Хозяин споткнулся и упал на волка, а тот завыл и, с хозяином на спине, кинулся к лесу. Тут хозяин ещё больше перепугался и крикнул жене, которая тоже появилась в дверях:

— Прощайте, дорогие домочадцы! Теперь мне дорога прямо в ад.

Только на пастбище волк освободился от сметанной кадушки, сбросил на бугре хозяина и умчался как ветер.

Перепуганный хозяин, благодаря судьбу, поспешил домой: спасся-таки от злого домового.

А волк отправился разыскивать коварную лису, чтобы отплатить ей с лихвой.

ЛИСЬИ ДЕНЬГИ

Однажды у лисы наступило страшное безденежье. Делать было нечего — пришлось прибегнуть к хитрости, чтоб помочь беде. Набрала тогда лиса в мешок из-под картофеля костей доверху, влезла на высокий камень и, сидя на нём, начала их дробить.

Под вечер проезжала мимо этого камня тётка Кадри на белой лошади.

— Ты что там, куроедка, делаешь? — с любопытством спросила баба.

Лиса и виду не подала, что её обидело прозвище, ответила ласково:

— Деньги считаю, матушка.

Тётка Кадри остановила лошадь, спросила:

— Где ж ты добыла сразу столько денег?

— Нашла клад в яме, помчалась туда и набрала доверху несколько мешочков. Смотрю теперь — смогу ли зараз взвалить всю ношу на плечи и домой отнести… — объяснила лиса. — Или, может, ты, матушка, так добра, что захочешь облегчить моё бремя?

— Чем же я могу, милая соседка, облегчить твоё бремя… — сказала баба, ни на миг не сводя, впрочем, глаз с большого лисьего мешка.

Наконец они столковались: лиса получает белую лошадь тётки Кадри и в уплату за это отдаёт всё своё богатство.

Баба сразу взвалила мешок на спину и почти бегом пустилась в деревню. Лиса ей крикнула вслед:

— Ты, однако, раньше времени не снимай со спины ношу. Как только сделаешь это, все деньги словно в воду канут.

Одним духом донесла тётка Кадри мешок до дому. Войдя в ворота, она сразу же закричала во всё горло:

— Михкель, Михкель, муженёк… Помоги своей Кадри деньги сосчитать. У нас их теперь столько, что хоть тащи сюда все меры и лукошки.

Но старик не захотел этому поверить, засмеялся и сказал:

— Ты у меня, матушка, всегда любила болтать. Кто знает, что за мусор ты там притащила.

Обозлилась тут тётка Кадри.

— Ух ты, неверная душа, — обругала она мужа. — Здесь целый мешок золота, а ты ещё ворчишь на меня.

Вот Михкель и принёс из амбара меру и лукошко. Развязала баба верёвку, запустила руки в мешок: кости как кости! Михкель чуть не надорвался от смеха, обеими руками за живот держался.

— Сразу, — говорит, — видать мою Кадри. Ну, уноси теперь скорее своё невиданное золото к обманщику и получай назад мою белую лошадь.

И пошла тётка Кадри, плача, искать белую лошадь.

Коли до сих пор не вернулась, значит, всё ищет её.

ЛИСА, ВОЛК И МЕДВЕДЬ

Незадолго до Иванова дня лиса, волк и медведь решили наворовать масла. Подошли они потихоньку к крестьянскому погребу, вырыли под стеной нору, вытащили две кадушки масла. Одну кадушку сразу съели, другую отложили до праздника.

На следующее утро лиса отправилась побродить по лесу, но вскоре вернулась и сказала:

— Встретила сейчас своего племянника. Принёс весть, что меня на крестины ждут… Делать нечего, придётся пойти — нельзя ведь обижать родственников.

И пошла.

Только пошла она не на крестины, а отправилась к тайнику с кадушкой, поела сверху масла.

Когда она вечером вернулась домой, друзья спросили:

— Как назвали ребёнка?

— Верхушкой, — ответила лиса.

— Чудные имена стали давать детям в наше время! — удивились волк и медведь.

На следующее утро лиса опять пошла побродить по лесу, скоро, однако, вернулась и сказала:

— Встретила сейчас свою двоюродную сестрицу. Не странно ли — у них тоже крошка в семье появилась. Позвала она меня на крестины, сказала, чтоб обязательно приходила. Делать нечего, придётся идти. Уж так заведено у родственников, не то рассердиться могут.

