========== Пролог ==========

Маркус умел делать выводы и учиться на тех уроках, что преподносила ему жизнь. Сначала — неосознанно, а затем, когда стал постарше, — осмысленно запоминая новую науку и надеясь, что чуть-чуть помудрел.

Впервые это случилось на первом курсе. Тогда его заметил Свен, чья фирма искала себе практикантов из числа студентов. Для практиканта Маркус был ещё маловат, а вот как молодой человек, не скрывающий свою ориентацию, привлёк внимание. Ему льстила симпатия взрослого состоявшегося мужчины, не жалеющего времени и денег на ухаживания. Свен ездил на Porsche, обладал яркой внешностью и мог похвастаться недюжинным терпением. Неизвестно, чем его привлёк молодой, ничем не выдающийся студент, но почти год он упорно добивался взаимности, не обращая внимания ни на какие препятствия. Наверное, Маркус сдался бы ещё в самом начале, вот только доброхоты быстренько расставили точки над i и рассказали ему, как охотно Свен меняет любовников, никого не задерживая в своей постели надолго. Быть очередным скоротечным мальчиком для траха Маркус не хотел, поэтому чётко решил, что этот роман не для него. Однако отшить такого видного и явно заинтересованного поклонника оказалось непросто. А если по-честному, то просто жалко. Свен Маркусу по-настоящему нравился. Чувство юмора, умение себя вести, абсолютное отсутствие неловкости, когда он представлял Маркуса своим друзьям… Ну как от такого отказаться?

Тем не менее всему приходит конец. Казалось бы, мелочь: неудача в универе, недовольство преподавателя, и Маркус просто выместил злость на Свене, который заехал его встретить. С кем не бывает.

Даже много лет спустя он со стыдом вспоминал безобразную истерику, которую закатил тогда в машине. В общем-то, все крики сводились к оскорблениям и тому, чтобы Свен оставил его в покое. Выговорившись, Маркус посмотрел на Свена и испуганно замер. Черты и без того хищного лица заострились ещё больше, тонкие губы сжались в еле видную линию, а большие ладони с длинными пальцами стиснули руль так, что побелели костяшки. Свен помолчал, глядя прямо перед собой, после чего сухо кивнул:

— Я тебя понял.

Он отвёз Маркуса к тому домой и уехал, не посмотрев в его сторону. Тогда они разговаривали в последний раз, а Маркус по-настоящему понял, что нельзя позволять себе высказываться, давая волю чувствам: об этом можно сильно пожалеть. И Маркус жалел, безумно жалел. Если бы он смог повернуть время вспять, то обязательно бы так и сделал. Ни за что обидеть хорошего, в общем-то, человека оказалось очень неприятно. Следующая неделя недвусмысленно показала, что Свен серьёзно воспринял сказанные в машине слова и оставил-таки Маркуса в покое — тот же выучил ещё один урок: прежде чем открыть рот, стоит хорошенько подумать, хочешь ли разбираться с последствиями. Особенно с самыми неожиданными и нежелательными. Успокаивало его только то, что он смог избежать судьбы мальчика на несколько дней.

Как ни странно, судя по доходящим до него слухам, Свен действительно сильно переживал свою неудачу. Он похудел, стал язвительным, у него испортился характер. Множество раз Маркус порывался позвонить и извиниться, но чёртова гордость не позволила. А потом он узнал, что Свена самого взяли в оборот: один красавчик с последнего курса заметил регулярно заезжающего за Маркусом представительного мужчину и, выяснив, что путь свободен, не терял времени зря. Ближе к концу зимы общие знакомые донесли, что крепость пала и Свен больше не один. Маркус не ожидал от себя такой ревности. Было больно и очень обидно. Он тешил себя мыслью, что не ему предстоит вскоре остаться брошенным, но, когда и ближе к лету, и осенью после каникул, и на Рождество те двое всё ещё были вместе, Маркус выучил третий урок: не стоит судить о людях по сплетням. Жаль, что он не додумался до этого раньше.

***

Через полтора года он встретил Каспера. Маленького, смешливого и очаровательного. Они отлично проводили время, понимали друг друга с полуслова, и Маркусу казалось: вот оно, то самое, настоящее, уютное, своё. Он устал отмахиваться от друзей, в один голос твердящих, что Каспер — известная шлюха, не умеющая держать член в штанах. Не раз и не два ссорился со старыми приятелями, уходил со встреч в испорченном настроении и был готов кулаками отстаивать доброе имя своего бойфренда. Пока не наткнулся на этого самого бойфренда, втрахиваемого каким-то качком в грязную стену клубного туалета. Тогда Маркус усвоил важность проверки на ВИЧ и то, что дыма без огня не бывает.

