Умывшись и подняв голову, он увидел нераспакованную зубную щётку и одноразовую бритву, явно приготовленные для него. Маркус хмыкнул: ему сначала машинка нужна, а потом уже можно подумать о бритве. Приведя себя в порядок, он неспешно спустился вниз и нашёл Ханнеса в гостиной. Тот сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и что-то изучал в ноутбуке — Маркус впервые увидел на нём очки в тонкой чёрной оправе. Ханнес потёр переносицу и улыбнулся:

— Добрый день. Будешь обедать?

— Я лучше позавтракаю, — открестился Маркус. — Уже так поздно, да?

— Полвторого. — Ханнес отложил очки и поднялся, направившись на кухню. — Где тебя так умотало? Ты вообще в последнее время больше на труп похож. — Он открыл холодильник. — Могу предложить тебе тосты с салями, сыром, маслом, клубничным вареньем, нутеллой. Яичницу-болтунью?

— Давай тосты. — Как и вчера, Маркус взгромоздился на барный стул и подпёр голову рукой. — А мотает меня последние полтора месяца. У нас уволился хороший специалист, найти ему замену очень сложно — пришлось взять его обязанности на себя.

— А этот Питер твой? И жена его?

— У него специализация не та, а Сасси в декрете уже полмесяца. — Маркус со вкусом зевнул и повинился: — Прости, что меня вчера так вырубило.

— Да ничего. — Ханнес поставил перед ним тарелку и отправил хлеб в тостер, начав выкладывать на стол всё, что находил в шкафчиках и холодильнике. Посмотрев на Маркуса, он улыбнулся и признался: — Мне даже понравилось. Кофе?

Маркус засмеялся и кивнул:

— Да, пожалуйста. — И тут же согласился: — Было здорово. Спасибо, что разрешил остаться.

— Молоко, сахар?

— И то, и то.

Размешивая сахар и делая первый, самый вкусный глоток, Маркус с любопытством наблюдал за тем, как Ханнес бросил в стакан толстую дольку лимона и тщательно подавил её ложкой, поставив этот стакан на подставку кофеварки. Он дождался, когда зёрна перемелются, и недоверчиво спросил:

— Ты потом это пьёшь?

— Ага, — спокойно ответил Ханнес.

— И прямо без сахара?

— Ага. — Ханнес повернулся и забрал свой кофе, с явным удовольствием принюхиваясь к смеси запахов. Маркуса перекосило. На это Ханнес рассмеялся и, направившись к нему, признался: — Никогда не понимал, как можно пить кофе с сахаром.

Удивительно, как он и сейчас, дома, умудрялся выглядеть этакой спокойной, основательной, уверенной в себе… скалой. Всклокоченный и расслабленный, в широких домашних штанах, зарывшийся в холодильник, Ханнес всё равно оставался хозяином положения. Уютное ощущение.

Стоило ему усесться — в гостиной зазвонил телефон. Прислушиваясь к разговору, Маркус раскладывал на тосте пряно пахнущие кружки салями. Он уже по интонациям узнал, кто звонил — ему даже не надо было слышать, как Ханнес обращается к собеседнику.

Хорошая салями — Маркус взял упаковку посмотреть. Надо будет себе такую купить.

Когда Ханнес вернулся на кухню и глотнул этой своей бурды, Маркус задумчиво спросил:

— Как тебя угораздило?

Ханнес долго рассматривал что-то в своём стакане, прежде чем ответить:

— Мы много лет были вместе, ещё с института. Фирму, вон, основали. — Он снова помолчал, поджав губы. — Когда он захотел расстаться, мы поговорили и решили остаться друзьями. Жалко терять хороших людей и достигнутые результаты. — Он снова сделал глоток кофе. — Так что теперь мы дружим.

— Он дружит.

— Ну почему же. — Он иронично улыбнулся. — Я тоже дружу. — И без перехода спросил: — Ну, а у тебя? Так же?

— Почти. — Маркус неожиданно даже для себя рассмеялся. — Только мы любовниками не были. Он гетеросексуал до мозга костей и женат дольше, чем мы знакомы. Он даже не знает, что я гей.

Ханнес удивлённо на него посмотрел:

— О. Ты скрываешь?

— Да нет, просто как-то к слову не пришлось. Если бы появился кто — рассказал бы, а так просто плыву по течению.

— В общем, как я тогда и сказал: мы два неудачника. — Ханнес допил свою бурду и выловил лимон, съев его прямо со шкуркой. Маркуса снова перекосило, и он поспешил глотнуть правильного — сладкого — кофе, запивая призрачную горькую кислоту на языке. — Зато свободны, как ветер.

