Вместо длинных церемоний и коротких застолий, тут была короткая церемония в храме Кеда (Свежеотствроенном) и длинная пьянка. Говорят, свадьба была плохой если длилась меньше двух-трех дней. И очень плохой, если все помнили больше первого вечера.

Сейчас они вдвоем топали по полям разнаряженные, как девки на выданье. Белые льняные рубахи, яркие телогрейки, по цвету совсем не сочетающиеся с синими штанами и красными сапогами. Но, не ему диктовать моду нынешнего времени. Ему-то куда комфортнее накинуть поверх штанов тунику, надеть чистые сандалии и идти смело на встречу.

Разумеется, проводить свадьбу на три сотни гостей (Мама родная, это же пол квартала!) никто не стал бы в городе. Потому, решили выйти поодаль, к озерцу, в чистое поле. Там уже стояли накрытые столы, общей длиной в полет стрелы. А вокруг мельтешили девушки, растаскивая по столам различные блюда, напитки и все остальное.

- А где же жених с невестой? - оглядевшись, спросил у Книмаса Пронт.

- Знамо где, - гоготнул тот, - невесту выкупают! Как только приедут, небольшой пир за здравие молодых и в собор на венчание.

- А мы чего не на выкупе? - поинтересовался Пронт, уже понимая, что помимо пира, придется еще говорить речь молодым, а он ее так и не приготовил. А уж стояние на церемонии венчания это же совсем скукотища.

- А вот и они! - воскликнул Книмас, когда от ворот города в их сторону потянулась полоска пыли.

И правда, три коня, пегий, гнедой и вороной, олицетворяя все стороны семейной жизни, и светлую и черную, несли на себе телегу. Украшений было до смешного много. У всех коней в волосах вплетены целые гербарии цветов, на оглоблях колокольчики, все пестрит и звенит. Видимо, от чужой свадьбы и должно у всех резать глаза и звенеть в ушах.

Невеста, конечно, красавица! Уж что, что, а красавиц среди людей было не счесть. Хоть эльфийки и казались стройными и утонченными, с их острыми и точеными формами лица. Все же, невесты в Хотии могли одним видом вызвать аппетит. Пышногрудые, розовощекие, при теле! Румяна, угольки, косы - Заглядение!

Дочь пекаря блестела румянцем на щеках, и сверкала счастьем в глазах. Вот уж точно, не с детства замужняя. Сразу видно, по любви и с благословения родителей!

Фигуру девушки прятал пышный цветастый сарафан, обшитый узорчатой вышивкой. Кокошник всех цветов, да с каменьями. Видно, что дешевое, но с каким старанием делалось. Уж понравилась кузнецу невестка, раз так корпел.

А жених! От, добрый молодец! Как в сказках. В красной косоворотке да таких же домотканых штанах. Весь в вышивке, как у невесты, явно теща со свекровью вечера вместе за настойкой проводили да вышивали. Но, не поспоришь, заглядение. Широким поясом подпоясанный, стройный, крепкий, поджарый! Видно же, чей сын! Ни грамма жира и крепкие мускулы. За таким, как за каменной стеной!

А следом за телегой молодых ехала еще одна. С огромной бочкой, верхом на которой сам кузнец. Красный, вспотевший, но того его гордость за сынишку распирала, что всю дорогу улыбка с лица не сползала.

Невеста с женихом проехали до самого края стола, дабы озаглавить его с торца, под шум и хлопанье гостей. Под крики "Счастья молодым!" и "Детей здоровых целый двор!". Затем кузнец остановил свой бочонок неподалеку и, по молодецки соскочив с бочки, двинулся к столу, размахивая руками, словно сгоняет гусей в загон.

Дважды ждать не пришлось. Гости, словно того и ждали, попадали за скамьи. Пронт с Книмасом сели едва не в противоположном от брачующихся конце, хоть Книмас и тянул их сесть поближе к родне, чтобы все слышать. Напротив Пронт заметил стройную чернавку, что застенчиво косилась на него с румянцем на смуглых щеках. Но уж что его зацепило, так это глаза девушки. Черные, как деготь, и глубокие, словно жерло вулкана, в который Камень загоняет Лаву уже многие века. С трудом Пронт отвел от красавицы взгляд, когда та, осмелев, начала поигрывать длинной черной косой густых волос.

