Гуаньинь посмотрела на меня с печалью, и я поняла, что в беде. Она не собиралась заканчивать. Она вступала в игру.

- Джини, знаю, это кажется нечестным, - сказала она. – Но если демоны вернутся в царство смертных, проблема станет всеобщей.

Я это знала. И она была в курсе, что я знаю. Но сдаваться я не собиралась.

- Эти беглецы с амбициями, - сказала Гуаньинь. – Они сделают все, чтобы получить больше силы. Они будут поглощать людей с сильным духом. И это не обязательно святой человек, как Сянзань. Есть много людей, подходящих им духом, как девушка в магазине. Как только демоны прибудут, они начнут охоту, утаскивая невинных в тени.

Гуаньинь кивнула Квентину.

- Скажи ей, я преувеличиваю?

Квентин глубоко вдохнул.

- Она права, Джини, - сказал он. – Если это те, о ком я думаю, то люди в беде. Некоторые демоны одержимы получением энергии людей. Это безумие. Они не остановятся даже от угрозы смерти.

Я сжала нос ладонями. Отчасти от недовольства, отчасти в стремлении отогнать запах демона-короля смятения от моих ноздрей. Закрыла глаза, но увидела пасть Рыжего льва. Таких монстров нельзя было оставлять здесь.

Гуаньинь ощутила, что победа близко.

- Я знаю, что глубоко в душе ты хочешь помочь, - сказала она. – Ты из тех, кто берет дело в свои руки. В этом ты как я.

Я вспомнила легенду Гуаньинь. В истории говорилось, что она была смертной девушкой, что была такой чистой и просвещенной, что она легко достигла просветления в юном возрасте. Она относительно легко получила то, что не все священники достигали за всю жизнь.

Но, когда она хотела покинуть долины Небес и Земли ради полной нирваны, она оглянулась и услышала крики страдающих. Ее сострадание оставило ее Бодхисаттва, меньшим божеством, и она старалась избавить человечество от боли, направить его к просветлению. Она была символом самопожертвования. Я не видела сходства.

Но это очень стыдило.

Очень.

- Ладно, - сказала я, хмыкнув не в стиле Бодхисаттва. – Я сделаю, что смогу.

20 

Глаза Гуаньинь сияли. Она была такой красивой, что мне хотелось чихнуть.

Лучи ее взгляда скользили по моей кухне, пока они не нашли Квентина, все еще не севшего за стол.

- А ты, милый? – спросила она.

- Конечно, - он пожал плечами. – Я должен думать о своей репутации. Сан Вуконг никогда не боялся боя.

Может, я слишком много в этом видела, но причина была слабой даже для такого гордеца, как Квентин. Значит, он, как в историях, решил защитить людей. Или хотел помочь мне.

Ощущение было приятным. Сердце трепетало.

- У вас есть имена? – спросил Квентин. – Или нам придется ждать, пока все яогуаи представятся?

- Байгуцзинь, - ответил Эрлан Шень. – Бессмертные Тигр, Олень и Козел. Лингандайван. Стоглазый демон-лорд. Хуаньпаогуй. Генерал Инь. Волк двадцатого поместья…

Он говорил. И говорил.

И говорил.

Квентин хмурился все сильнее с каждым именем, пока не вскинул руки.

- Тамадэ! – закричал он, перебивая. – Зачем вообще нужен ад, если из него сбегает каждый гад?

- А сколько всего сбежавших? – сказала я. – Или вы не знаете?

- Мы знаем, сколько их, – Эрлан расправил плечи, словно собирался отчитаться боссу о делах компании. – Сто восемь.

- СТО ВОСЕМЬ?

- Уже сто после событий сегодня, - сказал Эрлан Шень. – Если это поможет, я могу почти гарантировать, что вы не будете сражаться со всеми сразу.

Это не помогло. Демонов хватило бы на список гостей для свадьбы. Легион римлян. Демонов хватило бы на половину профессиональной футбольной лиги.

Пока мой мозг подбирал все больше страшных аналогий, Квентин с горечью рассмеялся.

- Сто восемь, - он покачал головой. – Сто восемь! Если бы это была мелкая рыбешка, выскользнувшая в щели, я бы списал это на беспечность твоего дяди! Хочешь сказать, что все демоны от Чанъана до Горы стервятников просто вышли из ворот?

- Мы думаем, что Красный ребенок их выпустил, - сказала Гуаньинь.

