул Егора взглядом. Молодость и оружие по минимуму, давали право считать встреченного на дороге человека не опасным. Перебрасывая повод с руки на руку, мотнул головой в сторону двигавшегося обоза, молвил:

– На то добро от Евсея Щаславыча спрашивай. Он хозяин.

Купец оказался добродушным хитрованом, по одежде мало чем отличавшимся от своих челядинцев и помощников. Задав стандартный набор вопросов, тут же, чтоб не сбивать график движения, усадил пришлого к себе в сани. Распорядился ездовому:

– Трогай Козьма!

Зимняя дорога не мед. Летом хоть и жарко бывает, а все ж комфортнее. Скорость передвижения по меркам автомобильных веков, черепашья. Только и слышно, что топот кованных копыт, да шелест полозьев по неровному льду. Мимо берега по обоим сторонам проплывают, то косогоры, то пологости. Голые кусты стояли в череде с высокими соснами и елями. Ветер шумит. Слышны обрывки разговоров. Оглянулся. Товар на санях укрыт широкими кусками рядна. Старший охороны с интересом наблюдает за новеньким. Хмыкнул. Все, как везде и как всегда. Ничего не меняется под небом.

– Ты вон полостью прикройся. Замерзнешь. – Посоветовал купец. – Так как, говоришь тебя кличут?

– Егором.

– Ага! А чем по жизни занят?

Чем занят, чем занят! Глюкальщик он. Шутка!

– Воем у князя Изяслава был. Потом черниговцы Курск захватили, от ран оклемался, теперь вот в Чернигов к родне пробираюсь. Сам я оттуда.

– Да ты што? Вот жизня как повернула. А где жил-то в Чернигове?

Поймать на нестыковках собирается, что ли? Глаз хитрющий, но с таким темпераментом за стол в азартные игры играть, он бы купца не посадил. На блефе тот бы весь свой товар точно просрал, и к бабке не ходи.

– А как посады кончаются, у самого Стреженя на Подоле подворье Барсука. Может знаешь, Евсей Щаславыч?

– Не-е! Чернигов град большой.

– Эт да-а!

– А что Святослав в Курске забыл?

– Так у него сыновей полный дом. Зареслав, Ростислав. Дочерей две Светозара и Радмила. – Показал свою осведомленность Лиходеев. – Вот и решил старшенького Володимира на княжий стол пристроить.

Дорога длинная, под шелест полозьев и разговор легко льется. Охочий до общения купец завел речь про свою жаль. А Лиходееву что, послушает, уважит человека.

– Посейчас торговлишкой на Руси занимаются почитай все, князья, бояре, духовенство новое, из Византии пришлое, купцы, а еще простые людишки. Волостители не только торговлю ведут, пользуются ею для взимания в свою пользу всевозможных поборов и пошлин. Тут тебе и особые сборы в пользу князя: тамга, мыт, веечее, гостиное, да и еще всякой всячины много. Торговля ноне на особых рынках ведется, торгом прозываемых. Кажный ряд своим товаром торгует. Какой товар имеешь, в тот ряд и ставай. Суконный, вощинный, щепенный, хлебный, ну и прочие. А еще новшество ввели, что согласно Русской правде рынок являет собой не токмо место торговли, но еще и место, где разыскивают украденные вещи. Закликають на торгу и о розыске татей, за коих нагорода обещана.

– Ты смотри, как прогресс скакнул, а я все по командировкам мотаюсь, от жизни отстал. Или это в Курске болото. – Прошептал Лиходеев

– Чего?

– Да это я про свое.

– А. Ну да.

Дальше Лиходеев узнал, что наряду с внешней торговлей активно развивается торговля внутренняя. Население крупных городов преимущественно состояло из мелких торговцев и ремесленников. Так, в том же Чернигове, по словам Евсея Щаславыча представлено не менее сорока различных ремесел. Оказывается важнейшие среди них столярничество, кузнечество, скорнячество, гончарство. Развито железоделательное, металлургическое, ювелирное и керамическое производства. Кузнецы черниговские отменно владеют ковкой злата и серебра, сваркой железа и стали, калкой металла, инкрустацией цветных металлов. Ремесленники изготовляют: рала, плуги, серпы, топоры, мечи, стрелы, щиты, кольчуги, замки, ключи, браслеты и перстни из золота и серебра. О как! А он, Лиходеев, сирый и убогий все мечом машет, и когда стоящим делом займется, вон хоть тем же купецким, один бог ведает.

Ближе к вечеру погода испортилась. Так завыло, замело, света божьего не видно. Стемнело. Что народ, что лошади, терпеливо сносили заскоки природы. К саням бугра, понукая лошадь, подъехал Яруга, начальник охраны. Перекрывая вой ветра, и закрываясь подбитым мехом плащом, стал пытаться перекричать непогоду.

– Ев-се-ей! Слыши-шь меня-а?

– Чего-о?

– До …ста-а не…а!

– Что-о?

Напрягся мужик, сейчас на горле жилы рвать будет. Лиходеев сам напряг слух. Услышал.

– До Яри-ильско-ого-о погоста-а не пробъемся-а!

Купец понял, откликнулся:

– …предлагаешь?

– Через п…сты до…га к … замку свер…т! Св…м!

– Боя…о!

– Св…м! – настаивал безопасник.

– Давай! – Махнул рукой, согласился торгаш.