Перекус был действительно перекусом. Легкие салаты, рыба, птица, фаршированная овощами, фруктами и ягодами. А на запивку была медовуха и местный самогон. И уж он, в отличие от той же "Лягушки", выглядел, впрямь, как слеза.

Коротко откушав, родители жениха и невесты встали из-за стола, призывая тем самым всех встать и отправиться к собору Кеда. Проводить церемонию бракосочетания.

Сказать по правде, дольше шли. Взаимная клятва в верности и любви до гроба, объявление мужем и женой, длинный поцелуй под улюлюканье гостей и тут же дорога домой. И получаса не прошло. Зато теперь, как пел Пронту в уши Книмас, начнется самое веселое. Говорят, кузнец все деньги, что скопил со дня открытия кузницы, восстановленной после пожара, потратил на увеселителей, музыкантов и даже (!) актеров из местного театра.

Что ж, надо отдать должное. Это совершенно не ровня орочьим свадьбам. Те скучные, и вообще, насквозь пропахли обычной документацией. А их однообразные балы с одинаковыми раскрахмаленными платьями и голодными на сплетни лицами... Ужас.

То ли дело тут! Все, что Пронт еще помнил, это реки меда, конкурсы от увеселителей, танцы под уже ночным небом и как кузнец откупоривал пробку из бочонка. Еще запомнился вкус вина, и все... Дальше провал.

Немного пришел в себя он, когда обнаружил себя голышом в озере. А вокруг, все так же, нагишом, купались и стар и млад. И парни и девки. И даже жених с невестой. И никто никого не стеснялся. Вот простой народ! Хотя, хмельная голова Пронта тоже не дала ему почувствовать себя неудобно или постыдно. Раз все делают, значит, так принято! - ляпнул он сам себе и влетел в общий круг плескавшихся друг в друга молодых.

А уж что было дальше! Орочья традиция первой брачной ночи не стоит и рядом! Жених с невестой, едва выйдя из озера, принялись миловаться у всех на виду прямо посреди поля! Молодые и даже некоторые семейные пары, нисколько не стесняясь, вторили молодоженам! Срамота-то какая! А куда это чернавка повела Пронта?! Ой, стыд-то будет утрооом...

Но утро настало только через пятину. В первый день была опустошена одна бочка с вином кузнеца. А на второй день он, едва не слетев с седла, привез еще две в два захода.

А в остальные дни народ стаскивал разносолы, компоты, у кого какая самогонка была. Все подряд летело на стол и исчезало во ртах гостей. В последний день уже начали скидываться всем скопом, "кто сколько может", чтобы опустошить погреба ближайшей таверны.

И каждую ночь Пронта трезвила ледяная вода в озере, а затем пылкая страсть смуглой красавицы. Как бы сам не женился-то таким путем!

Но, всему когда-то приходит конец. И в этот раз он проснулся в чьем-то доме. В кровати, чувствуя в руке мягкую теплую грудь. Черные волосы на подушке дали ему понять, что очередная свадебная ночь с традициями людей прошла на ура. Еще бы голова так не раскалывалась.

Он завошкался, чем разбудил свою спутницу. Розалинда оглянулась на него слегка мутным, но довольным взглядом.

- Уже проснулся? - томным голосом протянула она, поуютнее устраиваясь в его объятиях.

- Да, - вяло ответил Пронт. Его тело с трудом слушалось его, а голова, пуще, чем тогда в таверне, раскалывалась от похмелья. - Где можно остудить голову?

- Колодец во дворе, - махнула рукой смуглянка, не открывая глаз. - Можешь остаться на завтрак, а можем свидеться вечером.

- Давай, вечером, да, - ответил Пронт, на ходу натягивая синие штаны.

Едва его голова нырнула в ведро с ледяной водой, он почувствовал себя снова в Царстве душ. Но стоило ему вынуть голову, как раскаленная кочерга вновь заползала куда-то под темя, разбрасывая мозг по черепу, словно поленья в печи. Но одна мысль все же успела пробиться внутрь.

- А где Книмас? - обратился он в пустоту.

Может у кузнеца? После второй бочки вина, закупоренной кузнецом при рождении сына, они так душевно смеялись над прошлыми неудачами Книмаса в кузнечном ремесле. Наверняка он там.

Туда Пронт и направил свои стопы. Но, к его удивлению, там никого не было. Только сам кузнец да еще не женатые сыновья. Все помятые, словно все рыцарское войско Тириза по ним проскакало.