Квентин тут же притих. Он стоял на миг на месте, а потом бросился к ней. Он схватил ее за руку.

Мы с Эрлан Шенем хотели сказать, что он груб, но Гуаньинь не вырывалась. Квентин закатал ее длинный рукав до локтя, открывая ее запястье и предплечье. Там были ожоги.

Раны заживали, но были плохими. Очень. Кровавого цвета пятна сияли от света с потолка. На красивой коже Гуаньинь раны казались вандализмом.

Без слов Квентин вывел Гуаньинь из кухни, не отпуская ее руку. Богиня вышла за ним в коридор, взмахнула над их головами. Я ощутила, что их что-то окружило, похожее на скрытие Рыжего льва, то их было видно.

Квентин вопил с дикими глазами, но звука не было. Они с Гуаньинь бесшумно стояли там.

- Что происходит? – спросила я у Эрлан Шеня.

- В пути с Сянзанем за сутрами обезьяна встретил очень сильного демона по имени Красный ребенок, - сказал Эрлан Шень. Он смотрел на пару в коридоре с нечитаемым выражением лица. – Красный ребенок может выдыхать истинное пламя Самадхи, которому ничто смертное или божественное не может противостоять. Обезьяна пытался одолеть его несколько раз, но не смог.

Я не знала, что был кто-то, кого не мог одолеть Сан Вуконг. Я подозревала, что даже Эрлан Шень не всегда мог победить его.

- Он попросил помощи у леди Гуаньинь. Своей магией она поймала Красного ребенка, сковала его конечности. Обезьяна хотел убить его, но Гуаньинь просила о милосердии.

- Логично, она же богиня…

- Три раза, - перебил Эрлан Шень. – Три раза Гуаньинь отпускала Красного ребенка, когда он клялся, что не будет биться. Три раза он нарушал обещание и нападал на нее.

- Он нападал на нее? Хотя она была на его стороне?

- Да, - бесстрастие Эрлан Шеня дрогнуло на миг, и я увидела, как он был расстроен в душе. – Гуаньинь, наконец, подавила Красного ребенка. Чтобы получить свободу, которой он так бросался до этого, он пообещал стать ее учеником. И его не бросили в ад, он оказался отшельником в маленьком храме на острове посреди Небесного океана, изолированных от других духов, но в раю, если учесть, чего он заслуживал. Он годами верно служил. Казался исправившимся. Но в последний раз он снова напал на Гуаньинь и сбежал. Оттуда и раны.

Конечно, они ругались в коридоре. Ничто так не разжигает ссору, как «Я тебе говорил».

- Красный ребенок хочет отомстить всем, кто его подвел, - сказал Эрлан Шень. – Побег демонов из ада – его ответный удар по Гуаньинь и Сану Вуконгу. Личное послание. Все события – его рук дело.

- Вы уверены?

Эрлан Шень кивнул.

- Из ада сложно выбраться, когда тебе объявлен приговор. Или можно одолжить у кого-то карму, как с Гуаньинь, или создать путь побега, если ты силен. Красный ребенок силен.

- Но почему тогда он столько ждал для такого хода?

- Наверное, до него дошел слух, что Рюи цзиньгу бан уже не пугающее оружие короля обезьян, - сказал он, храбро пытаясь отогнать напряжение, скопившееся в голосе. – Сила его врагов заметно ослабла. Для него это идеальный момент для отмщения.

Эрлан Шень все же не сказал, что все было из-за меня. Это хорошо, потому что иначе он полетел бы отсюда в Канаду. Бог, похоже, учился общаться со мной быстрее, чем Квентин.

- Насколько он силен? – спросила я. Было сложно расставить сверхъестественных существ по шкале силы. – Если бы демон-король смятения был единицей, но Красный…

- Красный ребенок как-то сжег страну дотла, - коротко сказал Эрлан Шень, явно не преувеличивая.

Я колебалась.

- Этого не должно быть в истории?

Эрлан Шень покачал головой.

- От страны осталась только земля.

- Ого. С такого нужно начинать. Это важные сведения.

В ответ он указал на Гуаньинь и Квентина, вопящих друг на друга.

- Если бы я сделал это сразу, то нормального разговора не вышло бы.

Туше.

Квентин и Гуаньинь явно закончили спор, потому что богиня покинула зону тишины и вернулась на кухню. По пути она провела рукой по моему рюкзаку, лежащему на стойке.