— Тебе эта свобода на хер не сдалась, — заржал Маркус.

Широко улыбнувшись в ответ, Ханнес подошёл к большому двухдверному холодильнику и, не глядя, взял сверху узнаваемую красную пачку. Бросил её назад, достав перед этим сигарету, и направился к двери, ехидно спросив:

— Никогда не слышал про оптимизм и самопрограммирование?

Маркус покачал головой и начал убирать со стола.

========== Глава 4 ==========

В следующий раз они увиделись в середине недели, когда Маркус решил пообедать в одиночестве и проветрить мозги. Он сидел в дальнем углу уютного индийского ресторанчика и задумчиво выводил вилкой какие-то узоры в тарелке, иногда отвлекаясь на то, чтобы забросить в себя кускус с курицей. Его не отвлекали ни проходящие мимо люди, ни гул голосов других посетителей, ни ритмичная музыка. Он так погрузился в размышления, что не заметил, как в зал вошёл Ханнес. Тот изучил чёрную доску, на которой хозяйка мелом небрежно вывела предложения дня, отстоял обычную для этого времени очередь и бесцеремонно плюхнулся напротив Маркуса, нравоучительно заявив:

— Вредно думать во время еды о посторонних вещах.

Маркус вздрогнул, удивлённо посмотрев сначала на него, а потом в свою тарелку.

— Ты прав. Кажется, всё уже заледенело.

— У тебя всё такой же напряг?

— Угу. Ждём в пятницу нового претендента. — Маркус почесал… волосатую щёку и зевнул. — Если он подойдёт, возьму неделю отпуска и буду отсыпаться. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Ханнес дождался, пока хозяйка поставит перед ним большую глубокую тарелку с рисом и уткой в апельсиновом соусе, вытащил приборы из стоящей на столе корзинки и наконец спросил:

— Уже планировал отпуск на лето?

— Хотел в середине июля куда-нибудь на Карибы слетать, но сам понимаешь, — пожал плечами Маркус. — А ты?

— Думал в сентябре, но там Олаф со своим переезжают, просили о помощи… Не знаю.

— Ты такая безвольная тряпка, — гнусно усмехнулся Маркус.

— Как и ты, — засмеялся Ханнес.

— Как и я.

— Какой же мы мерзкий тип. — Отложив вилку, Ханнес потянулся через стол и толкнул Маркуса кулаком в плечо. Тот доел свой кускус и снова зевнул.

— Только если чуть-чуть. — Маркус собрал за собой посуду и удивлённо выгнул брови. — А они сами будут всё таскать и упаковывать? Почему фирму не наймут?

— Олаф не любит посторонних к личным вещам допускать, — с набитым ртом объяснил Ханнес. — Любит всё контролировать.

Оставив мнение по этому поводу при себе, Маркус кивнул и начал выбираться из-за стола.

— Пойду я дальше работать…

— Подожди, — прервал его Ханнес. — Я тут подумал: если у тебя такой аврал, может, нам пока не стоит видеться?

Маркус пристально на него посмотрел. Ханнес и правда беспокоился о нём или хотел всё прекратить, но предпочёл облечь посыл на хер в красивые слова? Конечно, жалко, если так. Гул голосов создавал назойливый шумовой фон, мешая сосредоточиться; в голове крутились требования последнего заказчика; почему-то вспомнились вкусная салями у Ханнеса дома и остывший кофе в кабинете… Снова почесав щёку, Маркус честно признался:

— Слушай, я слишком устал, чтобы копаться во всяких скрытых смыслах. Ты больше не хочешь это продолжать?

— Нет, меня-то как раз всё устраивает, но у тебя в последнее время такой вид, будто ты скончаешься — на мне или подо мной. — Ханнес примирительно улыбнулся. — Просто подумал, что, если тебе не до того, я вполне могу подождать, пока ты разгребёшься.

Ну, это даже как-то трогало. Маркус ответил на улыбку и покачал головой.

— Не стоит. Я только во время наших с тобой встреч и отдыхаю, так что если это зависит от меня, то не надо ничего прекращать.

— Договорились. — Ханнес снова взялся за вилку.

***

То ли Ханнесу тоже захотелось разнообразия, то ли тот раз, когда Маркус так душевно выспался в его кровати, что-то изменил, однако они перестали ограничиваться быстрым грубым перепихом на пороге. Не без того, конечно, но теперь один из них изредка оставался у другого на чашку кофе или на выходные. Маркус даже начал покупать лимоны для Ханнеса.