А потом появился Ральф, научивший его, что, если человек выглядит, как оторва, — скорее всего, такой он и есть. Макс и урок о том, что внешность бывает обманчива, Ларс, Томас, ещё один Томас… И новые, новые уроки.

Маркус закончил университет; получил гордую бумажку, официально именующую его дизайнером — да не просто так, а целым магистром; нашёл хорошее место в Мюнхене и прожил под боком у родителей ещё несколько лет. Достаточно для того, чтобы создать себе неплохое портфолио и наработать опыт. Когда ему поступило весьма аппетитное предложение из Франкфурта, Маркус, не кокетничая, быстро собрал вещи и уже через три с половиной месяца начал новую жизнь в четырёхстах километрах от города, в котором прошли его детство и юность. Он только-только перешагнул тридцатилетний рубеж — годы прибавили ему уверенности, силы, честности с самим собой. Лоб пересекли неглубокие горизонтальные морщины, в тёмных волосах едва заметно поблёскивала первая седина, а стоило побриться с утра, как уже к вечеру на щеках и подбородке вылезала густая щетина, щедро расцвеченная седыми же проплешинами. Несмотря на это, он редко брился чаще двух раз в неделю, не заботясь о том, что из-за этого выглядит заметно старше. В его облике не было ничего манерного, мягкого или яркого. Не то чтобы Маркус скрывал свою ориентацию — просто не кричал о ней на каждом углу, поэтому в новой команде по футболу, куда он пришёл сразу по приезде во Франкфурт, о его пристрастиях не подозревали. А там с ним случился Питер, и стало всё равно.

Питер был постарше самого Маркуса, высоким, худощавым и совсем не красивым: длинное лошадиное лицо, голубые глаза, бесцветные ресницы и почти белые волосы делали из него незаметную тень. Как и Маркус, он переехал во Франкфурт из Мюнхена пару лет назад, но так и не избавился от «их» говора, иногда вызывая у товарищей по команде смех неожиданными фразами и неизменным акцентом. Они совпали, как два кусочка паззла, и уже через пару месяцев не помнили, что познакомились совсем недавно. Питер любил те же фильмы, что и Маркус, точно так же ненавидел сельдерей и даже за зефиром ездил в тот же супермаркет. Они оба много лет играли в футбол, фанатели от Shadowrun и смеялись над одинаковыми бородатыми шутками. Маркус влюбился почти сразу, не сумев воспротивиться приветливой открытости Питера и их взаимной симпатии. А скоро из простой влюблённости расцвело настоящее сильное чувство — дурманящее, опустошающее, причиняющее боль. Так жизнь преподнесла Маркусу новый урок: нельзя получить всё сразу, и он решил, что быть друзьями — это гораздо лучше и больше, чем никем.

Дни, сезоны, года сменяли друг друга, а почти ничего не менялось. У Маркуса добавилось седины и углубились морщины, он взял кредит на дом, Питер уговорил его начать свой бизнес. Они работали вместе, всё так же играли в футбол, ездили за зефиром в один супермаркет и постоянно устраивали совместные ужины. Маркус уже привык к этой раздражающей, мешающей страсти, не покидающей его ни на мгновение. Он любил Питера. А Питер — Саскию, свою жену, с которой был вместе чуть ли не со школьной скамьи. Высокая, под стать мужу, всегда готовая рассмеяться и поучаствовать в любых безумствах, неизменно радующаяся встрече — чудесная женщина. Маркус тоже смог её полюбить, когда в нём поутихли ревность и жгучая зависть. Он даже согласился стать крёстным отцом их младшему сыну, родившемуся три года назад. Вот такая идиллия.

Перебиваясь редкими одноразовыми перепихами, он так и не признался им в собственной ориентации. А Сасси с Питером оказались слишком деликатны, чтобы самим начать расспросы о его личной жизни. И, наверное, Маркусу даже нравилось, как всё сложилось: пусть у него не было того, о чём он мечтал, зато неожиданно появились такие друзья, каких многие не встречают за всю жизнь.