И пошла.

Только и в этот раз пошла лиса не на крестины, а опять к тайнику с кадушкой, съела половину масла. Когда она вернулась вечером домой, друзья, как и вчера, спросили:

— Как назвали ребёнка?

— Половинкой, — ответила лиса.

— Ну и чудные имена стали давать детям в наше время! — опять удивились волк и медведь.

И на третий день пошла лиса бродить по лесу, а вернувшись, сказала:

— Встретила нынче свою дорогую крёстную, от неё тоже получила

приглашение на крестины. Делать нечего, придётся, верно, и это приглашение принять.

— Придётся, придётся, — поддержали её волк и медведь.

В этот раз лиса опустошила всю кадушку. Волку и медведю, которые, как и прежде, спросили имя ребёнка, она со вздохом ответила:

— Пустышка, пустышка, братцы… Пустышка… Пустышка!

И она тотчас завалилась спать и проспала три дня и три ночи подряд: хорошо ей было с брюхом, набитым маслом.

Наконец наступил Иванов день. Лиса слезла с тёплой печки и объявила, что теперь нужно всем вместе отправиться к тайнику и честно разделить между собой добычу.

— Верно, это следовало бы сделать, — согласились волк и медведь.

Пошли они все вместе и вырыли из земли кадушку. И видят: кадушка пустым-пуста! Когда все вдоволь поудивлялись и покачали головами, лиса сказала:

— Сомнений нет — кто-нибудь из нас виноват. Уляжемся рядом поспать на солнышке, задерём морды кверху. У кого залоснится, тот — вор.

Волк и медведь ничего не возразили, лишь посмотрели исподлобья друг на друга, каждый считал другого преступником.

Медведь сразу захрапел. Когда лиса притворилась, будто и её сон сморил, волк потихоньку встал, сунул в песок пучок мха и как следует оттёр свой нос: боялся, что на жарком солнце он и без масла залоснится. Вернувшись на своё место, он сразу же спокойно уснул, как тот, у кого совесть чиста.

Теперь лиса открыла глаза и огляделась, встала в свой черёд, подошла к пустой кадушке, соскребла со дна остатки масла и намазала ими волчий нос. Солнце пекло вовсю, и вскоре волчья морда заблестела от рта до ушей.

Проснувшись через некоторое время, все бросились смотреть, у кого лоснится нос. У лисы нос не лоснился, у медведя нос тоже не лоснился. А волчий нос лоснился. И лиса с медведем тотчас закричали во всю глотку:

— Ой-ой-ой, украл масло! Ой-ой-ой, украл масло!

Волку очень хотелось оправдаться, но он и рта не смог раскрыть — так устыдился, что поджал хвост и умчался в лес.

С того времени волк всегда стыдливо поджимает хвост и не любит встречаться с лисой или медведем: боится, что они снова начнут его укорять.

ЛИСА С ТРУБКОЙ

Лиса решила начать жить так, как люди живут. Она попыталась ходить на двух ногах, купила себе в лавке кривую трубку с медными кольцами и большую синюю пачку очень крепкого листового табаку. Потом она села в кресло, нога на ногу, и принялась дымить трубкой. Дым в комнате поднялся такой будто костёр развели.

К несчастью, уголёк из трубки упал на соломенную подстилку, и лисья нора загорелась. Сначала лиса не поняла — думала, что дым идёт из её замечательной трубки. Но пламя поднялось до потолка и, чтобы не умереть в огне, лиса должна была выскочить сквозь пламя.

Понатужилась она и прыгнула.

При этом лиса опалила свои длинные усы.

Ещё до сегодняшнего дня они у неё чёрные: обгорели!

ЛИС, ВОЛК И ЛОШАДЬ

Пошёл волк гулять. У пастбища увидел лиса, схватил его за шубу и закричал:

— Ну, сосед, готовься — сейчас я тебя съем!

— Послушай, я же не гожусь для еды. Костляв, как кура весной, толстокож, как тетерев глубокой зимой. Но поспел ты вовремя, подожди немного: каждую ночь на выгон из деревни выпускают жирного мерина — вот им ты наешься досыта.

— У меня не хватит сил словить такое большое животное! — ответил волк.